Authors present an overview and analysis of publications of the Soviet and post-Soviet periods of the historiography of Soviet school everyday life. The authors note that in the Soviet period, a significant part of the scientific work focuses on the determining and leading role of the party in the field of school education, the promotion of advanced pedagogical experience in teaching and education, as well as solving the practical problems of public education. In the 1990-ies general education school and school everyday life become objects of interdisciplinary research for scientists representing various scientific fields: historians of education, teachers, philosophers, sociologists, culturologists, etc. It is noted that in the total volume of publications devoted to the everyday life of the school, teachers and students of the Soviet era, scientific works performed by historians make up an insignificant number. The daily life of the Soviet school and Soviet teachers becomes an independent topic for study by Russian historians and representatives of other scientific fields only in the early 2000-ies. However, historians still turn more often to the analysis of state policy in the field of school education, the training of teachers, school history education in the Soviet period, etc. The results of our analysis show that scientific articles, monographs and theses devoted to the topic of school everyday life and everyday life of a teacher of the Soviet era are much less than scientific papers on children’s everyday life. This circumstance, of course, determines the relevance and necessity of comprehensive studies of everyday life of Soviet school, especially on the materials of individual regions of the country.
Введение
Цель настоящего исследования – анализ научных публикаций по теме советской школьной повседневности. Для ее достижения была произведена сравнительная характеристика советского и постсоветского периодов в историографии советской школьной повседневности, рассмотрена школьная повседневность как объект изучения в исторической науке и междисциплинарных научных исследованиях, проанализированы монографические исследования отечественных и зарубежных ученых по теме советской школьной повседневности. Основные историографические методы, на которые опирались авторы в данной работе, – метод периодизации и метод перспективного анализа.
Историографию советской школьной повседневности в широком аспекте можно условно разделить на два основных периода: советский (1917–1991 гг.) и постсоветский (1991 г. – по настоящее время).
Публикации советской эпохи преимущественно освещают проблемы партийного руководства народным образованием и управления школой, положение педагогических кадров, количественные и качественные изменения школьной сети, материально-технические условия существования общеобразовательной школы и др. Общеобразовательная школа зачастую в работах советского периода рассматривается в широком контексте партийного руководства или культурного строительства. Исследования в основном показывают доминирующую роль партии и государства в сфере образования. Авторы публикаций советского периода отмечают только положительные аспекты мероприятий и реформ в сфере школьного образования. Однако следует заметить, что во многих работах представлен ценный фактический материал, обозначены конкретные практические вопросы укрепления учебно-материальной базы общеобразовательных школ, охарактеризованы трудовое воспитание и профориентация школьников и др. Основная тенденция, нашедшая отражение во многих трудах исследователей советской эпохи, – анализ решений партии, съездов, пленумов по вопросам школы.
В работах советского периода фактически отсутствует целостный анализ школьной повседневности, поскольку в них не используется один из главных источников изучения повседневности – источники личного происхождения. Труды советских ученых преимущественно опираются на нормативно-правовые документы, официальные статистические отчеты, делопроизводственную документацию различных учреждений, ведомств и партийных органов, архивные источники и материалы периодической печати.
Постсоветский период в изучении общеобразовательной школы связан с позитивным влиянием на отечественную науку происходивших в стране демократических преобразований. Исследователи в 1990-е – 2000-е гг. начинают отказываться от навязывавшихся долгое время со стороны партийного руководства стереотипов и догм, в научных работах появляются критический анализ и объективные выводы. В научных трудах рассматриваются экономические, философские, социологические аспекты развития общеобразовательной школы.
Авторы анализируют школу в ракурсе влияния рыночных отношений на развитие образовательных учреждений, развития негосударственного сектора образования, нормативно-правовой базы школьного образования, регионализации и муниципализации образования, взаимодействия государственных и общественных структур в управлении образованием и т. д.
Значительная часть исследований посвящена в основном современным проблемам образования. История развития и становления системы школьного образования освещается гораздо реже.
Постсоветский период привнес новые подходы в исследование общеобразовательной школы. Для научных работ стали характерными специализация исследований и разработка отдельных аспектов и проблем развития общеобразовательной школы. Определенный недостаток работ этого периода – акцент на негативных оценках опыта советской школы.
1990-е гг. – это время становления нового научного направления в отечественной исторической науке – истории повседневности, которая ориентируется на применение микроисторического подхода для изучения влияния культурно-исторических, социально-экономических и политических процессов, происходивших в государстве в определенный исторический период, на социально-демографические группы, отдельных людей, социальные институты и т. д.
Исследователь Н.Л. Пушкарева в ряде своих научных работ определяет основные подходы к изучению истории повседневности. Она считает, что предметом такого изучения являются и быт, и события, точнее – событийная область публичной повседневной жизни, мелкие частные факты и случайности, пути приспособления людей к событиям внешнего мира, обстоятельства частной, личной домашней жизни [Пушкарева 2008]. Оренбургский историк С.В. Любичанковский обозначает проблему определения субъекта повседневности в историческом исследовании [Любичанковский 2012], а в совместной публикации с Н.Л. Пушкаревой [Пушкарева, Любичанковский 2019] определяет категорию повседневности.
Советский период в историографии школьной повседневности
Школьная повседневность не выступала в качестве основного объекта изучения для советских исследователей, обращавшихся к проблемам общеобразовательной школы и истории образования. Исследования народного образования в советский период в исторической науке занимали незначительное место в общем объеме научных публикаций. Это было обусловлено парадигмой развития советской исторической науки. Необходимо отметить, что авторы многих работ, обращающихся к проблемам школьного образования, не являлись историками, а занимались практической работой в органах народного образования, были партийными функционерами, а также представляли другие научные направления – социологию, философию, педагогику. Это во многом определило тот факт, что с течением времени общеобразовательная школа стала объектом междисциплинарных исследований, а вопросы, поднимавшиеся в научных публикациях, даже в советский период отличаются значительным разнообразием.
Главной особенностью большинства публикаций советского периода выступает обязательное обращение к показу ключевой роли партийного руководства в развитии народного образования. Мы полагаем, что в действующей командно-административной системе коммунистическая партия, безусловно, выполняла значительную роль в процессе эволюции школьного образования, но при этом серьезно влияла на советскую школу в плане стандартизации и унификации, что отрицательно сказалось на ее дальнейшем развитии [Данилин 1980; Гирева 1981; Мясников, Хроменков 1981; Руснак 1981; Кондрашенков 1986].
Основной задачей для многих работ стала пропаганда передового педагогического опыта обучения и воспитания, а также решение практических задач народного образования.
В советский период публикуется значительное количество монографий и сборников, посвященных реформе общеобразовательной и профессиональной школы, начавшейся в 1984 г. Первоначально в публикациях давалась исключительно высокая оценка реформы. Поскольку руководство ее реализацией было за коммунистической партией, а ее действия не могли подвергаться критике, то противоречия и трудности, встававшие на пути реформирования школы, прежде всего объяснялись неподготовленностью педагогических коллективов к решению поставленных перед ними задач [Жукова, 1986; Подобед, Кричевский 1986].
Солидные работы исследователей В.Ф. Кривошеева, В.П. Леднева, П.В. Худоминского, обобщающие исторический опыт подготовки педагогических кадров и повышения их квалификации в советское время, появляются в середине 1980-х гг. [Леднев 1985; Кривошеев 1986; Худоминский 1986].
В основной массе научных исследований и работ советского периода не всегда представлен объективный анализ государственной политики в отношении школы. В них доказывается тезис о возрастании роли партии во всех сферах жизни советского общества, в том числе и в образовании.
В конце 1980-х гг. ряд исследователей, например М.Н. Руткевич и Н.А. Хроменков, более критично начинают рассматривать политику правящей партии по отношению к общеобразовательной к школе, а положение школы в 1980-е гг. – как кризисное [Руткевич, Рубина 1988; Хроменков 1989].
Л.Н. Денисова обратилась в своей работе к проблемам реализации всеобщего среднего образования в сельских населенных пунктах. Автор останавливается на анализе состояния материальной базы общеобразовательной школы и педагогических кадров, но, находясь по-прежнему под влиянием идеологических стереотипов советской эпохи, значительную роль в развитии общеобразовательной школы оставляет за коммунистической партией [Денисова 1988].
Диссертационные исследования Л.Э. Мезит, Е.В. Савельевой и др., выполненные в советский период, поднимали вопросы партийно-государственного руководства школьным образованием. Элементы критики в данных работах, как правило, носили единичный характер и не ставили под сомнение теоретические основы и практику школьного реформирования (Мезит 1989; Савельева 1990; Богомолов 1990). Ж.М. Лозинская в своей работе обосновывала объективную необходимость качественных преобразований в сфере образования, но ничего не говорила о недостатках реформы 1984 г. и не подвергала критическому анализу состояние народного образования в исследуемый период (Лозинская 1987).
В целом историография истории советской школы существовала в русле трех основных направлений. К первому относятся исследования, показывающие роль партийного руководства школьным образованием и идеологические задачи, стоящие перед советской школой. Второе направление ориентировалось на изучение народного образования как важного элемента советской культуры, а также обращение к проблемам взаимодействия школы с другими государственными и социальными институтами. Третье направление – работы, выполненные в русле истории педагогики, в которых рассматривались эволюция различных педагогических теорий, развитие образовательных практик в России и за рубежом и др.
Следует отметить, что при этом во многих научных публикациях, несмотря на их идеологизированность, представлен фактический материал, в котором отражены вопросы материально-технического обеспечения и финансирования школы, профориентации и трудового воспитания учащихся, роли профсоюзных, комсомольских организаций, трудовых коллективов в поддержке советской школы и школьников. В изучении советской школьной повседневности необходимо обращение к данному типу работ, поскольку они предоставляют нам богатый статистический материал, основанный на отчетных и делопроизводственных документах того времени, показывают роль и положение общеобразовательной школы в обществе. Однако в этих работах практически не показана повседневная жизнь школы, мы не узнаем из них, чем жили и что чувствовали учителя и ученики, жившие в разные годы существования советского государства, поскольку исследователи недостаточно использовали источники личного происхождения. В рамках истории повседневности источники личного происхождения дают нам возможность увидеть эмоциональную оценку происходивших событий, проанализировать аспекты повседневности, не учтенные официальными документами.
Общеобразовательная школа становится объектом междисциплинарных исследований, поэтому к ней в своих работах обращались ученые различных направлений исторической, педагогической, экономической, юридической науки и т. д. В основном в данных публикациях авторы анализировали состояние современного для них образования, а вопросы, касающиеся истории школьного образования, освещались гораздо реже.
Постсоветский период в историографии школьной повседневности
Работы постсоветского периода перестают носить глобальный характер, для них становится более характерной регионализация исследований.
Можно выделить ряд трудов комплексного характера по истории школьного образования ряда областей Южного Урала, где на фактическом материале представлено развитие общеобразовательной школы, в том числе и в советский период [Михащенко 1995 a; Михащенко 1995 б; Федченко 2014; Конев 2017].
В изучении проблем школьного образования на региональном уровне важное место занимает исследование Г.В. Кораблевой, в котором автор впервые на богатом архивном материале анализирует различные аспекты функционирования школ Уральского региона (обеспеченность педагогическими кадрами, содержание образования, управление образованием и др.) [Кораблева 2001].
В 2000-е гг. были защищены диссертации по проблемам развития общеобразовательной школы на региональных материалах О.А. Дорошевой, И.А. Шебетя, Д.А. Астафьевым, Л.А. Кривцовой, и др. (Дорошева 2003; Шебетя 2003; Астафьев 2007; Кривцова 2009).
Постсоветский период определил новые ориентиры для исторических исследований в области школьного образования. В них наблюдается стремление к объективности анализа и критической оценке советской эпохи народного образования, однако многие работы отличаются излишне негативными оценками исторического опыта развития отечественной школы. Научные монографии и статьи по проблемам школьного образования становятся более специализированными и касаются отдельных аспектов школьного образования. Еще одна особенность – значительная часть исследований выполнена в рамках истории педагогики, философии образования, социологии образования, культурологии, экономики образования и др. научных направлений, а не в рамках исторической науки.
Изучение советской школьной повседневности становится одной из важных тем историографии постсоветского периода. Благодаря возникновению нового научного направления в исторической науке появляется возможность рассмотреть и подвергнуть анализу советскую общеобразовательную школу в аспекте ее повседневного существования. Обучение в советской школе – это огромный пласт советской повседневности. Школа в советском государстве выступала не только в роли образовательного института, но также играла важную политическую роль, становясь провод-ником официальной коммунистической идеологии. Воспитывать советского гражданина нужно было с детства. Историки, изучавшие советское общество, не могли игнорировать данный факт, поэтому исследования, посвященные советскому детству и советской школе, все сильнее звучали в актуальной исторической повестке. Еще один немаловажный аспект, который обуславливает интерес исследователей к советской повседневности, в том числе и школьной, – это неугасающая ностальгия многих наших сограждан по «светлому» советскому прошлому.
В конце 1990-х – начале 2000-х гг. отечественные исследователи Е.Ю. Зубкова, Н.Н. Козлова, Н.Б. Лебина, И.Б. Орлов начинают публиковать первые работы, посвященные различным аспектам советской повседневности, тем самым знаменуя появление нового научного направления в исторической науке [Зубкова 1999; Козлова 2005; Лебина 2006; Орлов 2010]. Именно в начале 2000-х гг. школьная повседневность становится объектом изучения для ученых различных научных направлений. Анализируя публикации, посвященные повседневной жизни советской школы в разные годы, мы наблюдаем интерес к данной проблематике не только у историков, но и у историков образования, культурологов, социологов, философов. Во многих исследованиях пересекаются и взаимодополняют друг друга темы детской повседневности и школьной повседневности [Сальникова 2007; Конструируя детское… 2011; Смирнова 2015; Хисамутдинова 2021] (Ромашова 2006; Коренюк 2017; Ашенова 2018; Перова 2021).
В Санкт-Петербурге по инициативе исследователей С.Г. Маслинской, К.А. Маслинского, А.А. Сень-кина был организован проект по советской школьной повседневности «Антропология советской школы» [Антропология…2010]. Авторы рассмотрели школьную повседневность в ракурсе ранее не исследованных элементов: школьные конфликты, приказы директора, школьная открытка, тексты о школе, игры на переменках и т. д. Впоследствии объектом диссертационного исследования К.А. Мас-линского выступила дисциплина в школьной повседневности 1950-х – 1980-х гг. (Маслинский 2017).
По мнению историка М.В. Ромашовой [Ромашова 2015], с начала 2000-х гг. можно говорить о появлении отдельных научных школ исследователей детства в Краснодаре, Перми, Петрозаводске и других городах. Выделенные ею параметры применимы и для характеристики исследований советской школьной повседневности, поскольку основные представители региональных научных школ в своих публикациях обращаются и к этой теме, что прослеживается в работах краснодарских ученых А.Ю. Рожкова, А.С. Ляшок, пермских историков А.В. Чащухина, И.В. Ребровой и др. [Рожков 2011; Рожков 2016; Рожков 2017 а; Рожков 2017 б; Рожков, 2017 в; Ляшок 2011; Ляшок 2013; Чащухин 2011; Чащухин 2012; Чащухин, Реброва 2013].
В целом исторические исследования советской школьной повседневности в общем объеме научных публикаций занимают незначительное место, что говорит нам о необходимости и актуальности разработки данной темы, особенно на региональном уровне.
Отметим монографию Е.М. Балашова «Школа в российском обществе 1917–1927 гг.: Становление «нового человека» [Балашов 2003], в которой автор показывает процесс формирования «нового человека» советского типа, анализируя этот процесс с позиции влияния различных факторов –
школьного образования и воспитания, семьи, бытовых условий, социально-экономической ситуации и общественно-политической обстановки в стране. Исследователь, изучая данную проблему, использует широкий комплекс различных источников.
А.Ю. Рожков, опираясь на значительный массив архивных источников, материалов личной переписки, периодических изданий, зарубежной и эмигрантской литературы, анализирует три основные молодежные группы Советской России 1920-х гг., в том числе и школьников, поэтому его труд вносит существенный вклад в историю повседневности советской школы [Рожков 2016]. Автор в своей работе опирается на применение антропоцентрического подхода и методов социологии, отражая междисциплинарность данного исследования. Значительное место в его работе занимает изучение положения советских школьников и учителей. Он приходит к выводу, что заявленные советским правительством планы по реформированию школы на практике в полной мере не реализовались, в основном по причине недостаточности финансовых средств, и это сказалось в итоге на сложном положении учеников и педагогических работников. А.Ю. Рожков старается объемно представить в работе повседневные практики советского школьника 1920-х гг., и это ему удается, поскольку для решения данной задачи он привлекает большое количество источников, особенно источников личного происхождения.
Советская школьная повседневность в качестве объекта изучения привлекает не только отечественных ученых, но и зарубежных исследователей. Американские и британские историки внимательно изучают пространство советской школы в период становления Советской России; особый интерес для них представляют сталинская эпоха и ее отражение в советском образовании. Эта тема широко представлена в англоязычных работах, в них поднимаются вопросы о роли и положении учителей в сталинских школах, раздельном обучении, анализируется развитие отдельных школ и т. д. [Ewing 2002; Ewing 2009; Ewing 2010; Ewing 2016; Fitzpatrick 2002; Holmes 1999; Holmes 2008; Holmes 2020; Kelly 2007; Kirschenbaum 2001].
Научные работы британского филолога и историка Катрионы Келли внесли значительный вклад в изучение повседневной жизни школьников в советский период. К. Келли подвергает анализу повседневные школьные ритуалы и практики, используя устные и письменные источники личного происхождения, а в качестве основных методов – интервьюирование и метод анкетного опроса. Она старается показать через эти практики и субъективные оценки выпускников советской школы, как функционировало «это одновременно и специфическое, и типично советское учреждение» [Келли 2004, с. 114]. Следует отметить и тот факт, что статья К. Келли вызвала бурную полемику и дискуссию в отечественных научных кругах [Обсуждение статьи… 2006].
Американский историк Е.Т. Юинг в работе «Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.» [Юинг 2011] исследует повседневную жизнь советских учителей, чье профессиональное становление и развитие пришлись на сложную для страны сталинскую эпоху. Автор ограничивает свое исследование 1930-ми гг., тем самым не проводит сравнение положения учителей на начальном этапе формирования сталинского режима и в последующие годы. Американский исследователь показывает сложное положение учителей в социальной, политической и идеологической структуре советского общества в исследуемый период. С одной стороны, партийно-государственное руководство напрямую было заинтересовано в их поддержке, поскольку в 1930-е гг. окончательно оформлялся новый тип советской школы и учителя должны были заниматься не только обучением детей, но и воспитанием советского гражданина, а с другой – педагоги по традиции для многих партийных и местных функционеров являлись представителями враждебной для них прослойки – интеллигенции, поэтому к ним относились чаще всего негативно, в лучшем случае индифферентно. Е.Т. Юинг делает акцент на материально-бытовом положении и уровне профессиональной подготовки учительства. Как справедливо подчеркивает Юинг, «с исторической точки зрения судьбы учительства 1930-х гг. помогают лучше понять долговременное воздействие школы времени сталинизма на развитие советского общества» [Юинг 2011, с. 268].
Выделим ряд публикаций прибалтийских историков, посвященных различным аспектам изучения советский школы: анализу воспоминаний эстонцев, родившихся в 1970-е гг., о советском детстве в контексте советской школы [Raili, Jõesalu 2016]; подготовке советских учителей в Латвии и Эстонии и превращении их в «советских людей» [Rahi-Tamm, Salēniece 2016]; формированию образа идеального учителя в Советской Латвии и характеристике реального образа среднего советского учителя [Kestere, Kalke 2018]. Отличительные черты многих работ исследователей из прибалтийских стран – это обращение к анализу идеологической роли школы в советских республиках, процессов воспитания «нового советского человека», негативная оценка повседневности советской школы как подавляющей личность и использующей механизмы принуждения.
Представители украинской исторической науки активно занимаются изучением повседневной жизни советской школы и учителей на Украине в разные годы существования советской власти. Львовский историк О. Годованская на основе архивных источников показывает особенности повседневности украинских советских учителей [Годованьска 2019]; в совместной статье с исследователем И. Стасюком подвергает анализу свободное время советских сельских учителей [Стасюк, Годованьска 2019]; поднимает тему обеспечения жильем сельских учителей в советские годы, подробно характеризуя жилые дома для учителей, в итоге делает вывод о том, что создание школьных комплексов существенно видоизменило ландшафт западноукраинского села [Годованьска, Годованьский 2020, с. 33]. В коллективной монографии «Українське радянське суспільство 30-х рр. XX ст.: нариси повсякденного життя» киевский исследователь Г. Ефименко в разделе «Повседневная жизнь учительства» анализирует место учительства на советской Украине, останавливается на элементах материального обеспечения педагогов, поднимает тему девиации и нормы в повседневной жизни учителей 1920–1930-х гг. [Єфіменко 2010; Єфіменко 2012].
Объектом исследования Г.М. Ивановой становится советская школа 1950–1960-х гг. в аспекте разнообразных аспектов ее существования: государственной политики в области образования, «антикультовых» кампаний в школьном образовании, реализации «всеобуча», школьной реформы 1958 г. и др. [Иванова 2018]. Автор выделяет в своем исследовании проблему «ученик и учитель в школе и дома». Безусловное достоинство данного научного труда – применение Ивановой для изучения советской школы широкого комплекса опубликованных и неопубликованных источников из центральных архивов Российской Федерации. Это позволило автору показать широкую картину функционирования и развития советской школы в исследуемый период. Однако автор, изучая советскую школу 1950–1960-х гг., в большей степени ориентируется на статистические и отчетные документы советских партийно-государственных органов, а вот материалы периодической печати и источники личного происхождения незначительно представлены в данной работе.
В целом монография вызвала серьезный отклик в научном сообществе, что нашло отражение в рецензиях на нее [Майофис 2019; Смирнова 2020; Красовицкая 2020; Тихонов, Уваров 2020].
Рецензенты однозначно считают, что работа Г.М. Ивановой является значительным вкладом в изучение советской общеобразовательной школы 1950–1960-х гг., однако многие подчеркивают и определенные ее недостатки. Например, В.В. Тихонов пишет: «Множество же неформальных сторон жизни (что, собственно, и составляет «нерв» социальной истории как научного направления) школьного социума, увы, оказывается вне поля зрения контролирующих органов, (в том числе и потому, что их просто это не интересовало). Исследование этой проблематики потребует поиска других типов и видов источников» [Тихонов 2020, с. 172]. М.Л. Майофис также подчеркивает это обстоятельство: «Все эти аспекты, не поставленные в фокус исследования, требуют и принципиально иной источниковой базы: прежде всего рассмотрения центральной и региональной прессы, специальной педагогической периодики, а также книг по вопросам образования, воспитания, детской психологии. Да и архивный поиск должен будет вестись и в других собраниях: в фондах Академии педагогических наук, Российской академии образования, а также в сохранившихся в архивах отдельных школ, с которыми успешно работает в последние годы К.А. Маслинский» [Майофис 2019, с. 365–370].
В постсоветский период мы наблюдаем рост числа публикаций, в том числе и на региональном уровне, посвященных различным проблемам повседневности учителей советских школ [Зверев 2010; Белова 2011; Зверев 2013; Шамсутдинов 2013; Коршунова, Мищенко 2019; Протасова 2018; Протасова 2019; Явнова 2019; Макарова 2020; Бахтина 2021].
Н.А. Белова в монографии «Повседневная жизнь учителей» [Белова 2015] характеризует повседневную жизнь учителя советской эпохи на примере Костромского края. На основе микроисторического подхода она анализирует общие процессы, происходившие в сфере образования в исследуемый исторический период.
Отметим безусловное расширение элементов школьной повседневности (практики письма; образ учителя в массовом искусстве; символы советской школы; анекдоты о школе), становящихся объектами научного изучения, как в исторических работах, так и в междисциплинарных научных исследованиях [Безрогов 2012; Сидорова 2012; Теплова 2017; Шевцова 2017; Карасев, Магсумов 2018; Теплова 2018; Кудряшев 2018; Кудряшев 2020; Куприянов, Кудряшев 2021].
Заключение
Историография советского периода не выделяла школьную повседневность в качестве самостоятельного объекта исследования. Повседневность фактически «растворялась» в важных для того времени вопросах партийно-государственной политики в сфере народного образования, подготовки учительских кадров, состояния учебно-материальной базы общеобразовательной школы и т. д. Научные работы советского периода представляют определенный интерес для исследователей советской школьной повседневности, поскольку в них содержатся обширный статистический материал, отчеты органов народного образования, делопроизводственная документация. Они позволяют сформировать общее представление о месте и роли школы в советской системе, о политических и социально-экономических условиях,
в которых она существовала. Однако в данных работах фактически отсутствует обращение к источникам личного происхождения, эго-документам, которые являются первостепенными для изучения повседневности.
С конца 1990-х – начала 2000-х гг. советская школьная повседневность начинает активно привлекать исследователей, значительно вырастает количество научных работ, посвященных данной проблематике. Повседневная жизнь школ и учителей советского времени рассматривается через призму разных отраслей гуманитарного знания (истории, педагогики, политологии, культурологии, философии, социологии, антропологии и др.). Данная особенность определяется в первую очередь тем, что школьная повседневность представляет совокупность многих элементов, ее составляющих, каждый из которых, как и показал наш анализ историографии, может быть объектом для изучения. Для формирования объемной картины советской школьной повседневности исследователям необходимо привлекать методологию и источниковую базу смежных научных дисциплин, использовать междисциплинарные связи.
Еще одна особенность историографии истории школьной повседневности – незначительное количество обобщающих, комплексных работ по советскому периоду, а также научных публикаций, написанных на основе региональных материалов. Современная историография школьной повседневности еще не представляет собой единого исследовательского поля. В исследованиях школьной повседневности есть вопросы, которые достаточно часто звучат в актуальной повестке, например: детская школьная повседневность, школьная повседневность в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., учительская повседневность, воспоминания учителей и воспоминания об учителях. Но остается еще ряд вопросов, которые требуют изучения в рамках советской школьной повседневности: особенности школьной повседневности в центре и регионах страны, союзных республиках; повседневность городской и сельской школы; повседневность администрации и учебно-вспомогательного персонала школы; проблемы межличностного взаимодействия в образовательном учреждении и т. д. Исследовать данные проблемы еще предстоит отечественным и зарубежным специалистам по истории повседневности.
Email: astafev25@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-8374-0498
Candidate of Historical Sciences, associate professor of the Department of Trade Union Movement, Humanitarian and Social and Economic Disciplines
Russian Federation, 14, Turkestantskaya Street, Orenburg, 460024, Russian Federation
Author for correspondence.
Email: morenov@ssau.ru
ORCID iD: 0000-0001-5798-3413
Doctor of Historical Sciences, associate professor, professor of the Department of History of Russia
Russian Federation, 19, Sovertskaya Street, Orenburg, 460014, Russian Federation
