Том 3, № 4 (2017)

24 октября 2017 г. ушел из жизни Семен Абрамович Шейфер - доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, почетный профессор Самарского государственного университета. В лице Семена Абрамовича Шейфера научное сообщество понесло невосполнимую утрату. Семен Абрамович был Человеком и Ученым, умудренным большим жизненным опытом, обладающим энциклопедическими знаниями уголовно-процессуального права, писавшим о болевых точках современной следственно-судебной практики. Профессор Шейфер снискал при жизни непререкаемый авторитет у отечественных и зарубежных процессуалистов, работников следствия, прокуроров, адвокатов, судей, коллег, аспирантов, студенчества. Круг научных интересов Семена Абрамовича был весьма разнообразен. Однако его постоянный научной любовью и увлечением были следственные действия. Без преувеличения можно сказать, что проблему следственного действия еще никому не удавалось так скрупулезно, как С.А. Шейфер, исследовать и широко осветить в специальной литературе.

Статья посвящена представлению отдельных, но весьма значимых результатов научной деятельности профессора Шейфера Семена Абрамовича. В частности, в ней обсужда­ются его прогнозы на перспективы раз­вития законодательства об уголовном судопроизводстве, целесообразные варианты реформирования его досудебной фазы, интерпретируются выводы  С.А. Шейфера о воз­можностях повышения эффективности предварительного след­ствия, укрепления прокурорской и судебной власти.

В статье рассматриваются проблемы, связанные с выработкой общей концепции оптимизации системы участников досудебного производства в уголовном процессе России. На основе выделения основных черт программы совершенствования досудебного производства (формирования тенденций эволюции института; реорганизации его функционально-правового построения; создания режима реальной процессуальной самостоятельности следователя; нивелирования противоречий действия отдельных принципов и др.) авторами предлагаются общие критерии и механизм оптимизации субъектного состава данной фазы уголовного судопроизводства. Определяются предпосылки и направления совершенствования правового статуса ключевых участников, предлагаются решения отдельных законотворческих и правоприменительных проблем. Особому анализу подвергнут вклад профессора Шейфера Семена Абрамовича в решение проблем, связанных с оптимизацией институтов уголовного досудебного производства, влияния его трудов на формирование научных взглядов современной научной школы отечественной процессуалистики.

В статье анализируется вклад С.А. Шейфера в развитие учения о следственных действиях. На основе понимания следственных действий в узком смысле этого слова, демонстрируется подход к следственным действиям как диалектическому единству формы и содержания, где формой предстает установленный уголовно-процессуальным законом порядок осуществления познавательно-удостоверительных приемов субъектов доказывания, а содержанием – собственно сами операции и приемы, направленные на познание обстоятельств расследуемого события. Автор разделяет озабоченность уважаемого ученого по поводу попыток модернизации системы следственных действий за счет внедрения в нее оперативно-розыскных мероприятий в качестве «специальных следственных действий». В статье обосновывается принципиальное различие этих двух способов познания события прошлого. Аргументируется недопустимость введения в уголовно-процессуальное право чужеродных нормативных образований, функционирующих по иным правилам, регулирующих другие общественные отношения. Показывается, что режим осуществления большинства оперативно-розыскных мероприятий не может создать надлежащих гарантий достоверности получаемой информации, что требует дополнительных усилий по проверке этих сведений и трансформации их в судебные доказательства.

В настоящей статье в очередной раз предпринимается попытка рассмотрения структуры (этапов) уголовно-процессуального доказывания. Этим автор настоящей статьи пытается продолжить дело заслуженного деятеля науки РФ, доктора юридических наук, профессора С.А. Шейфера – одного из самых известных ученых в области теории и методологии процессуального доказывания, доказательственного права. Методологически отталкиваясь от современных подходов к понятию и сущности уголовно-процессуального доказывания, включающего познавательный, удостоверительный и аргументационный (логический) аспекты, автор приходит выводу о необходимости дополнения его классической трехзвенной структуры «собирание–проверка–оценка» новыми элементами-формированием, исследованием и использованием доказательств. Внесённые предложения, по мнению автора, позволят гармонизировать положения теории уголовно-процессуального доказывания и криминалистики, что позитивно скажется на дальнейшем совершенствовании законодательства, следственной и судебной практики. 

При освещении проблем системы следственных действий С.А. Шейфер неизменно включал в их число задержание подозреваемого, в ходе которого процессуальную фиксацию получали важные для дела сведения – время, место и основания задержания конкретного человека. Для такого подхода в УПК РСФСР 1960 года имелись и нормативно-правовые основания. В УПК РФ 2001 года отсутствуют аналогичные прямые указания, но С.А.Шейфер и при действующем законе настаивал на познавательной природе задержания и доказательственном значении его протокола. В настоящее время отдельные авторы высказали суждения об ошибочности описанной позиции С.А.Шейфера и предложили аргументы, опровергающие возможность отнесения задержания подозреваемого к числу следственных действий по собиранию доказательств, причем не только при действующем уголовно-процессуальном законе, но и в принципе – в силу специфики процессуальной природы самого этого действия. В статье поддержана позиция С.А.Шейфера, высказаны критические суждения о современной практике задержания подозреваемого и предложены пути её совершенствования.

В статье рассматриваются методологические вопросы предмета преступления как одного из объективных признаков состава преступного посягательства. При этом подвергается критическому анализу «вещная» концепция предмета преступления, согласно которой под предметом преступления следует понимать материальные компоненты внешнего мира, прежде всего вещи. Показано, что содержание предмета преступлений против собственности (глава 21 УК РФ) обоснованно трактуется в общем учении об имущественных преступлениях и разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации широко, охватывая как вещи (rec corporales), так и иные объекты имущественных отношений (rec incorporales) в той части, в какой они составляют экономическую ценность, имеют стоимостное выражение и подлежат денежной оценке. Делается вывод, что предметом посягательств, описанных в главе 21 УК РФ, следует считать имущество, имущественные выгоды и преимущества в виде: а) получения виновным наличных денег и безналичных денежных средств, документарных и бездокументарных ценных бумаг, валютных ценностей, иного движимого или недвижимого имущества (земельного участка, участка недр, квартиры или комнаты в жилых домах, нежилого помещения, предприятия или иного объекта, представляющего собой имущественный комплекс); б) уступки (предоставления) имущественных прав, включающих в свой состав как право на имущество, в том числе право требования кредитора, так и иные права, имеющие денежное выражение, например исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации; в) выполнения работ (например, выполнения строительных или ремонтных работ) или оказания услуг (например, передачи виновному лицу купленных потерпевшим туристических путевок, ремонта квартиры или машины, строительства дачи и пр.), имеющих денежное выражение; г) прощения долга (отказа от требования возврата долга путем, например, уничтожения долговой расписки); скидки с долгов; отсрочки или рассрочки платежей; уменьшения размера арендных и иных платежей; получения льготных кредитов (снижения процентных ставок за пользование банковскими ссудами); исполнения потерпевшим имущественного обязательства виновного или других лиц (например, погашения долга); д) иного полного или частичного освобождения от имущественных обязательств, а равно неправомерного извлечения каких-либо других материальных привилегий или преимуществ. 

Следственная модель расследования преступлений и система следственных действий морально и материально устарели в современных условиях. Киберпреступность как элемент цифрового мира диктует переход на новую правовую модель уголовно-процессуальной деятельности. Существующая система следственных действий может быть заменена на одно универсальное следственное действие – получение цифровой информации. Субъектом проведения этого действия может быть как компетентный государственный орган, так и любой человек, но также и робот. В целом функция предварительного расследования может быть технологизирована и деформализована, то есть лишена процессуальной, а тем более следственной, оболочки. Только на этапе представления суду цифровая информация, полученная любым субъектом, любым способом, должна стать элементом юридической системы – обвинения или защиты и тем самым получить правовой статус. Обвинитель или защитник вправе сам выбрать форму и способ представления полученной информации, чтобы исключить разумные сомнения в ее аутентичности и полезности.

В действующий УПК РФ включена гл. 2 «Принципы уголовного судопроизводства». Отдельные авторы, удовлетворившись этим, считают, что каждая из норм этой главы формулирует тот или иной принцип, но таких не так и много. Большинство, отправляясь от своего понимания принципа, предлагает разное их количество. У автора данного текста также есть свое представление о том, что следует вкладывать в содержание понятия «принцип» – это требование к деятельности, реализация которого гарантирует достижение цели уголовного процесса. Из массы норм-требований с помощью такого подхода выделяются те, без реализации которых невозможно получение результата или полученный результат не может быть принят. Уже само приведенное понятие задает критерий отнесения положения к системе принципов. Но каждый результат требует дополнительной проверки. Для этого были использованы наработки теории систем. С позиций системного подхода любую деятельность, в том числе и уголовно-процессуальную, можно рассматривать как систему. Исходя из того, что принципы должны быть встроенными в деятельность элементами, они так же системны, как системна сама деятельность. Следовательно, определить, чем является положение, мы можем в случае анализа его с позиций соответствия критериям элемента системы. Авторы, использовавшие системный подход для решения рассматриваемой проблемы, не разграничивали понятия «системы» и «системообразующие признаки». В данном тексте это разграничение было проделано, что и позволило определить критерии отнесения положения к системе принципов и подтвердить правильность того, что было нами выделено уже в понятии.

Одним из основных векторов современного развития российского уголовного судопроизводства выступает упрощение процессуальной формы. Его реализация происходит в достаточно сложных условиях: при отсутствии теоретической определенности в вопросах о сущности, совокупности критериев определения, объема и пределов упрощения. Однако существует еще один аспект, затрудняющий этот процесс, – непоследовательность реализация упрощения процессуальной формы, при которой в одной процедуре объединяются как общие, так и более простые формы, а отказ от производства каких-либо процессуальных действий рассматривается как упрощение формы. До настоящего времени тенденция упрощения не коснулась следственных действий, хотя их производство, например, при сокращенной форме дознания усложняет процедуру, придает этой форме дознания комбинированный характер. Обосновывается, что процедура следственных действий подлежит совершенствованию в направлении их упрощения за счет внутренних ресурсов, исключения элементов формы, изживших себя. При упрощении процедуры отдельных форм досудебного производства надлежит в большей степени использовать потенциал иных процессуальных действий, направленных на получение доказательств.

Статья посвящена исследованию проблемы необеспеченности прав защитника на участие в доказывании на досудебной стадии посредством привлечения специалиста. Автором проводится анализ внесенных в УПК РФ изменений, направленных на повышение гарантий защитника по собиранию доказательств, на основании которого формулируется вывод об увеличении в законе количества пассивных гарантий, предполагающих надлежащее и добросовестное выполнение лицами, осуществляющими уголовное преследование, возложенных на них обязанностей по созданию обвиняемому условий для своей защиты. В статье обращается внимание на отсутствие в действующем законе правового механизма реализации защитником права привлекать специалиста. В этой связи высказываются предложения о необходимости распространения судебного контроля за действиями (бездействием), решениями должностных лиц, нарушающими права стороны защиты на участие в доказывании, что будет способствовать устранению обвинительного уклона в формировании доказательств по уголовному делу.

Российское законодательство декларирует и в определенных пределах гарантирует тайну банковских счетов, вкладов и совершаемых по ним операций. Вопросы сущности и юридической природы банковской тайны вызывают серьёзные разногласия не только в науке гражданского права, поскольку она закреплена в ст. 857 Гражданского кодекса РФ, но и в науке финансового и банковского права. Содержание ст. 26 Федерального закона Российской Федерации «О банках и банковской деятельности», в которой определяется режим деятельности банков и других кредитных организаций по обеспечению банковской тайны, небезупречно с точки зрения соотношения содержащихся в ней терминов и положений с нормативными конструкциями, используемыми в других отраслях права. Это прежде всего касается норм и положений уголовно-процессуального права, регулирующего деятельность по расследованию преступлений и судебному рассмотрению уголовных дел, при осуществлении которой предусматривается производство действий, связанных с изъятием предметов и документов, содержащих банковскую тайну. Наиболее распространенным из них является выемка. Помимо производства выемки, государственные органы и должностные лица, осуществляющие уголовно- процессуальную деятельность, наделены правом получения в кредитных организациях сведений о счетах, вкладах юридических и физических лиц путем направления им соответствующих запросов. Однако регламентация указанных полномочий субъектов уголовного процесса в УПК Российской Федерации не во всем согласуется с правовыми установлениями, содержащимися в ФЗ РФ «О банках и банковской деятельности». В них много расхождений как по субъектам банковской тайны, так и по её содержанию и режиму обеспечения. Многие вопросы этой тематики нуждаются в научном исследовании и дополнительном правовом регулировании. 

В данной статье рассматриваются проблемы процедуры принятия, регистрации и проверки сообщения об экологическом преступлении. Обосновывается идея о разграничении и исследовании поводов и оснований регистрации сообщения о преступлении, возбуждения уголовного дела и начала уголовного преследования по уголовным делам об экологических преступлениях. Описывая идею унификации стадии возбуждения уголовного дела, рассматривая ее через призму специфики экологических преступлений, мы обосновываем необходимость различать повод и основание для регистрации сообщения, для возбуждения уголовного дела, для начала предварительного расследования, где под поводом для регистрации сообщения преступления предлагаем считать любое обращение гражданина с просьбой о защите его нарушенного права; основанием для регистрации сообщения о преступлении - любое сообщение о преступлении, предусмотренное п. 43 ст. 5 УПК РФ; поводом для возбуждения уголовного дела - любое сообщение о преступлении, предусмотренное п. 43 ст. 5 УПК РФ, при наличии в нем сведений о событии преступления или об обстоятельствах, указывающих на событие преступления, и отсутствии на момент рассмотрения очевидной их ложности; основанием для возбуждения уголовного дела - удостоверение события совершения преступления (в условиях очевидности), и удостоверение события, указывающего на совершение преступления (в условиях неочевидности); поводом для начала предварительного расследования, уголовного преследования от имени государства -  сообщение о преступлении, предусмотренное п. 43 ст. 5 УПК РФ, по которому принято решение о возбуждении уголовного дела; основанием для начала предварительного расследования - постановление о возбуждении уголовного дела. Автор приходит к выводу, что существует необходимость разработки единого порядка по оформлению и направлению структурными подразделениями органов экологического контроля материалов в правоохранительные органы по фактам уголовно наказуемых нарушений природоохранного и природоресурсного законодательства. 

В статье рассматриваются актуальные проблемы, связанные с существованием стадии возбуждения уголовного дела и несовершенством ее правовой регламентации. Анализируется опыт Республики Казахстан и Украины по реформированию данной стадии. Автор приходит к выводу, что стадия возбуждения уголовного дела может иметь несколько форм. В тех случаях, когда инициатором уголовного преследования является государство, стадия возбуждения уголовного дела необходима и должна производиться предварительная проверка. Эта стадия в первую очередь нужна для защиты подозреваемого от незаконного и необоснованного ущемления его прав. В тех же случаях, когда потерпевший сам подает заявление в правоохранительные органы, как, например, при сообщении о краже или мошенничестве, стадия возбуждения уголовного дела должна иметь упрощенный характер. В подобных ситуациях потерпевший должен быть предупреждён об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, уголовное дело незамедлительно возбуждается, после чего следователь или дознаватель осуществляют предварительное расследование. 

Уголовно-процессуальный закон в зависимости от отношения к наказанию предусматривает три вида обвинительного приговора. При этом в законе не содержится исчерпывающего перечня оснований постановления каждого из них. Основания постановления обвинительного приговора без назначения наказания в законе вообще не приведены. Изучение судебной практики свидетельствует, что приговоры такого вида судами постановляются. В связи с чем представляется важным исследовать сущность и основания постановления одного из важных итоговых судебных решений.            

На практике возникают вопросы, связанные с признанием недопустимыми доказательствами протоколов опознания в связи с неправильностью его проведения либо неверностью фиксации результатов. Недостаточная урегулированность законодателем порядка проведения опознания приводит в последующем к утрате одного из доказательств - признания протокола опознания  недопустимым, что отражается на процессе расследования преступления в целом. В целях обеспечения  качества проведения предъявления для опознания предлагается более тщательно и последовательно урегулировать порядок проведения данного следственного действия, сформулировать условия, необходимые для его осуществления. Обосновывается необходимость урегулирования порядка проведения опознания животных и редких предметов. Обосновано предложение о необходимости урегулирования порядка предъявления для опознания с малолетними детьми в целях обеспечения их физической и психической  защиты. Обосновывается позиция о возможности проведения повторного опознания при проведении первоначального опознания по фотографиям более чем двенадцатилетней давности.

В статье рассматривается вопрос возможности злоупотребления со стороны сотрудников органов предварительного расследования при производстве следственных действий. Приводится определения злоупотребления процессуальными полномочиями, и подтверждается применимость данного понятия к действиям, совершаемым сотрудниками органов предварительного расследования. Рассматриваются отдельные виды злоупотреблений при производстве таких следственных действий, как допрос, предъявление для опознания, обыск и выемка. Предлагаются пути решения проблемы наличия в правоприменительной практике фактов злоупотребления полномочиями со стороны сотрудников органов предварительного расследования, главным образом, за счёт внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации, а также закрепления новых процессуальных гарантий для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. В частности, авторы предлагают введение в УПК РФ правила об обязательной видеосъёмке при проведении отдельных следственных действий, а также сокращения возможностей принятия следователем/дознавателем решений о производстве следственных действий, руководствуясь исключительно собственным усмотрением.

В статье рассматривается категория «справедливость» в рамках уголовного судопроизводства. Обосновывается актуальность рассматриваемой темы. Целью статьи является исследование справедливости в качестве требования к приговору суда, установленного статьей 297 УПК РФ. Для достижения указанной цели проведен анализ норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, Уголовного кодекса РФ, Уголовно-исполнительного кодекса РФ, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также постановлений Конституционного Суда РФ. В статье раскрывается проблема расхождения в толкованиях принципа справедливости в уголовном и уголовно-процессуальном праве, показано понимание справедливости в международном праве. Автор приходит к выводу, что принцип справедливости, закрепленный в Уголовном кодексе РФ, не может быть применен в уголовном процессе в том же объеме. Справедливость в уголовном процессе гораздо шире. Автор считает, что справедливым является приговор, который постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона. Мнение автора подкрепляется высказываниями известных ученых-процессуалистов. В заключение сделан вывод о необходимости закрепления в Уголовно-процессуальном кодексе РФ широкого толкования справедливости как комплекса процессуальных гарантий для участников уголовного судопроизводства.

В данной статье рассматривается проблема обвинительного уклона в деятельности суда. Суд в состязательном процессе не может и не должен принимать на себя осуществление ни обвинительной, ни защитительной функций, суд приступает к разбирательству дела лишь при наличии обвинения, выдвинутого стороной, осуществляющей уголовное преследование, и разрешает его в пределах этого обвинения. Обвинительный уклон вызван отождествлением судом своих задач с задачами досудебного этапа уголовного судопроизводства (изобличение лица, совершившего преступление, в том числе путем сбора достаточного количества доказательств). Особое внимание уделено возможности избавить суд от рудиментов обвинительной функции. Здесь важно правильно определить роль суда в процессе судебного разбирательства, обозначить пределы его активности, прежде всего в исследовании доказательств. Обвинительный уклон предопределяется формой и структурой современного российского уголовного процесса, который не является в полной мере состязательным. Завершая рассмотрение вопроса о неправомерном отождествлении судом своих задач с задачами досудебного производства, автор статьи предлагает средства преодоления обвинительного уклона в судах.

В статье детальному анализу подвергается одна из уголовно-процессуальных мер безопасности, применяемых в отношении свидетеля при производстве предварительного расследования, — предъявление для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, предусмотренная ч. 8 ст. 193 УПК РФ. Автором указываются общие положения, связанные с производством опознания; его цель, задачи, доказательственное значение; сопоставляются правила проведения опознания в обычном режиме и в ситуации отсутствия визуального контакта опознающего и опознаваемого. На основе статистических данных, обобщения результатов научных исследований, позиций высших судов и анализа правоприменительной деятельности органов предварительного расследования и суда выявляются разноплановые проблемы предъявления для опознания вне визуального контакта — процессуального, технического и тактического характера, препятствующие эффективному обеспечению безопасности свидетелей, выступающих в качестве опознающих. В статье приводятся мнения ведущих ученых, практических работников предварительного расследования и с учетом современных реалий уголовного процесса предлагаются оптимальные пути решения выявленных затруднений, восполнение пробелов в законодательстве и способы повышения эффективности функционирования системы уголовно-процессуальных мер безопасности в целом.

Актуальность темы исследования А.И. Видергольд у оппонента не вызывает сомнений, выбор проблематики диссертационного исследования диссертанткой следует признать весьма удачным. Проведение в нашей стране судебной реформы, направленной на создание судебной власти, независимой и самостоятельной по отношению к другим ветвям государственной власти, требует нового анализа силы и значения судебных решений. Очевидно, необходимо пересмотреть традиционное представление советской уголовно-процессуальной науки о системе источников уголовно-процессуального права, безоговорочно исключавшее признание за судебным решением значения формы выражения правовой нормы.