Modelling of communicants' strategic plans in personal German-language interview

Full Text

Введение

Свойственное современной науке о языке понимание коммуникации предполагает не только передачу информации, но и является процессом, в рамках которого все ее участники становятся «со-обязанными» и несут за нее ответственность. Совместная ответственность участников в деятельности общения получает в этом случае описание как «движение сознания интерагирующих от понимания ими слов к пониманию ими смысла и интенции партнера» [Habermas 1995, S. 37].

В рамках данного исследования для описания процессов, определяющих успешность взаимодействия коммуникантов, мы обращаемся к интерактивной модели коммуникации, которая предполагает ее обязательную диалогичность [Schwitalla 2012, S. 7]. Коммуникативная деятельность являет собой сложный феномен, которому, с одной стороны, присуща структура, так как она характеризуется наличием стадий реализации,а также наличием у агента деятельности плана действий, в основу которого положена коммуникативная интенция [Harras 2004, S. 67/72]. Вслед за Т. Глонингом и Р. Блакаром мы рассматриваем коммуникативную деятельность в качестве изначально стратегической, так как за любым коммуникативным действием кроется интенция [Gloning 1996, S. 198] [Блакар 201, с. 46–66]. Вместе с тем коммуникативной деятельности в процессе интеракции присущи спонтанность и непредсказуемость развития, что требует от агента деятельности лингвистической сознательности [Wunderlich 1976, S. 198].

Персональное немецкоязычное интервью, выбранное нами для исследования, представляет собой особую комбинированную коммуникативную практику, которая характеризуется единством полярных характеристик: 1) многоуровневая адресация; 2) асимметричность коммуникации; 3) симбиоз письменной и устной форм речи [Нестерюк 2017, с. 25–26]. Одновременно интервью как виду дискурса присущ процессуальный характер, поэтому наиболее целесообразным для его исследования представляется деятельностный подход, в основе которого заложена многофакторность [Пешё 1999, с. 91]. Для исследования особенностей коммуникативного взаимодействия участников интервью, а также способов вербализации их стратегических планов, нами была разработана комплексная методика анализа, способная учесть действие различных факторов, определяющих как возможность согласования коммуникативных процессов в соответствии с нормами общения, свойственными коммуникативной практике интервью, так и условия, допускающие возможность спонтанного реагирования и изменения характера протекания совместной коммуникативной деятельности.

Основная часть

Персональному интервью присуща «логика ситуации» (Rahmenbedingungen). Агентами коммуникативной деятельности являются интервьюер и интервьюируемый, вербальное поведение которых различается по ряду позиций. Интервьюер стремится представить своего коммуникативного партнера в выбранной им определенной перспективе или показать связь между личностью интервьюируемого и его социально-значимыми достижениями, работами и трудами [Fichtel]. При этом как интервьюер, так и интервьюируемый отсылают массового реципиента к объективной информации (даты, факты, названия работ, реакция общественности и т. д.).

Интервьюер занимает активную позицию, направляет беседу, задает тон коммуникации. Интервьюируемый реагирует на вопросы журналиста и занимает относительно «пассивен» в отношении развития общей линии интервью, даже если его коммуникативные вклады по объему превосходят коммуникативные вклады журналиста [Haller 1997, S. 133]. Наблюдения показывают, что типичной моделью персонального интервью является «Доминирование интервьюера». Если интервьюер стремится к равноправному диалогу, то речь будет идти о модели «Равное распределение инициативы в интервью» [Нестерюк 2017, с. 134–144].

Оба коммуникативных партнера обладают знаниями о «преконтексте» речевого события персонального интервью, под которым мы понимаем характеристики социального контекста, а также комплекс информации о значимых достижениях интервьюируемого, о самом коммуникативном партнере (Обычно этот журналист выстраивает свои интервью таким образом: …/ Мой коммуникативный партнер охотно отвечает на вопросы, которые касаются его личной жизни), интерес общественности к теме интервью.

Коммуниканты планируют линию своей коммуникативной деятельности (Я обязательно должен затронуть тему Х / Если мой партнер задаст вопрос У, я отвечу следующим образом: … / От ответа на вопрос Z, который скорее всего будет задан, я буду уклоняться), соотнося ее с личностью коммуникативного партнера и объективной информацией о нем [Бахтин 1986, с. 114–115].

Вместе с темперсональное интервью являет собой форму импровизированной коммуникативной интеракции, и коммуникации в нем присущ процессуальный характер [Швец 2008, с. 7–10].При осуществлении коммуникативной деятельности агенты соотносят ролевые признаки с основными характеристиками личности своих коммуникативных партнеров [Формановская 1987, с. 28]. Наряду с ролями «интервьюер» и «интервьюируемый» в персональном интервью используются роли «я, интервьюер, как личность» и «я, интервьюируемый, как личность». Коммуникативное взаимодействие между ними выстраивается не только на предметно-логическом уровне, но и на уровне отношений, одновременно оба участника общения выстраивают отношения с массовым реципиентом (Что ему интересно? Что он ожидает от интервью? Какой будет его реакция, если будет задан вопрос о …?)

Непосредственно в процессе взаимодействия в рамках интервьюэти конкретные личности определяют его «внутренние» нормы и правила, устанавливают границы (Я не буду отвечать на вопросы, которые касаются моей личной жизни. / Я задал вопрос касательно Х, и мой коммуникативный партнер уклонился от ответа на него. По всей видимости, мне не строит затрагивать эту тему).

Интервью рождается и существует в рамках динамического поля интеракции, которому присуща самоорганизация [Макаров 2003, с. 112–114]. Именно поэтому коммуникативным партнерам необходимо реагировать на ситуацию «здесь и сейчас», корректировать свой план действий, искать новые подтемы и точки соприкосновения. При этом в интервью может происходить перераспределение инициативы, тогда интеракция будет выстраиваться по модели «Смена роли интервьюируемого», «Доминирование интервьюируемого» [Нестерюк 2017, с. 134–144].

Таким образом, персональное немецкоязычное интервью характеризуется наличием структурного плана, под которым мы понимаем наличие доминант коммуникативного взаимодействия: изначально детерминированные цели, нормы и правила, четко определенные роли, распределение инициативы. Они позволяют собеседникам реализовывать интеракцию на предметно-логическом уровне, а персональному интервью оставаться именно персональным интервью.

При этом коммуникативное взаимодействие в персональном интервью развивается в импровизационном плане, о чем свидетельствуют наличие личностных целей и когнитивных планов, невозможность предсказать реакцию и дальнейшее действие коммуникативного партнера, необходимость корректировки намеченного плана действия, выстраивание взаимоотношений с коммуникативным партнером как с личностью (табл. 1).

Исследование и анализ реализации стратегической деятельности в персональном немецкоязычном интервью диктует необходимость разработки комплексной методики анализа, которая позволит исследовать особенности реализации стратегических программ коммуникантов с учетом обоих планов развития коммуникативного взаимодействия. Возможность создания подобной методики обусловлена существованием в современном языкознании двух общепризнанных направлений исследования вербальной коммуникации: конверсационного анализа и дискурс-анализа (табл. 2).

Основу конверсационного анализа как метода наблюдательно-описательного образует идея структурации речевого события персонального интервью и признание необходимости установления взаимосоотнесенности коммуникативных действий участников общения, что, как было отмечено выше, является главным условием успеха совместной деятельности коммуникантов в условиях персонального интервью. При анализе особенностей интеракции в персональном немецкоязычном интервью вслед за конверсационалистами представляется целесообразным использовать следующие структурные единицы:

– речевое событие, соотносимое нами с самим персональным интервью;

– фазы интервью и составляющие их трансакции как единицы реализации коммуникативной деятельности, создаваемой обоими коммуникантами;

– коммуникативный обмен, представляющий собой минимальную единица взаимодействия;

– коммуникативный шаг, рассматриваемый нами в качестве минимальной структурной единицы диалога [Нестерюк 2017, с. 37–47].

Дискурс-анализ как метод наблюдательно-интерпретирующий, базирующийся на принципах эмпирии и выявления скрытых смыслов, предлагает в качестве основы идею индикации при помощи вербальных средств коммуникативных действий агентов деятельности. Релевантными в данной исследовательской перспективе становятся следующие интеракционные единицы: коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, коммуникативный ход [Нестерюк 2017, с. 48–58].

Рассмотрим интервью Hasste Marcel Reich-Ranicki wirklich die Frauen?, которое состоялось 27 октября 2001 годавстудиипрограммы Menschen. В рамках данного интервью журналист Франк Эльстнер обращается к теме отношения одного из самых влиятельных и признанных литературных критиков ФРГ, Марселя Райх-Раницки, к женщинам в литературе.

Прежде всего необходимо понять преконтекст ситуации персонального интервью. В описании к нему г-н Эльстнер отмечает, что незадолго до интервью имел место скандал, вызванный оценкой Марселем Райх-Раницки своей коллеги-критика З. Леффнер, которая показалась ему «недостаточно эротичной». Позже М. Райх-Раницки подверг жесткой критике роман писательницы Уллы Хан «Скрытое слово». Необходимо также отметить, что г-н Райх-Раницки весьма эмоционален и порой эпатажен, что вызывает определенные сложности в выстраивании с ним отношений в рамках персонального немецкоязычного интервью [Данилова, Нестерюк 2018, с.130–135].

Данное интервью состоит из 3 фаз:

– начальной, выполняющей функцию информирования и установления контакта на уровне «интервьюер-интервьюируемый-массовый реципиент»;

– основной, состоящей из 7 трансакций, которые выделяются посредством разработки микротем интервью (Ist Marcel Reich-Ranicki ein Frauenfeind? Inwieweit korrekt ist das Feedback von Marcel Reich-Ranicki? Marcel Reich-Ranicki als Inbegriff des Menschen, der sich mit Büchern beschäftigt. Wie nimmt Marcel Reich-Ranicki es wahr, dass die Sendung „Das literarische Quartett“ zu Ende geht? Aktuelle Tätigkeit des Kritikers. Therapeutische Wirkung von Literatur.Was Marcel Reich-Ranicki im Moment liest);

– заключительной, в рамках которой обозначается завершение процесса интеракции и выражается благодарность интервьюируемому.

Процедура анализа интервью выстраивается в определенной последовательности. В каждой трансакции выделяются коммуникативные обмены и коммуникативные шаги, реализации которых служит определенный набор языковых средств в отдельном коммуникативном шаге и коммуникативном обмене. Для определения интеракционных единиц персонального интервью: исследователь в каждом коммуникативном обмене выделяет коммуникативные тактики и в дальнейшем определяет коммуникативную стратегию интервьюера и интервьюируемого.

Рассмотрим коммуникативный обмен 1 в трансакции 1 основной фазы интервью:

Положительно маркированные лексические единицы (wunderbar, etwasganz Besonderes), обращение (Herr Reich-Ranicki) позволяют судить о тактике установления интерсубъектных отношений (уровень отношений / Beziehungsebene). Общий вопрос с негативно маркированной лексической единицей Frauenfeind свидетельствует о тактике запроса информации (предметно-логический уровень / Sachebene). Марсель Райх-Раницки дает односложный ответ Nein и реализует тем самым тактику информирования.

Однако интервьюер неудовлетворен столь кратким ответом, поэтому в следующем коммуникативном шаге он обращается к тактике аргументации, о которой свидетельствует использование им сложных предложений с dass и deshalb, обстоятельств времени (diese Woche, in Ihrerletzten Sendung), а также тактике запроса информации, реализуемой общим вопросом Glauben Sie…? На психо-социальном уровне (Beziehungsebene) им реализована тактика смягчения категоричности высказывания, при этом он использует следующие языковые средства: модальный глагол dürfen (Darfich Ihnensagen…), форма пассивного залога (angegriffen worden sind), неопределенно-личное местоимение man (…man Ihnen vorwirft), отрицание nicht в вопросе (Glauben Sie nicht…?), наречия manchmal и einbisschen (…, dass Siemanchmaldocheinbisschen…).

Трансакция 1, коммуникативный обмен 2:

Г-н Райх-Раницки в данном коммуникативном обмене обращается к тактикам несогласия и самопрезентации. Тактика несогласия реализуется посредством контекстуальных антонимов («Sie» в коммуникативном шаге интервьюера vs. «Kritiker» в коммуникативном шаге интервьюируемого, «hart» vs. «deutlich»), инверсии (Dasglaubeichnicht). Для вербализации тактики самопрезентации в рамках данного шага характерно частотное использование определенно-личного местоимения «ich» (с акцентом на него «!ICH!») с положительно маркированными лексическими единицами (entdeckt, gefördert, preisgekrönt), синтаксический параллелизм. Также интервьюируемый обращается к тактике информирования, он приводит объективную информацию («die Autorin» hat «später» «einen kleinen Roman geschrieben»), сопровождая ее при этом описанием своего восприятия.

Интервьюер его прерывает и предлагает посмотреть небольшое видео с фрагментами передачи «Литературный квартет», в которых Марсель Райх-Раницки дает свою оценку романа.

В следующем коммуникативном обмене интервьюер снова запрашивает информацию, обращаясь при этом к тактике побуждения к ответу на вопрос. Он задает тот же самый вопрос, который был задан им в предыдущем коммуникативном обмене, т. е. фактически он повторяет его: Istesdochnichteinbisschenzuhart…? Литературный критик снова отвечает односложно на данный вопрос (!NEIN!), далее им использована оценочная лексика, прежде всего, это негативно маркированные лексические единицы aus dem Zusammenhang gerissen, falschen Eindruck erwecken, typisch sein, unfair sein, а также акцентное выделение !NEIN!,VÖLlig fAlsch, Unfair, а также перебивает своего коммуникативного партнера (0063, 0064), что позволяет нам судить о тактике несогласия и тактике обвинения/осуждения.

Трансакция 1, коммуникативный обмен 3:

В рамках данного коммуникативного обмена идет речь об установлении внутренних норм интеракции «здесь и сейчас». Интервьюер стремится побудить своего коммуникативного партнера к развернутому ответу на его вопрос.

Однако Марсель Райх-Раницки открыто осуждает подготовленный журналистами сюжет. После данного коммуникативного шага интервьюер принесет извинения г-ну Райх-Раницки и отметит, что такая интерпретация в действительности не соответствует их коммуникативному намерению.

Дальнейший анализ позволил прийти к выводу о том, что стратегия интервьюера состоит в запросе информации при доминировании тактики аргументации (Sachebene) и тактики установления и поддержания интерсубъектных отношений (Beziehungsebene). Интервьюируемым реализована стратегия самопрезентации, ядром которой в данном интервью становятся тактика повышения собственного имиджа и тактика информирования.

Интеракция в данном интервью развивается в рамках ситуативной модели «Равное распределение ролей», несмотря на то, что интервьюируемый в рамках отдельных трансакций берет инициативу в свои руки, его вклады при этом практически всегда остаются в рамках предложенной интервьюируемым темы.

Таким образом, схема комплексной методики анализа особенностей интеракции и реализации стратегических планов коммуникантов в персональном немецкоязычном интервью может быть представлена следующим образом (табл. 3).

Заключение

Персональное немецкоязычное интервью как комбинированная дискурсивная практика характеризуется единством полярных характеристик и наличием индивидуального и интерактивного планов, а также структурно-процессуального плана коммуникативного взаимодействия.

Методика анализа особенностей интеракции и реализации стратегических программ коммуникантов позволяет учесть оба плана данной дискурсивной практики.

Для адекватного анализа особенностей вербализации индивидуального намерения целесообразным представляется подготовка транскриптов реальной коммуникации в качестве материала, которые в рамках данного исследования подготовлены с помощью программы FOLKER/Exmaralda.

При анализе интеракции и реализации стратегического намерения коммуникантов исследователь выделяет структурные единицы, анализирует вербальные и невербальные средства и с помощью эмпирии и интерпретации разрабатывает интеракционные единицы реализации стратегических программ, что является необходимым условием успешного изучения сложных коммуникативных взаимодействий, свойственных современной коммуникативной среде.

Наиболее перспективным, как показывает проведенное исследование, представляется разработка таксономии тактик, выступающих в качестве детерминант интеракции на психо-социальном уровне и формирующих специфику норм и правил современной коммуникации.

About the authors

Y. W. Nesteriuk

Author for correspondence.
Email: njuliav@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1659-6219

Candidate of Philological Sciences, associate professor of the Department of German Philology

References

Supplementary files