Концепт Freiheit в немецкоязычных хрониках XV–XVI вв. (на материале хроник Берна и Вормса)

Полный текст

1. Жанровая система и развитие немецко-язычной городской историографии вXV–XVI вв.

В XV–XVI вв. немецкий письменный язык расширяет сферу своего применения, ускоряется развитие и перестройка его жанровой системы. Ключевыми сферами письменности в эту эпоху исследователи считают канцелярско-деловую и письменно-литературную традиции в широком смысле (Дубинин 2002, с. 110). Последняя, однако, объединяла такие разнородные формы, как традиционные художественные жанры (лирика, эпос, драма) и «литературу для чтения». К последней относилась, в частности, познавательная литература, «народные книги», историография (которую Н.Р. Вольф именует «Wissensliteratur» [Wolf 1987, S. 10]). Стилистическим эталоном для многих жанров повествовательной прозы являлся язык официально-деловых («канцелярских») текстов, при этом, по замечанию М.М. Гухман, «далеко не всегда стилистические особенности закреплены за определенными жанрами письменности» [Гухман, Семенюк 1984, с. 50].

Возросшая экономическая и политическая роль городов, обладавших различным статусом, и связанное с этим распространение грамотности влекли за собой появление новых жанров и типов текстов¹. Они предназначались как для административных нужд города (городские книги, реляции, официальная корреспонденция), так и для удовлетворения познавательного интереса читателей-горожан (прежде всего, это повествовательная и специальная литература – например, историографические сочинения или трактаты). Ведущая роль в создании и потреблении литературной продукции в эту эпоху переходит к бюргерству, прежде всего – хотя и не исключительно – его высшей прослойке [von Polenz 1991, S. 99].

В сфере повествовательной прозы информативного характера ключевая роль в рассматриваемую эпоху принадлежит историографическим жанрам [Metzler 1995]. Исследователи связывают это с развитым самосознанием бюргерства, что было присуще, прежде всего, имперским и вольным городам: только в них было полностью развито городское самоуправление, а общественно-политическая жизнь отличалась высокой динамикой [Schmidt 1958, S. 8].

Городские историографические сочинения вбирают разнородные традиции и являются синкретическими по своей сути [Johanek 1986, S. 291]. Так, городские «официальные» хроники (т. е. созданные по заказу горсовета) сочетают стилистические каноны канцелярского дискурса с компилятивностью традиционных, «всемирных», хроник. Частные хроники, созданные по личной инициативе автора, не скованы необходимостью отражать официальную линию городских властей. Для них характерен более свободный стиль и меньшая компилятивность, в том числе по объективной причине – отсутствием доступа к архивам горсовета (stat kisten).

Первичной функцией городских хроник Р. Мецлер считает легитимацию [Metzler 1995, S. 103]. Ключевое значение для легитимации города как политико-правового субъекта в хрониках имеют права и привилегии (freiheiten, rechte), пожалованные ему императором, королем или (бывшим) сеньором города, а также договоры (Verträge) между городом и его сеньором или другими городами [Johanek 1991, S. 67].

«Свободы», т. е. привилегии и права, в аспекте своего происхождения распадались на две группы. Основой городских «свобод» служили права, пожалованные городской общине сюзереном (в том числе духовного сана). Согласно Э. Изенману, это прежде всего купеческие привилегии: освобождение от уплаты таможенных пошлин, право носить оружие и наследовать землю [Isenmann 2014, S. 177]. С течением времени эти права могли постепенно расширяться, причем как за счет предоставления дальнейших привилегий сюзереном города, так и за счет прав, которые присваивала, или жаловала сама себе городская община в лице ратманов или бургомистра. Пользуясь расположением или слабостью сюзерена, горсоветы добивались подтверждения этих привилегий, которые вслед за тем становились неотъемлемой частью городского права [Klose, Ladewig 2009, S. 409].

Можно сказать, что лексема freiheit и связанные с ней по смыслу номинации, репрезентирующие концепт Freiheit «вольность, право, свобода», представляют собой смысловые доминанты семиотического пространства хроникальных текстов. Что неудивительно: по справедливому замечанию А.Я. Гуревича, «город, конституируясь, спешил приобрести определенные права <…> право наряду с религией выступало в качестве регулятора социальных связей» [Гуревич 1999, с. 143, 172].

Цель статьи – проанализировать номинативное поле концепта Freiheit и сделать выводы относительно семантики и функционирования в тексте лексических единиц, вербализующих этот концепт². Для этого мы используем методы компонентного и контекстуального анализа, а также когнитивного моделирования. Эта задача актуальна как для исторического языкознания, так и (исторической) дискурсологии, поскольку «история немецкого литературного языка смыкается с дискурсивным анализом в первую очередь через предметную сферу исторической стилистики и лексикологии, жанроведения» [Дубинин 2021, с. 106]. В качестве опоры при реконструкции мы привлекали данные словаря средневерхненемецкого языка Бенеке, Мюллера, Царнке (MWB), словаря ранненововерхненемецкого языка под ред. О. Райхмана и У. Гебеля (FWB) и словаря братьев Гримм [DWB]. Все они представлены в электронном виде, в сети Интернет^{3, 4, 5}.

Следует отметить, что в рассматриваемую эпоху в различных жанрах немецкой письменности XV–XVI вв. были широко распространены парные и многозвенные сочетания однородных членов предложения, как правило, выраженных существительными. В документах правовой сферы они способствовали точности изложения, и в риториках этого периода приводились обширные списки синонимов для использования канцеляристами [Адмони 1963, с. 122]. Подобные субстантивные сочетания⁶ представлены и в нашем материале, в том числе с лексемой freiheit в качестве одного из элементов. Поэтому при анализе мы рассматривали прежде всего сочетания этой лексемы (выступающей номинативным ядром концепта freiheit) с контекстуальными синонимами (вербализующими номинативное поле концепта), а для сравнения привлекали примеры, где соответствующие лексемы употреблены отдельно, т. е. вне сочетаний с однородными членами.

Объем выборки составил более ста примеров, извлеченных из хроник Берна (первая треть XV в.) и Вормса (вторая половина XVI в.)⁷. Выбор этих сочинений обусловлен их достаточно широкой известностью среди современников: так, Бернская хроника К. Юстингера активно использовалась позднейшими хронистами в их собственной историографической деятельности, а хроника Вормса Ф. Цорна дошла до нас в восьми экземплярах, что говорит об осознании современниками ее культурологической и историографической ценности [Arnold 1969, S. 4].

2. Концепт freiheit: слоты и средства вербализации

Номинатом, ядром концепта Freiheit является лексема freiheit. Анализ ее семантики в контексте позволил выделить пять компонентов значения, образующие слоты концепта⁸. Но разграничить эти значения иногда довольно затруднительно, и в ряде случаев возможна иная интерпретация.

В словаре MWB выделяется 5 значений лексемы freiheit⁹. Из них три – абстрактных: «свобода как противопоставление зависимости», «статус свободного человека» (Stand eines freien) и «привилегия, иммунитет». Два других значения имеют более конкретный характер: это «феод, выделенный из более крупного землевладения» и «бродяги, отбившаяся от сеньора челядь». В нашем материале актуализуются только два из указанных значений, а именно «свобода как состояние» (при этом оно соотносится с городом и корпорациями, а не с отдельными индивидами) и «привилегия».

С течением времени объем значений лексемы freiheit развивался и менялся, и в словаре DWB у нее зафиксировано уже 10 значений¹⁰. Из них три значения «свобода как противоположность зависимости», «право, привилегия» и «разрешение, дозволение» соответствуют значениям, выделенным нами на материале рассмотренных хроник. Выделенное нами абстрактное значение «совокупность прав и привилегий» и референтное значение «жалованная грамота с указанием конкретной привилегии» в DWB отсутствуют. Прочие указанные в словаре значения лексемы – «свобода от уз брака», «убежище или место, где действует иммунитет», «вольность, дерзость», «непринужденность» в нашем материале не актуализируются. Это может быть связано как с отсутствием у лексемы freiheit в XV–XVI вв. указанных компонентов значения, так и тематической обусловленностью их актуализации.В качестве первого значения лексемы freiheit, реализующегося в хрониках, мы выделили «вольность, освобождение от какой-либо повинности или обязанности». Например: Anno 1242… gibt könig Conrad denen von Worms… eine freiheit, daß sie des zolls zu Oppenheim am Rhein gefreiet sein sollen (W, S. 85). В большинстве случае, однако, контекст не достаточен для определения того, актуализируется ли именно это значение или второе.

Второе, наиболее часто актуализируемое значение – «привилегия, право», предоставленное или дарованное основателем города или империей (можно сказать, что, в отличие от первого значения, здесь подразумевается право что-то сделать, а не чего-то не делать). Например, Er gab ouch der stat (bern) grosse friheit über hut und über har ze richten, ir empter ze besetzende, ir erbe und erbval uszerichtende… [B, S. 11]. Здесь перечислены основные городские права и свободы, пожалованные Берну его основателем, герцогом Бертольдом фон Церингер.

В этом слоте сосредоточено наибольшее число лексем из номинативного поля концепта freiheit, которые могут дополнять, расширять или уточнять значение лексемы freiheit. Так, она регулярно употребляется в составе парного субстантивного сочетания freiheit und recht (вариант – recht und freiheit), которое может распространяться дополнительными членами типа gunst, gerechtigkeit, billigkeit и т. д. При этом не всегда возможно определить, употребляется ли freiheit синонимично лексеме recht «право» или комплементарно к ней (т. е. в значении «привилегия, вольность»). Особенно это относится к случаям, где содержание привилегии или права не раскрывается. Например,

item was andere klöster in dem bisthum Worms an rechten und freiheiten haben, soll gleichfalls auch dieses haben (W, S. 52). Или: Was wir burgermeister und rath der stadt Worms… unserm lieben herren und bischof zu Worms… all ihr recht und freiheit handhaben und schirmen wollen (W, S. 92).

В этом же значении «право, привилегия» лексема freiheit регулярно сочетается с существительным gnade, что подчеркивает источник соответствующей привилегии – благорасположение господина города, например: Anno 1378 an s. Mathiastag hat Carl IV der Stadt Worms diese freiheit, gnad und erlaubung gethan, daß die burgermeister und rath zu Worms die weinmaß daselbst zu Worms mindern oder mehren sollen und mögen zu nothdurft der Stadt (W, S. 147)]. Очевидно, что здесь лексемы freiheit, gnad и erlaubung семантически дополняют друг друга: gnad(e) «милость» – это необходимое условие для предоставления льгот и привилегий, freiheit – это «привилегия», а erlaubung – «разрешение».

Интересно, что лексема gnade может иметь два значения: обобщенное – «милость, расположение» – и конкретное, образованное с помощью метонимического переноса, т.е. «выражение расположения в виде привилегии или права». Ср. например: …damitte si widerumbe von aller dienstlicher und verbundner wise kamen und ane mittel sich des römschen riches gnaden fröwten (B, S. 21)] – здесь репрезентировано абстрактное значение, или: könig Heinrich … begehrt an sie… mit Verheißung viel guts, gnaden, freiheiten, daß sie ihn für ihren herren erkennen wollen (W, S. 75) – здесь актуализируется скорее конкретное значение лексемы gnade.

Третье значение лексемы freiheit производно метонимически от второго и означает грамоту, фиксировавшую конкретную привилегию или их совокупность, пожалованную императором, королем или городским сюзереном. Такой перенос был типичен для средневекового мышления: так, А.Я. Гуревич отмечал, что «время, право и … подобные абстракции мыслятся в Средние века столь же конкретно, как и вещи, предметы» [Гуревич 1999, с. 225]. Например: derselbe küng heinrich gab der stat bern ir erste friheit und hantvesti (В, S. 5). Или: Der keyser erbot sich der stat gnedenklich, und gab der stat nüwe friheit mit der guldinen mayestat ingesigel versigelt (В, S. 126). В этом, конкретном, значении существительное freiheit идентично лексеме friheitbrief, отмеченной в хронике Берна: soverre daz küng karl gen zwürch fur und verhorte der eidgnossen alte friheitbrief, wie si von alter har dem rich zugehört hant (В, S. 119). Очевидно, это не денотативное, а референтное значение лексемы freiheit, соотносящееся с единичным предметом.

Следующее значение freiheit – собирательное, а именно «набор, совокупность прав и привилегий», при этом данная лексема обычно употребляется в ед. числе. Например: das soll gehalten werden nach herkommen und freiheit der stadt Worms (W, S. 258)] – здесь freiheit возможно интерпретировать как «городское право»; dann er (der kaiser) ihnen anno 1073 eine gewaltige freiheit gegeben (W, S. 48) – здесь подразумевается солидный набор привилегий и вольностей, дарованных городу императором; welcher [hofmeister]… bei könig Ruprechten zu wege bracht, daß den hausgenossen ihre freiheit fest und vil gebeßert und mit etlichen artikeln… erneuert (W, S. 169) – речь идет о правах домовладельцев, т. е. собственно горожан, обладавших полным набором городских прав в отличие от малоимущих городских жителей, пользовавшихся лишь усеченными правами (это т. н. Eingesessene).

Наконец, наиболее редко актуализируемое значение ­– собственно «свобода» как противопоставление зависимости. Таких примеров встречено немного, ср.: …als sie letzt ausgehungert, begehrten sie gnad, die erlangten sie mit großem gelt… und nicht mit kleinem schaden ihrer freiheit (W, S. 54–55)]. Речь идет об осаде Вормса, в результате которой горожане были вынуждены пойти на существенные уступки.

Весьма колоритный пример актуализации того же значения лексемы freiheit из хроники Берна: Und huben die vorgenant herren an und spottetent der von bern und sprachen: sy hetten jetz ein gros loch in der von bern friheit gebrochen und durch ir keyserlichen briefe einen schrantz gezeret (В, S. 78)). Здесь повествуется о междоусобице между Берном и коалицией феодалов. Военные действия развивались не в пользу города, в результате чего ему пришлось поступиться значительной долей своих прав и привилегий.

Характерно, что во всех примерах с этим значением freiheit речь идет не о субъективном праве человека (бюргера), а о «корпоративной свободе» [Isenmann 2014, S. 163] представителей городской общины или отдельных ее категорий. В целом следует согласиться с мнением А.Я. Гуревича, что для средневекового общества «не характерно единое и ясно определенное понятие свободы» [Гуревич 1999, с. 159].

При актуализации любого значения freiheit обладателем «свобод», т.е. привилегий, обычно выступает город: haben die räthe zu Worms …in kraft der stadt freiheiten sich selbst besetzt (W, S. 200). Вместе с тем, привилегии могут быть дарованы корпорациям и их представителям (как правило, бюргерам, обладающим полным набором прав, лицам духовного сословия или аристократам с особым статусом – Ausbürger, нередко имевшим собственные резиденции в городе). Ср.: …er [könig Ruprecht] …gebot, daß sie von Worms… die geistlichen keineswegs in ihren freiheiten sollten hindern (W, S. 153) – здесь привилегии пожалованы клиру; (один из пунктов договора) über die freiheit der stäbler, der kirchen und pfaffheit gesind,… das geistlich gericht, das neu hospital und s. Andresstift antreffend (W, S. 214) – здесь упоминаются права церквей и слуг представителей клира.

Источник, т. е. даритель «свободы» может быть указан с помощью относительного прилагательного или придаточного предложения: [die von bern] kuntlich machten, daz si von kraft wegen keyserlicher friheit dieselben drye man von erlach mit den rechten ze burger wol nemen mochten (В, S. 77) и von kraft wegen ir friheiten, so si von ir alten herschaft hetten (В, S. 199).

В ядерную часть номинативного поля концепта freiheit также входит лексема recht, которая может относиться к двум слотам. Так, в составе парных или многозвенных сочетаний с freiheit она имеет значение «(конкретное) право, привилегия», как явствует из приведенных примеров. При одиночном употреблении она может означать «городское право» как совокупность прав и установлений. См. пример, где хронист излагает легенду (или официальную точку зрения горсовета Берна) о том, как город стал имперским: warb er [herzog von zeringen] an… keiser fridrichen… wie daz er die stat berne, die er gestiftet hette in dem lande burgenden, mit aller der friheit so hertzog Cunrat von zeringen die stat friburg in brisgow gestift hatte nach dem rechte der stat kölne, in sinen und des heiligen römschen riches schirme in sunderlich gnade nemen und enphachen wölte (В, S. 10). Еще один пример с аналогичным значением лексемы recht: und leite (graf von savoy) den ersten ansboume über die brugge, umb daz die stat dester manlicher were und dest geneigter ir recht ze beschirmen (В, S. 19).

При одиночном употреблении также может актуализироваться наиболее абстрактное значение этого существительного – «правота, справедливость», что иллюстрирует следующий пример: denne daz got von himelrich der von bern recht bekante und ir verderben und undergan nit verhengen noch gestatten wolt (В, S. 74). Очевидно, что это значение не принадлежит номинативному полю рассматриваемого концепта freiheit.

К слоту «право, привилегия» относится лексема gerechti(g)keit, которая может принимать значения «право, полномочие» или более специализированное – «право вершить суд»¹¹. Примечательно, что в этих реализациях она всегда следует за лексемой recht в составе парного или многозвенного сочетания, см. фразу из договора между Вормсом и епископом: …Wir Johann von Gottes gnaden bischof zu Worms bekennen hierin öffentlich… daß wir… den burgermeistern, dem rath und gemeiner burgerschaft der Stadt Worms alle und jede ihre rechte, gerechtigkeiten, gnaden und freiheiten… vest und unverletzlich halten (W, S. 194). Аналогично: [bischof Heinrich] erbeut sich auch, er wollte bei k.m. anhalten, dass der stadt ihre freiheiten, recht und gerechtigkeiten in alle weg gebeßert würden (W, S. 62).

При употреблении вне парных сочетаний эта лексема выступает в абстрактном значении «справедливость»: Und als man nu den erbern lüten, den kouflüten, ir gut und saffran, so inen roublichen genomen waz, wider geben solt, do hatten der graf von nidow, von kyburg, von basel…, ouch alz röuber den saffran geteilt und jederman sinen busen vol gestossen. Nu lug jederman wo gerechtikeit were! (В, S. 139). Речь здесь идет о том, что несколько графов, которые казнили ограбивших купцов разбойников, вслед за тем поделили между собой купеческое добро. При этом сами купцы остались ни с чем, что и исторгает у хрониста возглас горестного изумления: «Где же справедливость?» (Nu lug jederman wo gerechtikeit were!).

Контекстуальным синонимом лексемы gerechti(g)keit в значении «право вершить суд» выступает лексема her(r)lichkeit, которая, таким образом, также входит в слот «право, привилегия». Например: darumb war der könig der Stadt ungnädig, aber dem bischof gab er gute freiheiten, herrlichkeiten und sonst auch sein eigen gelt (W, S. 109). Интересен следующий пример, где перечисляются все элементы, образующие «легитимационную базу» города: und ist… aus diesen vermeinten, untüglichen vertragen entstanden und erwachsen, daß die bischof und pfaffheit … der alten erbarn Stadt obrigkeit, herrlichkeit, herkommen, freiheiten, recht und gerechtigkeit … gewaltiglichen und ohnrechtlichen… genommen und entzogen (W, S. 65). Хронист сетует, что посредством сомнительных договоров епископ сумел мало-помалу лишить город и его институты или корпорации значительной части привилегий и прав. Здесь herrlichkeit является синонимом obrigkeit в значении «право владения» или «суверенитет» (Herrschaftsrecht)¹².

Аналогично лексеме gerechti(g)keit, при одиночном употреблении herrlichkeit актуализирует другое значение – «(пышное) празднество», ср.: Und als ein nüw hus zu der herlichkeit bereit waz, do hatten die zimberlüte irer flisse nit wol darzu getan; und do der küng und der graf von safoy in daz nüwe hus kamen… do viel daz nider (В, S. 22).

Единственный раз в сочетании с freiheit обнаружена лексема indult «временная привилегия»¹³: wider diese verschreibung [soll das kloster kirschgarten] künftiglich kein freiheit oder indult ausbringen, sondern hiebei bleiben [W, S. 189]. Это один из пунктов договора между горсоветом Вормса и монастырем. Очевидно, эта лексема также относится к слоту «право, привилегия».

Анализ примеров позволяет сделать вывод, что концепт freiheit пересекается с концептом herkommen¹⁴. Важно отметить, что обычаи, наряду с различными правами и привилегиями, являлись одним из компонентов легитимационной базы города (и, вполне возможно, являлись частью городского права). Это иллюстрируют следующие примеры: …als die weltliche herren den stiften im bisthum Worms allerlei bedrängnis thaten, damit sie dieselbige um ihre freiheiten, altherkommen und nutzungen brachten (W, S. 119). Или: …fürchteten sie, daß ihnen solcher eintrag in ihrer freiheit und alt herkommen gethan möchte werden (W, S. 177).

Симптоматично, что лексема herkommen часто сопровождается определением alt. Это не случайно: для людей Средневековья качественным, «добрым» могло быть только право или обычай, существовавший издревле [Гуревич 1999, с. 151]. В значении «правовой обычай» или «(определенное) право» может употребляться и лексема gewohnheit (встречена однократно): die ihnen an uns zusprechen gewinnen, daß die gemeine Stadt und doch nit unser freiheit, recht, gnad, gut gewohnheit… antreffen(W, S. 257)¹⁵.

При употреблении вне сочетаний с freiheit лексемы herkommen и gewohnheit актуализируют значения «происхождение» и «традиция» соответственно, ср.: umb daz si und ir nachkomen wissen mögen der vorgenant ir stat berne harkomen und gelegenheit (В, S. 3) – здесь автор Бернской хроники К. Юстингер излагает мотивы создания своего сочинения. Пример с gewohnheit:

und leit der schultheis uf den stein drije guldin von dem gelte dez almusens; die nam der werkmeister nach gewonheit solicher werken (В, S. 291) – здесь рассказывается об основании монастыря в Берне.

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы о номинативном поле концепта Freiheit в рассмотренных городских хрониках в сравнении с данными словарей MWB, FWB и DWB. В хрониках номинатом концепта является одноименная лексема, причем к ядерной части лексико-семантического поля принадлежит также лексема recht. На основе анализа субстантивных сочетаний c лексемой freiheit было выделено пять компонентов ее значения, которые формируют слоты соответствующего концепта.

Показательно сравнение наших результатов с данными MWB и DWB. Отметим, что, во-первых, не все указанные в этих словарях значения лексемы freiheit актуализируются в наших хрониках, а во-вторых, некоторые выделенные нами компоненты значения в этих словарях не зафиксированы. Это может быть связано, во-первых, с дробностью компонентного анализа, проведенного нами: так, в значении «привилегия, право» мы сочли возможным выделить отдельный компонент «освобождение от какой-либо обязанности или повинности». Во-вторых, играет роль жанрово-тематический фактор, обусловливающий актуализацию в хроникальных текстах специфических компонентов значения лексемы freiheit и отсутствие других компонентов, указанных в словарях¹⁶.

 Наибольшее количество номинаций концепта Freiheit в хрониках сконцентрировано в слоте «право, привилегия»: сюда относятся лексемы gerechtigkeit «право или право вершить суд», herrlichkeit с аналогичным значением, obrigkeit «право владения», indult «временная привилегия», erlaubung «разрешение, дозволение». Лексемы с этими значениями зафиксированы и в FWB. Следует заметить, что названные значения не всегда четко отграничены друг от друга. Так, лексема gnade в значении «жалованная привилегия или вольность» может относиться как к первому слоту («освобождение от какой-либо повинности»), так и ко второму («привилегия, право»). К слоту «жалованная грамота, фиксировавшая конкретное право, привилегию или их набор», относятся лексемы handvesti и freiheitsbrief. Интересно, что большинство перечисленных лексем актуализируют разные значения в зависимости от того, употребляются ли они в составе однородных сочетаний или вне таковых. На периферии концепта Freiheit находятся лексемы herkommen, gewohnheit в значении «правовые обычаи». Анализ нашего материала позволяет сделать вывод, что в представлении хронистов (и, вероятно, основной массы бюргеров) городские правовые обычаи были не менее важны для легитимации города как социально-политического субъекта, чем городские привилегии.

Примечательно, что лексема freiheit – как в единственном, так и во множественном числе – часто употребляется в собирательном значении, без указания содержания конкретного права или «вольности». Очевидно, для хронистов первостепенное значение имело само наличие прав в их совокупности, поскольку это прямо определяло статус города, его могущество и влияние.

Об авторах

А. Е. Дунаев

Автор, ответственный за переписку.
Email: held@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1593-889X

кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и профессиональной коммуникации

Список литературы

Дополнительные файлы