Features of the study of the genealogy of odnodvortsy families of the XVIII century (on the example of the Astafievs family)

Full Text

Введение

В центре нашей статьи история и генеалогия служилого рода – детей боярских городовой службы Чернавского уезда и их потомков – однодворцев Астафьевых. Хронологические рамки данного исследования охватывают XVIII в. Один из авторов ранее представлял результаты историко-генеалогического исследования служилого рода чернавцев Астафьевых в XVII в. [Астафьев 2019].

Цель статьи заключается в подведении итогов историко-генеалогического исследования представителей служилого рода Астафьевых из Чернавского уезда, перешедших в однодворческое сословие, а также выявление и анализ основных особенностей изучения генеалогии однодворческих родов.

В статье рассмотрены и проанализированы основные источники, необходимые для изучения истории и генеалогии служилых родов и их потомков, ставших однодворцами в XVIII в. Данное исследование реализовано на основе применения микроисторического подхода. История конкретного рода служилых людей – однодворцев Астафьевых – включена в общую канву исторических событий, процессов, реформ, происходивших в Российском государстве в указанных хронологических рамках.

В XVIII в. в результате военной реформы Петра I, приведшей к созданию регулярной армии, часть служилых людей, которые смогли приобрести необходимые права и привилегии, выступила основой дворянского сословия, а другая часть, не получившая дворянских прав, стала в итоге однодворцами. Термин «однодворец», по сути, означал, что у таких помещиков был всего лишь один двор, причем часто в нем жило несколько семей родственников. Фактически в XVIII в. многие из однодворцев превратились в крестьян, отличаясь от них только большим количеством прав, в частности, они могли владеть землей и крепостными крестьянами.

Одной из особенностей, важных для историко-генеалогического исследования потомков служилых людей, выступает наличие у однодворцев устоявшейся фамилии, передававшейся из поколения в поколение. Данный факт позволяет исследователям анализировать географию расселения представителей фамилии, выявлять родственные связи между представителями служилых родов, а также определять места прежнего проживания и движение рода по осваиваемым территориям. В XVII – начале XVIII вв. расселение служилых людей происходило на южном порубежье, в Сибири и на Урале, в XIX в. их потомки- однодворцы начали переселяться из-за проблемы малоземелья в центральных регионах Российской империи на территории Урала, Сибири, Дальнего Востока, Кавказа.

Еще одна характерная особенность однодворцев – это особый менталитет, который долго сохранялся в их сословии. Однодворцы являлись достаточно замкнутым сословием, чаще всего женились и выходили замуж только за своих, а также у них присутствовала особая гордость за свое происхождение, которое они особо подчеркивали.

Известны случаи, когда однодворцы и в XIX в. обращались в государственные органы власти с просьбой о причислении их в дворянское сословие. Отношения с представителями других категорий крестьян чаще всего складывались у однодворцев не лучшим образом, поскольку себя они ставили выше по статусу. Отсюда и к ним отношение было соответствующим, что, например, находило отражение в различных прозвищах однодворцев: «индюки», «галманы», «алая кровь» и др. Однодворцы всегда помнили о своем происхождении, общем с дворянами, о том, что были свободными, и это определяло их чувство собственного достоинства, гордости за себя и своих предков и практически равное отношение к дворянам-помещикам.

Многие группы однодворцев также отличались особым говором, диалектами, одеждой, традициями и др. Данные особенности сохранялись еще достаточно длительное время, вплоть до второй половины XIX  – начала XX в., когда однодворцы постепенно стали выходить из своей внутрисословной замкнутости.

 У многих однодворческих и дворянских родов были общие предки из представителей служилого сословия, но история распорядилась так, что они оказались в итоге в разном социальном положении. Однако с позиции историко-генеалогического исследования это важный аспект, позволяющий найти точки соприкосновения между различными сословиями, понять глубинные родовые связи, а также проследить результаты реформ, происходивших в нашем государстве в различные исторические периоды, которые в итоге отразились на дельнейшем развитии тех или иных сословий.

 

Источники и историография проблемы

Основные источники, ставшие основой для данной работы, – разборные книги, годовые сметные книги, «сказки» служилых людей, а также материалы первых переписей и ревизий населения, проводившихся в Российском государстве в исследуемый период. Данные документы хранятся в двух основных фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) – Ф. 210 «Разрядный приказ» и Ф. 350 «Ландратские книги и ревизские сказки». Отметим, что в РГАДА сосредоточены преимущественно материалы первых трех ревизий, а ревизские сказки, начиная с четвертой, хранятся в региональных архивах. Например, в рамках нашего исследования мы обращались к архивному фонду ревизских сказок, хранящемуся в Государственном архиве Орловской области (ГАОО).

Изучение и складывание однодворческого сословия нашло свое отражение в классических трудах отечественных исследователей Н.А. Благовещенского [Благовещенский 1899], В.П. Загоровского [Загоровский 1968], В.М. Важинского [Важинский 1974], Я.Е. Водарского [Водарский 1977], М.Т. Белявского [Белявский 1984] и др.

 В современных научных публикациях вопрос формирования однодворцев, их эволюции и генеалогии рассматривался в работах А.Н. Долгих [Долгих 2021], В.В. Канищева [Канищев 2018], А.А. Колупаева [Колупаев 2020], А.Н. Литовского [Литовский 2019], Д.А. Ляпина [Ляпин 2010, 2015], М.А. Чуркина [Чуркин 2017 а, 2017 б] и др. Вопросы, связанные с переселением однодворцев, анализируются исследователями И.Ж. Рындиным [Рындин 2015], И.В. Черновой [Чернова 2016] и др. Отметим также еще одно направление изучения данной темы – исследование положения однодворцев западных губерний Российской империи. Данное направление разрабатывается, преимущественно белорусскими историками [Макарэвiч 2018; Талмачова 2019; Крэнць 2021;].

 

Дети-боярские – однодворцы Астафьевы

Дети боярские Астафьевы проживали и владели землей в селе Тербуны Чернавского уезда. Они были «испомещены» (наделены землей за службу. – Д. А., Е. Г.) на территории Чернавского уезда наряду с другими беспоместными детьми боярскими – ельчанами, чернавцами и ливенцами в 1640–1650-х гг. по указу царя Алексея Михайловича Романова. Жизнь и служба в пограничных территориях была очень сложной. Служилые люди осваивали новые территории, строили крепости и укрепления, периодически находились на учениях и смотрах, участвовали в военных походах, а в свободное время своими же руками обрабатывали землю.

Периодически порубежные территории подвергались нападениям крымских татар, что произошло в 1659 г. и с Чернавским уездом, где от этого набега пострадало практически все население. Чернавцы участвовали в большей части военных кампаний того времени: Русско-польской войне 1654–1667 гг., Чигиринских походах в ходе Русско-турецкой войны 1672–1681 гг., в Крымских и Азовских походах в период Русско-турецкой войны 1686–1700 гг.

Наше предыдущее исследование генеалогии чернавских служилых людей Астафьевых завершилось концом XVII в. Итогом работы стал анализ сказок 1680–1690-х гг. двух представителей служилого рода – Леона Ильина сына Остафьева и Сергея Тимофеева сына Остафьева, которые, скорее всего, являлись родственниками, возможно, двоюродными братьями, хотя на данный момент есть только косвенные свидетельства, подтверждающие данный факт [Астафьев 2019, с. 12]. В дальнейшем Леон Ильин и Сергей Тимофеев выступили основоположниками двух основных линий рода Астафьевых в Чернавском уезде.

Леон Ильин к тому времени являлся одним из старейших представителей чернавских Астафьевых. Он нес солдатскую службу в Белгородском солдатском полку, участвовал в Русско-польской войне 1654–1667 гг., а к моменту написания сказки был отставлен от службы. Совместно с братьями владел землей в Тербунах в количестве 60 четвертей земли (1 четверть = 1/2 десятины =1200 кв. саженей = 5462,7 м² = 0,54627 га. – Д. А., Е. Г.).

Начальные документы, изученные и проанализированные нами с целью выявления информации о чернавцах Астафьевых в XVIII в., – «Разборная книга служилых людей разных чинов городов Чернавска и Землянска» 1700 г. и «Сказки, поданные чернавцами всяких чинов (рейтарами, солдатами и городовой службы) в Чернавске стольнику А.П. Шетневу о службе, семейном положении и поместьях». 1700 г. (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Книги Белгородского стола. Д. 179; Оп. 9. г. Столбцы Белгородского стола. Д. 1774).

В разборной книге мы находим следующие записи о представителях рода Астафьевых (сохранена орфография и пунктуация документа. – Д. А., Е. Г.):

1. Иван Леонов сын Остафьев – старший сын Леона Ильина сына Остафьева. «По скаске ево, что подал усмотру, служит он с ͠се (1697) году. У него брат Иван Макаров сын Ютилов по нынешнему разбору написан в городовую службу, у него ж родной брат Сила восми лет указной меры менши три вершка (т.е. меньше положенного роста, достаточного для начала службы – Д.А., Е. Г.). У него, Ивана, отец от службы отставлен. Поместья за ним в селе Тербунах вопче с братьями шестьдесят четей» (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Книги Белгородского стола. Д. 179. Л. 48 об.).
2. Петр Григорьев сын Стиканов – пасынок Еремея Тимофеева сына Остафьева. «По скаске ево, что подал усмотру, служил вотчим ево Еремей Тимофеев сын Остафьев (родной брат Сергея Тимофеева сына Остафьева – Д. А., Е. Г.) и после переписных книг ͠се (1697) году умре, а вместо ево служит он, Петр. У него зять Парамон Дмитреев сын Мешков по нынешнему разбору написан в городовую службу. Поместья за ним в селе Тербунах тритцать четей» (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Книги Белгородского стола. Д. 179. Л. 61 об.).
3. Савелей Сергеев сын Остафьев – сын Сергея Тимофеева сына Остафьева. «По скаске ево, что подал усмотру, служил отец ево городовую службу и после переписных книг ͠се (1697) году умре, а вместо ево служит он, Савелей. У него братья Данило по нынешнему разбору написан в городовую службу, Мартин пяти лет, у него дети Агей семи лет, Терентей четырех лет. У Василья сын Алексей пяти лет. Поместья за ним в селе Тербунах шестьдесят четей. Служит городовую службу» (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Книги Белгородского стола. Д. 179. Л. 62 об.).

В сказках 1700 г. Савелея Сергеева сына Остафьева и Ивана Левонова сына Остафьева мы обнаруживаем примерно аналогичную информацию, представленную в разборной книге (РГАДА. Оп. 9 г. Столбцы Белгородского стола. Д. 1774. Л. 432, 548).

Анализ данных, представленных в выявленных источниках, дает нам возможность получить информацию о родственных связях служилых людей, поскольку указываются персональный состав семьи служилого человека (на тот момент только представителей мужского пола. – Д. А., Е. Г.), год начала службы, годность к службе, количество поместной земли.

Первая особенность, выявленная в ходе работы с данными источниками, заключается в том, что у многих служилых людей есть пасынки, представители других служилых фамилий, как, например, у Леона Ильина и Еремея Тимофеева Остафьевых.

Это говорит нам о том, что служилые люди, во-первых, участвуя в военных походах, отражая набеги на окраины Русского государства, часто погибали, это являлось частью их повседневности. Во-вторых, скорее всего, в служилой среде было долгом чести помочь родственникам своего соратника и взять на воспитание в свою семью мальчика погибшего товарища. При этом пасынки сохраняли свою фамилию, что также важно для генеалогического исследования.

Вторая особенность – это наличие в исследованных источниках информации о физических увечьях служилых людей, также отражающих экстремальную повседневность жизни на пограничных территориях и участие в военных действиях. Частое явление у служилых людей того времени – отсутствие руки или ноги либо невозможность владения правой или левой рукой, различные увечья от нанесенных ран и т. д.

В конце разборной книги также представлена информация о тех служилых людях, которые в силу «скудости» (так по тексту. – Д. А., Е. Г.) вынуждены были покинуть свои поместья, в лучшем случае – отправились на службу в другие окраинные города, в худшем – «сошли безвестно от скудости» или «оскудали и волочатся по миру, а дворы их пусты и землей никто не владеет». В некоторых случаях поместья оставались за родственниками и свойственниками, в других – земли и дворы просто подвергались запустению. Такие ситуации были характерной чертой того времени, поэтому многие служилые люди жили большими семьями, принимая разорившихся, безземельных родственников.

Следующий документ, изученный нами с целью выявления генеалогической информации об Астафьевых, – переписная книга 1710 г. по г. Чернавску и уезду (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 451).

В данном документе обнаруживаем по-прежнему Леона Ильина, которому согласно переписи 80 лет, т. е., согласно указанному возрасту, он рожден в 1630 г. Скорее всего, это не соответствует действительности, поскольку часто в те времена возраст определяли на глаз, а жизнь у служилого человека была такой сложной и тяжелой, что он мог и в возрасте 50–60 лет (преклонный возраст для тех лет. – Д. А., Е. Г.) выглядеть с точки зрения переписчика как древний старец (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 451. Л. 106 об.).

Относительно первой переписи 1710 г. известно, что в ней много погрешностей и неточностей, особенно это касается представителей старшего поколения. Поэтому для большей точности в определении года рождения в генеалогическом исследовании необходимо обращаться к документам разных лет, где может присутствовать информация о возрасте изучаемых людей. Большей точностью, безусловно, будут обладать источники, более ранние по хронологии, то есть те, в которых у исследуемого персонажа указан меньший возраст.

Самая точная и правдивая информация в переписи того времени касается новорожденных детей, где ошибиться или забыть информацию о возрасте практически невозможно. Что касается Левона Ильина, то наиболее ранний документ, в котором указан его возраст, датируется 1659 г.; в нем его отец Илья Юрьев отмечал, что у него сын Левон 20 лет (РГАДА. Ф. 210. Оп. 13. Столбцы Приказного стола. Д. 981. Л. 48). С учетом этого мы имеем разницу уже в 10 лет с информацией из переписи 1710 г. Кстати, такая же неточность и в записях, касающихся одного из сыновей Леона Ильина – Силы, про которого в 1700 году отмечено, что ему восемь лет, а в 1710 г. уже 30; скорее всего, ему в 1700 г. 18 лет.

Важное новшество переписи 1710 г. – в ней впервые появляются данные о представительницах женского пола (женах и дочерях служилых людей. – Д. А., Е. Г.). Таким образом, генеалогическое исследование становится более цельным и объемным, а мы также узнаем имена, которые носили женщины в начале XVIII в. Например, супругу Ивана Левонова звали Лукерья Яковлева, Силы Левонова – Просковья Трофимова, их дочерей – Марья, Акилина, Пелогея, Стефанида, Марфа (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 451. Л. 106 об.). В переписи присутствуют три семьи служилых людей Астафьевых – указанная выше семья Леона Ильина, а также Данилы Сергеева и Савы (Савелея) Сергеева, потомков Сергея Тимофеева сына Остафьева (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 451. Л. 107 об. – 108 об.).

Производные переписи 1710 г. по Чернавскому уезду – переписная книга г. Чернавска и уезда 1714 г. – содержат более точные данные (РГАДА. Ф. 350. Оп.1. Д. 453). Однако спустя 4 года данные о возрасте всех переписанных не изменились, лишь добавилась информация о родившихся и умерших в семье за прошедшее время. Например, нам стало известно, что Леон Ильин умер в 1713 г.

В обеих переписях выявлена новая информация о том, что Иван Левонов, служивший, как мы знаем, городовую службу, в 1709 г. был записан в драгуны (РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. Д. 453. Л. 177 – 177 об.). Скорее всего, это было связано с шедшей в это время Северной войной 1700–1721 гг. и рекрутскими наборами солдат и драгунов. Драгуны – особый вид кавалерии, способной действовать как в конном, так и в пешем строю.

В ходе исследования нами были также изучены «Сказки служилых людей – солдат, стрельцов, казаков, пушкарей, рейтар, захребетников, подьячих, церковнослужителей г. Чернавска и уезда», датируемые 1719 г. (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4056). Опять же отметим проблему с возрастом, поскольку в ревизских сказках 1719 г. он сильно отличается от 1710 г. и 1714 г., что, пожалуй, подтверждает правило: чем старше изучаемый персонаж, тем сложнее говорить о точном определении его возраста.

Например, уже известный нам Иван Левонов сын Остафьев, которому в 1710 г., согласно переписи, 35 лет, в сказке 1719 г., по словам его сына Петра Иванова, уже 59 лет (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4056. Л. 285). Разница, несомненно, значительная. Причем самому Петру в 1710 г. 17 лет, а в 1719 г. он заявляет о 35 годах (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4056. Л. 285). Скорее всего, Иван Левонов родился в конце 1670-х гг. (примерно в 1676 г. – Д. А., Е. Г.), поскольку в документах по Чернавску 1684–1685 гг. отмечено, что Ивашке – сыну Леона Ильина – 8 лет (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Книги Белгородского стола. Д. 130. Л. 1310).

Астафьевы в Тербунах были представлены тремя семьями, являвшимися потомками первых чернавских детей боярских Остафьевых: главы семей – Ларион Данилов, Агей Савельев и Петр Иванов (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4056. Л. 285, 290, 293). Для этих сказок характерно описание различных увечий служилых людей, в частности, отмечено, что Иван Левонов не владеет левой рукой, возможно, это последствия его военной службы.

Но, как и большинство других служилых фамилий, дети боярские городовой службы Астафьевы были переведены в середине XVIII в. в однодворческое сословие. Мы точно не знаем, в какой период Астафьевы перестали числиться служилыми людьми и стали однодворцами, по крайней мере, в материалах 3-й ревизии 1762 г. они записаны уже как однодворцы (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 4060).

Род Астафьевых к тому времени уже значительно разросся. Они представляли несколько самостоятельных семей, причем в предыдущую ревизию часть из них жили совместно, а к настоящей ревизии создали собственные дворы. Материалы данной переписи подтверждают документально информацию о том, что однодворцы женились только на однодворках, причем в ревизии даже отмечалось, откуда была взята жена и у кого.

Например, у Тимофея Карпова сына Астафьева – жена Авдотья Иванова, дочь однодворца Ивана Гулевского из с. Тербуны Чернавского уезда; Ивана Карпова сына Астафьева – жена Пелагея Агафонова, дочь однодворца Агафона Мешкова из с. Вислая Поляна Землянского уезда; Антона Карпова сына Астафьева – жена Надежда Артемова, дочь однодворца Артема Золотухина с. Яковлева Чернавского уезда; Антона Михайлова сына Астафьева – жена Агафия Максимова, дочь однодворца Максима Иевлева с. Ломовец Елецкого уезда и т. д. (РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. д. 4060. Л. 789 об., 790, 791–791 об., 796).

Анализ представленных в ревизской сказке сведений о женах однодворцев с. Тербуны Чернавского уезда показал следующее: в основном они брали в жены однодворок из своего села и соседних сел Чернавского уезда (с. Запольный Тербунец, с. Новосильское, с. Красная Поляна, с. Яковлево, с. Бурдино, с. Солдатское, с. Борки), а также близлежащих населенных пунктов Землянского (с. Вислая Поляна, с. Ломовец, с. Малиновая Поляна, с. Старая Ольшанка, с. Голосновка), Елецкого (с. Афанасьево, с. Ламовец), Ливенского уездов (с. Воловое), г. Землянска.

В материалах данной ревизии встречается также интересная информация о том, что ряд однодворцев взяты в ландмилицию, в т. ч. один из представителей рода Астафьевых – Антон Карпов в 1746 г. Ландмилиция представляла собой особый вид поселенного войска, созданный по инициативе Петра I по шведскому образцу.

На пограничных территориях по инициативе властей создали т. н. Украинскую линию – комплекс оборонительных сооружений. Основная цель линии заключалась в защите южных границ России от набегов крымских татар и Османской империи. На Украинской линии несли службу ландмилиционеры, которые набирались из однодворцев. В общей сложности было сформировано 20 полков, входивших в состав Украинской ландмилиции. Особенностью ландмилиции стало то, что ее полки использовались только в связи с появлением опасности в виде нападений крымских татар, а зимой они распускались домой.

Отметим, что полки Украинской линии не только выполняли защитную функцию и несли пограничную службу, но и участвовали в военных походах: войне за польское наследство 1733–1735 гг.; Русско-турецкой войне 1735–1739 гг.; Русско-шведской войне 1741–1743 гг. В 1736 г. ландмилицкие полки были преобразованы в Украинский ландмилицкий корпус. В 1762 г. Украинский ландмилицкий корпус стал называться Украинским корпусом, а в 1769 г. был окончательно расформирован.

Основные документы по ландмилиции хранятся в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и Центрального государственного исторического архива г. Киева (ЦГИАК). Отметим, что значительный объем документов и различных материалов представлен на сайте, посвященном Украинской линии (https://www.ukrainianline.info. – Д. А., Е. Г.).

На данный момент нам не удалось выяснить место службы Антона Карпова. В процессе поисков выявлена информация об одном из представителей чернавцев Астафьевых – Сергее (отчество неизвестно – Д. А., Е. В.), служившем мушкетером в Елецком полку (вступил на службу в 1736 г. – Д. А., Е. Г.) (ЦГИАК. Ф. 1639.Оп. 1. Д. 5. Л. 105).

Чем интересны документы ландмилицких полков для генеалогических исследований? Тем, что, помимо общей информации о службе вашего предка, его участии в военных походах, состоянии здоровья, в некоторых из них вы можете найти описание его антропологических признаков: рост; цвет волос; цвет глаз; цвет лица; форма лица и др. Например, у вышеуказанного Сергея Астафьева «рост составлял 6 вершков (около 164,5 см. – Д. А., Е. Г.), цвет волос – русый, цвет глаз – серый, цвет лица – белый, форма лица – круглолик» (ЦГИАК. Ф. 1639.Оп. 1. Д. 5. Л. 105).

В ходе исследования служилых людей однодворцев Астафьевых в хронологических рамках XVIII в. нами была также проведена работа с материалами 4-й ревизии по Чернавскому уезду 1782 г., хранящейся в Государственном архиве Орловской области (ГАОО) (ГАОО. Ф. 760. Оп. 1. Д. 123). Сведения, представленные в ревизской сказке, позволили расширить информацию о генеалогии тербунских однодворцев Астафьевых в конце XVIII в. Для данной ревизии, как и предыдущей, характерно представление информации о прежнем месте жительства жен однодворцев, что важно и необходимо для широкого историко-генеалогического исследования однодворческих родов, являвшихся потомками служилых людей. Анализ данной информации в очередной раз показывает нам, что однодворцы по-прежнему сохраняли свою сословную замкнутость, заключая только внутрисословные браки.

Отметим, что также в Государственном архиве Липецкой области (ГАЛО) представлены фонды, в которых отразилась информация о повседневной жизни однодворцев конца XVIII – начале XIX в. Например, в фонде Елецкого уездного суда Орловского губернского правления сохранились многочисленные дела о земельных и имущественных спорах однодворцев (с. Тербуны к этому времени стало относиться к Елецкому уезду. – Д. А., Е. Г.). В частности, по исследуемому нами роду в фонде представлено «Дело о спорной мельнице в селе Тербуны Елецкой округи между отставным из однодворцев капралом Я.Г. Володиным и Астафьевым Исаем с однодворцами Астафьевыми: Елисеем, Иваном, Кондратием и Фомой». Крайние даты данного дела: 1 июля 1799 г. – 8 апреля 1802 г. (ГАЛО. Ф. 84. Оп. 1. Д. 1055). Материалы данных дел представляют интерес как для изучения повседневных отношений однодворцев, так и для исследования их генеалогии.

 

Заключение

Итак, в рамках данной работы мы остановились на рассмотрении вопросов, связанных с историей и генеалогией потомков служилых людей, ставших однодворцами, на примере рода Астафьевых из Чернавского уезда. Политика Петра I привела к изменению в структуре и положении служилого сословия: одна часть его представителей перешла в дворянское сословие, другая стала однодворцами, а затем государственными крестьянами.

Однодворцы представляли собой замкнутое сословие с особой историей, культурой, традициями, языком и менталитетом. Большинство из них сохраняли свою родовую память о службе и подвигах предков на поле брани и всегда подчеркивали свой особый статус, отличавший их от всех остальных свободных крестьян.

Данный процесс затронул и исследуемый нами род, поскольку Астафьевы, как и многие из других служилых родов Чернавского уезда, были окончательно переведены в однодворческое сословие к середине XVIII в. и представляли собой несколько крупных семей, имевших в XVII в. общих предков. Несмотря на то что они перестали быть служилыми людьми, многие из них по-прежнему периодически участвовали в военных кампаниях Российской империи, охраняли границы государства, служили в ландмилицких полках.

Считаем, что выявленные и представленные в данной работе материалы по генеалогии представителей однодворцев позволят использовать их при проведении подобных исследований.

About the authors

D. A. Astafiev

Orenburg branch of Educational Institution of the Trade Unions of Higher Education «Academy of Labor and Social Relations»

Author for correspondence.
Email: astafev25@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-8374-0498

Candidate of Historical Sciences, associate professor of the Department of Trade Union Movement, Humanitarian and Social and Economic Disciplines

Russian Federation, 14, Turkestantskaya Street, Orenburg, 460024, Russian Federation

E. V. Godovova

Orenburg branch of Educational Institution of the Trade Unions of Higher Education «Academy of Labor and Social Relations»

Email: godovova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5798-3413

Doctor of Historical Sciences, associate professor, professor of the Department of History of Russia

Russian Federation, 14, Turkestantskaya Street, Orenburg, 460024, Russian Federation

References

Supplementary files