The article analyzes the features of comparative phraseological units, which are distinguished by researchers into a separate subclass existing in different languages. The relevance of the topic is confirmed by the unquenchable interest in comparative phraseological units from the linguistic point of view and a new perspective of their consideration – within the framework of the author's phraseology in works of artistic discourse. The article identifies cognitive mechanisms common to different linguocultures that underlie the structure of comparative phraseological units, as well as national and cultural differences manifesting in semantic variation where there is lexical equivalence of comparative phraseological units in different languages. In this regard, the importance of the culture-oriented and the research approach by the translation of comparative phraseological units is emphasized. A comprehensive analysis of comparative phraseological units as a phraseology phenomenon is necessary for an adequate consideration of their place within the author's phraseology – on the basis of selected works of the German-speaking Swiss writer Urs Widmer. Artistic discourse is presented as a literary communicative phenomenon, actualizing linguistic parameters. The selected works are saturated with phraseological units demonstrating examples of language game at the phraseological level, while in quantitative terms, comparative phraseological units make up a small percentage – 13 % and 10 %, respectively, of the total volume of phraseological units in two texts. It is noted that not all comparative phraseological units used by Widmer are recorded in dictionaries. The author of the article assigns them to this subclass not only due to the presence of formal signs (structure, idiomaticity), but also on the basis of the corpus approach, which reveals enough evidence of the prevalence of comparative phraseological units in the language. Among the methods used, it is also necessary to note content analysis and a comparative approach, which enables to draw parallels between different languages (between German, Russian and English). It is stated that in spite of all the expressiveness of comparative phraseological units, their rigid logical structure limits the game potential and excludes them from the language game, which the author implements in the works selected for analysis.
Введение
Сравнительные или компаративные фразеологизмы (далее СФ), обозначаемые в немецком языкознании также как «фразеологические сравнения» (phraseologische Vergleiche) или «фиксированные сравнения» (feste Vergleiche) [Brehmer 2009, S. 141] (перевод здесь и далее наш), являются популярным объектом для изучения как в рамках фразеологии конкретных языков, так и в сфере сравнительной фразеологии. Целый набор признаков маркирует выделение этого типа фразеологизмов как субкласса на фоне других фразеологических единиц. Прежде всего это особая форма, которая делает их узнаваемыми во фразеологическом составе многих языков. Логическая структура сравнения обуславливает существование четырех основных компонентов: исходного объекта, то есть элемента, с которым необходимо сравнивать; объекта сравнения – с ним исходный объект сравнивается; основы для сравнения – признака, который образует семантический и структурный центр сравнения; сравнительной частицы – союза или грамматического/лексического маркера, который связывает противопоставленные объекты друг с другом. Чаще всего встречаются трехкомпонентные структуры (ср. störrisch wie ein Esel – «упрямый как осел», arbeiten wie ein Pferd – «работать как лошадь»), при этом исходный объект понятен из контекста и не является частью фразеологизма.
Б. Бремер отмечает, что во фразеологических словарях могут фиксироваться и двухкомпонентные структуры (номинальные конструкции) типа «wie im Traum» («как во сне») [Brehmer 2009, S. 142]. Как упоминалось, СФ выделяются структурой, характерной для многих языков, и этот достаточно многочисленный класс продолжает постоянно пополняться новыми конструкциями [Földes 2007b, S. 425]. Данное явление может быть связано с высокой степенью образности, заложенной в особой структуре СФ. Они позволяют экспрессивно описывать определенные свойства субъекта/объекта, «одновременно указывая и на его доминирующее качество, и на эталон, обладающий тем же качеством» (Варламенко 2017, c. 11). Субкласс СФ является, по мнению исследователей, одним из самых изученных [Brehmer 2009, S. 141]. Однако новые ракурсы рассмотрения СФ и огромный потенциал для сравнительного анализа в различных языках актуализируют исследования в этом направлении.
Цель данной статьи – выявление места СФ во фразеологии современного немецкоязычного писателя Урса Видмера (Urs Widmer, 1938–2014) на примере его произведений. Художественный дискурс рассматривается при этом как литературно-коммуникативная реальность, в которой происходит актуализация различных, в том числе, лингвистических параметров.
Нами ставятся следующие задачи – рассмотреть системные характеристики СФ как субкласса на примере немецкой фразеологии: определить и объяснить основные признаки, когнитивные механизмы образования, существование эквивалентов в разных языках, проблемы перевода СФ (с акцентом на русском языке); найти и проанализировать СФ в выбранных произведениях, сопоставить их с СФ в русском, а также в английском языке.
В качестве источника и материалов используются два художественных произведения немецкоязычного автора У. Видмера, в которых отмечается большое количество фразеологизмов, а также корпуса текстов немецкого, русского и английского языков: немецкий корпус DWDS (Digitales Wörterbuch der deutschen Sprache), содержащий 27 миллиардов слов из различных исторических и современных текстовых источников (Korpora im DWDS); национальный корпус русского языка (НКРЯ) общим объемом более 900 миллионов слов (НКРЯ) и Британский национальный корпус, включающий 100 миллионов слов из текстов конца XX века и более поздних (BNC) (British National Corpus). Привлечение определенных текстов художественного дискурса поможет рассмотреть особенности функционирования СФ в языке на фоне других фразеологических единиц и выделить особенности этого субкласса. Для осуществления исследования применялись корпусный подход, контент-анализ, сравнительный метод.
Основные характеристики СФ
О таком важном признаке СФ, как четкая логическая структура, было сказано выше. Также упоминались продуктивность и экспрессивность СФ, на чем остановимся подробнее. Как отмечал В. Шаде, в семантическом плане СФ выполняют следующую коммуникативную функцию: «…при помощи tertium comparationis (объекта сравнения) изображать, экспрессивно окрашивать действие или состояние определенным образом – делать его легко представляемым, убедительным, ироничным, оскорбительным и т. д. [Schade 1976, S. 129]. Однако экспрессивность СФ может утрачиваться со временем в результате узуализации. Для «обновления эмоционального заряда» в языках появляется новый экспрессивно окрашенный СФ, выполняющий аналогичную функцию. Не употребляемые более фразеологизмы (или их компоненты) могут заменяться новыми в процессе модификации или варьирования.
Известно, что в устной речи возможны достаточно произвольные лексические замены (ср. hungrig wie ein Löwe/Wolf/Brüllaffe/ein Bär – «голодный как лев/волк/обезьяна-ревун/медведь»; все лексемы из одного и того же семантического поля). Авторы Handbuch der Phraseologie утверждают, что большинство СФ склонны к образованию вариантов (Burger, Buhofer, Sialm 1982, S. 36), благодаря чему они могут креативно использоваться в языке и обновляться. Нужно отметить, что не все СФ позволяют такую вариативность. Ряд стабильных СФ не допускает замены, расширения или редукции, например: auf j-n. losgehen wie ein Stier (Deutsches Universalwörterbuch 2001, S. 1520), blindwütig wie ein Stier (Nikolowa-Galabowa, Galabow 1977, S. 41), frech wie Oskar (ugs.) (Küpper 1987, S. 588).
В. Высочаньски объясняет продуктивность СФ тем, что сравнение объектов, явлений, ситуаций и др., а также определение общности и различий на основе общего релевантного признака, является важной когнитивной операцией, осуществляемой в процессе восприятия и обработки окружающей действительности человеческим сознанием [Wysoczański 1998, S. 120]. Исследователь подчеркивает значимость когнитивно-этнолингвистических принципов в изучении фразеологии в сопоставительном плане, поскольку они позволяют рассматривать фразеологизмы как хранилище коллективной памяти культуры народа, извлекать как универсальные признаки, так и национально-культурное своеобразие [Wysoczański 2018, S. 352]. При сравнении в разных языках особенно явно видны «параллели и различия в символьных полях культур» [Földes 2007, S. 427], поэтому СФ становятся таким популярным объектом для сравнительных исследований. Они проводятся не только на базе индоевропейских языков в различных группах – германской, романской, славянской и др., но и между языками разных языковых семей, например индоевропейской и алтайской [Aktaş 2010], индоевропейской и финно-угорской [Földes 2007a]. Зачастую сравнениям подвергаются СФ в более чем двух языках (напр., в немецком, английском и русском языках) [Ведьманова, Куликова 2015]. Центральными вопросами при этом стали эквивалентность СФ в разных языках и их перевод.
Параллелизм, наблюдаемый у фразеологических единиц разных языков, давно интересует ученых. Еще в конце XIX века исследователь пословиц и поговорок И.Е. Тимошенко отмечал: «сходство и тождество мысли или понятий не удивительно, так как основные понятия нравственности, идеи добра и зла, предписания здравого смысла и выводы эмпирических наблюдений природы и навыков животных более менее одинаковы у всех народов» [Тимошенко 1897, с. XIV]. Тем не менее помимо сходства, обусловленного общностью человеческой когнитивной деятельности, необходимо отмечать и различия, связанные с национально-культурной спецификой, которые проявляются на уровне фразеологии. Р.А. Будагов подчеркивает, что «точно таких же фразеологизмов» в другом языке существует существенно меньше, чем «не точно таких же». Исследователь также отмечает, что «не точно такими же» могут оказаться фразеологизмы, максимально сходные с внешней стороны [Будагов 1983].
Сказанное в полной мере относится и к СФ. Приведем пример из немецкого языка: фразеологизм j-d ist stumm wie ein Fisch имеет следующую толкование – j-d spricht kein Wort, verhält sich schweigend; gar nichts sagen; kein Wort sagen, sich nicht äußern (Redewendungen 1998, S. 704) (к.-л. не говорит ни слова, ведет себя молчаливо; вообще ничего не говорить). Русский фразеологизм «немой как рыба» имеет иное значение: кто-то умеет молчать, сохранять секреты и так говорят о человеке, который способен не выдавать тайны [Мальцева 1993, с. 16]. В немецком языке фразеологизму «немой как рыба» будет соответствовать фразеологизм stumm wie ein Grab sein/bleiben – absolut verschwiegen sein (хранить молчание, не проронить ни слова). Например: Du kannst dich darauf verlassen: Ich bleibe stumm wie ein Grab! – «Ты можешь быть уверен: я останусь нем как рыба!» (Redewendungen 1998, S. 704).
Приведем еще один наглядный пример: j-n ausquetschen/auspressen wie eine Zitrone. В русском языке есть, на первый взгляд, эквивалентный СФ в редуцированной форме – «как выжатый лимон», а также номинальный фразеологизм «выжатый лимон». В семантике этих фразеологизмов в немецком и русском языках есть существенные отличия. Немецкий фразеологизм означает j-n in aufdringlicher Weise ausfragen (настойчиво выспрашивать кого-либо), j-m viel Geld aus der Tasche ziehen (вытянуть деньги у кого-либо) [Мальцева 1993, с. 19]; j-m sehr zusetzen, um etwas von ihm zu erfahren (докучать кому-либо с целью узнать что-либо); j-m zu großen Zahlungen o. Ä. zwingen (принуждать кого-либо к большим платежам и т. п.) (Redewendungen 1998, S. 73). В русском языке значение другое: «выжатый лимон» – сильно уставший человек; человек, утративший духовные силы, творческие способности. Аналогом немецкого фразеологизма в русском языке будет, скорее всего, выражение «вытрясти душу из кого-либо».
Подобные несоответствия можно найти, конечно, не только среди СФ. Например, фразеологизм den Bock zum Gärtner machen (дословный перевод – «сделать козла садовником») в русском языке, на первый взгляд, имеет относительный эквивалент – «пустить козла в огород». Термин «относительный эквивалент» мы используем, поскольку, согласно определению, относительный фразеологический эквивалент отличается от исходной фразеологической единицы по какому-либо из показателей: другие, часто синонимичные компоненты, изменения формы, синтаксического построения, иная морфологическая отнесенность, сочетаемость [Мальцева 1993, с. 5]. Для уточнения значения фразеологизма den Bock zum Gärtner machen приведем его трактовку: einen völlig Ungeeigneten mit einer Aufgabe betrauen (Redewendungen 1998, S. 120) (поручить задачу тому, кто абсолютно не подходит для ее выполнения). В русском языке толкование фразеологизма «пустить козла в огород» иное: «допустить кого-либо туда, где он может навредить, допустить кого-либо к тому, из чего он может извлечь корысть, из чего он хочет извлечь выгоду» [Мальцева 1993, с. 16–17]. Для русского фразеологизма «пустить козла в огород» в немецком языке есть аналог – damit ware der Fuchs im Hühnerstall. Термин «аналог» мы используем для фразеологизма в языке перевода, который соответствует оригиналу с некоторыми отступлениями, а именно: фразеологические единицы совпадают по семантическому значению и стилистической окраске, однако, их грамматическая структура и лексический состав могут существенно отличаться [Гончарова 2019, с.10]. В русском языке существует относительный эквивалент указанного немецкого фразеологизма – «пустить лису в курятник».
Еще один важным пластом исследований являются заимствованные и калькированные фразеологизмы. На уровне интернациональной фразеологии эта проблема неоднократно поднималась, и существуют исследования, в которых отмечается переход фразеологизмов из одного языка в другой, на современном этапе, прежде всего из английского языка в немецкий [Fiedler 2010]. Нет сомнений по поводу того, что английский язык как международный имеет статус lingua franca, соответственно, процесс заимствований из английского продолжается, в частности, во фразеологии. Такие выражения могут переводиться на немецкий и оставаться в нем, в том числе со статусом новых фразеологизмов, но доказать заимствование английского выражения в немецком языке не просто. Для этого понадобились корпусные исследования и, например, С. Фидлер, проанализировала выборку прессы за 10 лет. Она предлагает критерии – индикаторы заимствования: 1) использование в СМИ в англоязычном контексте (включая использование переведенного выражения); 2) внешние и метакоммуникативные сигналы, раскрывающие происхождение выражения; 3) вариативность (связана с различающимися переводами, используемыми разными авторами) [Fiedler 2010, S. 172].
В качестве примера приведем выражение gläserne Decke (вариант die Glasdecke). Источник в английском языке – glass ceiling («стеклянный потолок», это выражение проникло и в русский язык). Также английская идиома «bark up the wrong tree» в немецком языке существует как калька – den falschen Baum anbellen, vor dem falschen Baum bellen (в русском языке в виде кальки не присутствует, а аналогом является «идти по ложному следу», означающее «глубоко заблуждаться»).
Значительное ранее такие заимствования в сфере фразеологии также имели место. Так, И. Е. Тимошенко отмечал, что многие русские пословицы и поговорки представляют или «буквальный перевод, или переделку греческих и латинских выражений» [Тимошенко 1897, с. XVII]. То же в полной мере можно отнести к германским языкам. К примеру, известная поговорка über Geschmack lässt sich nicht streiten («о вкусах не спорят») имеет античное происхождение – de gustibus non est disputandum. В схоластической философии этот высказывание имело более пространную форму – de gustibus et coloribus non est disputandum («о вкусах и цветах не спорят») – и интерпретировалось как утверждение о том, что в вопросах вкусов нет «правильного» и «неправильного», поскольку они находятся вне сферы доказуемости. Номинальный фразеологизм das Glück des Tüchtigen – das Glück, das j-d, der tüchtig ist, verdientermaßen hat (счастье, которое заслуживает тот, кто старается) (Redewendungen 1998, S. 266) – вполне может быть производным редуцированным выражением от латинского fortes fortuna adiuvat – den Tüchtigen hilft das Glück (Wirtschaftswoche. Die schönsten Redewendungen auf Latein). Известный фразеологизм «Gleich und Gleich gesellt sich gern» – Menschen mit gleicher (schlechter) Gesinnung schließen sich gern zusammen (люди с одинаковым (плохим) нравом притягиваются друг к другу) (Redewendungen 1998, S. 264) – является почти дословной калькой с латинского выражения similis simili gaudet. Подобных примеров в немецком языке немало, и эти выражения приходят в язык на правах кальки или полукальки, закрепляясь в нем. Зачастую установить их происхождение или источник может быть нелегкой задачей, настолько они с течением времени «врастают» в другой язык.
Древнейшие, особенно античные, прототипы могут обнаруживаться и сразу в нескольких языках. Так, если рассматривать немецкий, английский и русский языки, то такими выражениями могут быть, к примеру, ora et labora (лат.) – bete und arbeite, pray and work, «молись и трудись»; suum cuique – jedem das seine, to each his own, «каждому свое» (это крылатое выражение, известное благодаря Цицерону, пришло во многие европейские языки через рецепцию античной культуры); veni vidi vici – Ich kam, ich sah, ich siegte, I came, I saw, I conquered, «пришел, увидел, победил» (известные крылатые слова и выражения, отсылающие к Юлию Цезарю).
Явление заимствования и перевода на другие языки отмечается и для СФ. Б. Бремер указывал, что такие заимствования активно функционируют в идиоматической сфере СФ, поскольку говорящий/пишущий, несмотря на непривычный образ, может по умолчанию понять суть интенсификации признака, указанного в знакомой ему по родному языку стандартной структуре сравнения [Brehmer 2009, S. 146]. Так, Д.Г. Мальцева приводит пример немецкого СФ, вошедшего в русский язык как буквальный перевод (калька) и утратившего сравнительную частицу: etwas zieht sich wie ein roter Faden [Мальцева 1993, с. 14] – «проходить красной нитью». Как отмечает В. Высочански, в некоторых славянских языках, сравнительная частица не обязательна. Cравнение может быть выражено при помощи грамматического инструментария, которым располагает сам объект сравнения как языковая единица (в указанном примере при помощи творительного падежа в русском языке). Исследователь приводит пример из польского языка: sich schleppen wie eine Schildkröte («плестись как черепаха») – польское wlec się żołwiem, то есть sich schleppen Schildkröte [Wysoczański 1998, p. 123] («плестись черепахой»).
В этой связи интересно следующее: некоторые т. н. «интернациональные СФ» могли возникать и существовать в разных языках параллельно, независимо друг от друга. Уникальность СФ в том, что они обозначают состояния, свойства, которым придается экспрессивная окраска благодаря сравнению на основе конкретного объекта, зачастую воспринимаемого в достаточно различных культурах одинаково. Возникновение такого поля схожих ассоциаций связано с общими когнитивными механизмами восприятия человеком окружающей действительности. Например, угорь – это скользкая гладкая рыба, которая водится в европейских водоемах. СФ as slippery as an eel,glatt wie ein Aal, «cкользкий как угорь» можно найти, соответственно, в английском, немецкoм и русском языках в значении «хитрый, изворотливый человек». Показательны, например, зоологические СФ: as hungry as a wolf, «hungrig wie ein Wolf», «голодный как волк» (обозначают очень сильный голод); work like a horse, arbeiten wie ein Pferd, «работать как лошадь» – работать много и тяжело, на износ. Утверждать, были ли данные фразеологизмы заимствованы или же переведены из одного языка на другой, не имеет смысла, а данное явление не маркировано национально.
Фразеологические эквиваленты, как отмечают С. Влахов и С. Флорин, встречаются чаще всего именно среди устойчивых сравнений и среди составных терминов [Влахов, Флорин 1980, с. 190–191]. Ф. Штаффельд подчеркивает, что «когнитивно-гносеологический уровень», который отражает воздействие экстралингвистических факторов на систему языка, ярко проявляется именно в СФ [Staffeldt 1983, S. 91]. Они выявляют отношения подобия, которые основываются на универсальных законах человеческого мышления [Černyševa 1984, S. 20].
Среди СФ представлены выражения, имеющие при межъязыковом сопоставлении ряд семантических расхождений при полном структурном и лексическом сходстве. Так, приведенный выше пример фразеологизма stumm wie ein Fisch («нем как рыба») показывает семантические различия в русском и в немецком языках (немецкий фразеологизм подчеркивает молчание человека в определенной ситуации, а русский – его способность не выдавать тайны) [Мальцева 1993, с. 16]. Таким образом, важно внимательно относиться к переводной семантизации на первый взгляд одинаковых СФ, поскольку обусловленная культурными различиями специфика может проявиться в семантике этих фразеологизмов.
Процедура и результаты исследования
В данной статье мы рассматриваем СФ в художественном дискурсе на примере двух произведений немецкоязычного швейцарского автора У. Видмера (Urs Widmer, 1938–2014): цикла миниатюр Berufe! (Widmer 1981) и оригинального рассказа Hand und Fuss – ein Buch (Widmer 1987). В данных произведениях У. Видмер «играет» с жанрами и языком, и фразеологизмы являются частью его инструментария в осуществлении этого ироничного эксперимента. Художественный дискурс выбран не случайно: в нем, как и в разговорном дискурсе, происходит актуализация лингвистического, когнитивного, прагматического и социокультурного параметров. Этот дискурс рассматривается как литературно-коммуникативная реальность, которая включает «коллективную информацию об объективной действительности, накопленную человечеством и зафиксированную в языковом материале, а также индивидуальный опыт авторской личности, репрезентированный в художественном тексте» (Варламенко 2017, с. 9). Авторские намерения выражаются при помощи различных языковых средств, в том числе фразеологизмов, от выбора которых зависит успешность выполнения коммуникативно-эстетической задачи текста.
Необходимо отметить, что при всей увлеченности У. Видмера фразеологическими единицами, которые он использует в языковой игре [Стихина 2020, 2018], компаративных фразеологизмов в рассматриваемых текстах немного. В цикле миниатюр Berufe! (18 страниц издания карманного формата) было обнаружено 22 фразеологизма, включая модифицированные единицы, из них только 3 фразеологизма (13 %) соответствуют критериям СФ. В качестве критериев рассматривались прежде всего характерная для СФ включающая сравнительную частицу логическая структура, полная или частичная идиоматичность выражения. Примеры подтверждают еще одну черту СФ – направленность на человека, отражение его психо-физические состояния, действия и т. п. [Lapinskas 2013, S. 139 ].
Приведем примеры СФ из цикла миниатюр Berufe!, выполняющих в предложении синтаксическую функцию определения:
1) wie ein Gott»/«wie eine Göttin («как бог/богиня») в предложении …ein junger Cellist sprang ans Pult und dirigierte wie ein Gott» (Widmer 1981, S. 111) («…юный виолончелист прыгнул за пульт и дирижировал как бог»). СФ можно считать редукцией/вариантом СФ «wie ein junger Gott» – strahlend schön; großartig (in der Regel nur auf Männer bezogen) (Redewendungen 1998, S. 270); sehr gut, schön und mit absoluter Leichtigkeit in der Ausführung (Deutsches Universalwörterbuch 1996, S. 62) (потрясающе красив, великолепен (как правило, только в отношении мужчин); очень красиво, легко исполнено). В DWDS только в основном корпусе встречается 32 примера данного СФ (Kernkorpus 1900–1999, ссылка 1). Выражение восходит к античной мифологии и в русскоязычных фразеологических словарях не отмечено, но при этом в разговорной речи распространено выражение «красив как бог» (возможно, это калька с французского языка – beau comme un Dieu, относится только к характеристике внешности человека [Загоскина 2016, с. 105]). Кроме того, в национальном корпусе русского языка отмечены примеры использования СФ «как бог» (НКРЯ, ссылка 1). В британском национальном корпусе английского языка СФ «like a god» аналогичный немецкому «wie ein Gott» также зафиксирован (BNS, ссылка 1);
2) wie von Furien gehetzt (как будто преследуемый фуриями). В тексте У. Видмера: «…so fuhr er (der Lokomotivführer – курсив наш) wie von Furien gehetzt in die letzte Kurve vor dem Bahnhof von Bever, und der Zug entgleiste» (Widmer 1981, S.117) («… так он въехал (машинист поезда – курсив наш), как будто преследуемый фуриями, в последний поворот перед вокзалом Бевера, и поезд сошел с рельсов»). Согласно трактовке словаря фразеологизм означает in wildem Schrecken fliehend («в ужасе убегая») и восходит к античной мифологии (Furie ist in der römischen Mythologie eine rasende, Furcht und Schrecken verbreitende Rachegöttin (Wörterbuch für Redensarten). В корпусе DWDS он представлен несколькими примерами (5 в историческом корпусе текстов) (Historische Korpora im DWDS). В русском языке СФ не распространен, в НКРЯ присутствует другой СФ – «как фурия» – в значении яростно, гневно, стремительно (НКРЯ, ссылка 2). В британском национальном корпусе также отмечен СФ like fury с таким же значением (BNS, ссылка 2). Словарь Collins маркирует данный СФ как редко встречающийся (Collins Dictionary). В данном примере мы использовали лексический (дословный) перевод немецкого фразеологизма;
3) wie die Kamikazes («как камикадзе»; то есть на огромной скорости, бесстрашно, возможно, с риском для жизни). В примере из текста У. Видмера речь идет о спуске на лыжах: Zuweilen trinken wir einen Liter Roten oben in der Hütte, ich weiß nicht, ob du das auch tust vor einem Start, wir jedenfalls rasen dann wie die Kamikazes talwärts (Widmer 1981, S. 118) («Иногда мы пьем литр красного вина в хижине наверху, я не знаю, делаешь ли ты это перед стартом, мы, так или иначе, несемся потом как камикадзе вниз по склону»). СФ не зафиксирован в словарях, однако, мы полагаем, что сравнение имеет право на такой статус, поскольку обладает идиоматическим значением. Лексическая единица «камикадзе», являющаяся в японском языке сложным словом 神風, состоящем из частей «ками» – «божество» и «кадзэ» – «ветер», содержит экспрессивную образность и встречается в различных контекстах в разных языках. Так, например, в финансовом словаре отмечается фразеологизм экономического дискурса «цены камикадзе» («самоубийственное ценообразование» – практика предоставления займов под чрезвычайно низкие проценты в целях захвата наибольшей доли рынка банковских услуг (Финансовый словарь). Kamikaze pricing – английский оригинал фразеологизма, используется и в немецком языке. Корпус немецких текстов подтверждает использование сравнения wie (ein) Kamikaze в значении «очень быстрый и/или рискованный, обреченный на гибель», например, в спортивном дискурсе: Da hat er Dortmunds Heiko Herrlich beinahe in den Hals gebissen und ist wie ein Kamikaze aus dem Tor gestürmt («Der Tagesspiegel», 08.06.2003 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 1). В русскоязычном корпусе текстов СФ «как камикадзе» также присутствует (НКРЯ, ссылка 3). В британском корпусе английского языка СФ не отмечается. При этом обнаруживаются примеры использования семантических аналогов данного СФ в рамках грамматического инструментария, свойственного английскому языку: как часть составного существительного, где первый компонент выполняет определительную функцию – kamikaze driver, kamikaze collapse of he market (BNS, ссылка 3).
Вторым текстом У. Видмера, в котором были найдены и проанализированы СФ, является рассказ Hand und Fuss – ein Buch. Уже сам заголовок содержит редуцированный фразеологизм – идиому Hand und Fuss haben («иметь смысл», «иметь толк»). Автор использует также антонимичный вариант фразеологизма – ich find das echt beschissen, es hat weder Hand noch Fuß («я считаю это, действительно, скверным, в этом нет никакого толка»). Слова die Hand и der Fuß в тексте произведения многократно повторяются в различных идиомах и каламбурах, также рифмующиеся и ассонирующие с «Hand» и Fuß слова Hund (собака) и Fass (бочонок) используются в языковой игре (подробнее см. [Стихина 2018]).
Всего в этом небольшом десятистраничном тексте выявлено 28 фразеологизмов, включая модифицированные автором единицы и их варианты, без учета устойчивых сочетаний (коллокаций типа einen (logischen) Verlauf nehmen – принять (логичный) оборот и т. п.). Для сравнения: в предыдущем тексте Berufe! объемом 17 страниц такого же издания карманного формата количество фразеологизмов – 22. Средняя плотность фразеологического материала в Hand und Fuss – ein Buch высока – 2,8 фразеологизма на 1 условную страницу текста, против 1,2 в тексте Berufe!
Среди выявленных фразеологизмов только 3 это СФ, что составляет около 10 % от всех фразеологизмов текста. Приведем их здесь: wie aus der Pistole geschossen («как будто выстрелив из пистолета»), wie ein Berserker wüten («бушевать как берсерк»), wie Meteore fliegen («лететь как метеоры»). Все указанные СФ выполняют в предложении функцию обстоятельства образа действия. Сравнение wie Endlostonbänder reden («говорить как бесконечная бобина»; бесконечная бобина – лента катушечного магнитофона, которая после разматывания начинает обратное наматывание) мы не включили, несмотря на его образность, полагая, что это авторское окказиональное сравнение. Лексическая единица der Endlostonband/-bänder является в современном немецком языке устаревшей, она не включена во фразеологические словари, а сравнение не имеет достаточного распространения в немецком языке, что подтверждается данными корпуса немецких текстов (Kernkorpus (2000–2010).
Рассмотрим приведенные СФ подробнее:
1) wie aus der Pistole geschossen – prompt, ohne Zögern (Redewendungen 1998, S. 549) (букв. «как будто выстрелил из пистолета»: внезапно, без промедления). В контексте: Aber im Gegenteil, gar nichts ist klar, sagte Max wie aus der Pistole geschossen (Widmer 1987 S. 28) («Но напротив, ничего не ясно, внезапно сказал Макс»). Корпус DWDS подтверждает распространение этого СФ в немецком языке (в основном корпусе 21 пример (Kernkorpus im DWDS 1900-1999, ссылка 2). В английском языке в значении «внезапно, без промедления, очень быстро» используется семантический аналог «like a shot» («как выстрел») (Collins Dictionary). В немецком языке есть также вариант этого СФ – «wie aus der Kanone geschossen» (как будто выстрелил из пушки) [Мальцева 1993, с. 20], (Wörterbuch für Redensarten). В русском языке существует СФ «как из пушки». Несмотря на то, что он выглядит как редуцированный вариант немецкого СФ, он означает «точно в срок» (явиться, быть готовым, сделанным) (Федоров 2008, с. 550). Таким образом, при схожести образа, наблюдается некоторое расхождение в структуре и в семантике этих фразеологизмов в указанных языках. Очевидно, что один и тот же образ вызывает разные ассоциации у представителей разных лингвокультур. Мы воспользовались «описательным» переводом, использовав вместо фразеологизма слово «внезапно»;
2) «wie ein Berserker wüten» (бушевать как берсерк). В контексте: Ich dachte, ich sei nicht mehr liebenswert. Ich wütete wie ein Berserker, polterte an ihrer Tür und dachte zu hören, wenn ich nichts hörte, wie sie, die Hand über dem Mund eines neuen Geliebten, den Atem anhielt (Widmer 1987, S, 31) («Я думал, что более не достоин любви. Я неистовствовал как берсерк, колотил в ее дверь и воображал, что слышу, в то время как я на самом деле ничего не слышал, как она, прикрыв рот своему новому возлюбленному, задерживала дыхание»). Фразеологизм отмечен в словаре со следующим толкованием: in maßloser Raserei gewalttätig sein (в состоянии неконтролируемого бешенства применять грубую силу) (Redewendungen 1998, S. 821). Варианты глагольной замены «wie ein Berserker arbeiten/toben» (работать/ буйствовать) также обнаружены нами в онлайн словаре фразеологизмов (Wörterbuch für Redensarten, ссылка 1). В подкорпусе немецких текстов DWDS Referenz- und Zeitungskorpora, содержащем материалы трех немецких газет (Die Zeit, Tagespiegel, die Berliner Zeitung) за различные периоды (не менее 9 лет), и архив немецких текстов с 1900 по 2018 гг. обнаруживается 73 совпадения с выражением wie ein Berserker в сочетаниях с уже упомянутыми и другими глаголами, обусловленными контекстом. Это, например: Dort trainierte der ohne Medaille gebliebene Faßnacht wie ein Berserker, fünf bis sechs Stunden täglich (Die Zeit, 02.05.1969, Nr. 18 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 2); Der begann zu malen wie ein Berserker (Die Zeit, 22.04.1988, Nr. 17 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 3).
В русском литературном языке аналогичный СФ не распространен, и в НКРЯ мы нашли 5 примеров, в которых отсутствует идиоматичность. Это прямое сравнение с воином-берсерком во время битвы, например: «А, вы хотите напасть на них врасплох, изрубить в капусту стражников, как берсерк врезаться в толпу, убивая направо и налево» (А. Белянин. Свирепый ландграф. 1999 (НКРЯ, ссылка 4). В BNS также не обнаруживается такой СФ (BNS, ссылка 4);
3) Сравнение wie Meteore fliegen, использованное У. Видмером в предложении Sie flogen wie Meteore über den Abendhimmel, drei Finger der Anarchie, frei von einem Körper, dem zu entkommen sie nie zu hoffen gewagt hatten (Widmer 1987, S. 32–33) («Они летели как метеоры в ночном небе, три пальца анархии, свободные от тела, отделиться от которого они и не надеялись»), претерпевает грамматическую модификацию – изменение временной формы: настоящее время (Präsens) на прошедшее (Präteritum) – fliegen-flogen [Ptashnyk 2009, S. 82–116]. Это сравнение мы также рассматриваем как СФ. В словарях выражение wie ein Meteor или его вариант wie Meteore не зафиксированы, но сравнение wie Meteore обнаруживается в указанном подкорпусе немецких текстов в 9 примерах в идиоматическом значении. Например: Koalitionen tauchen nicht auf wie Meteore. Sie wachsen langsam, sind zu pflegen wie zarte Pflänzchen und eines Tages erblühen sie (Die Zeit, 04.03.1983, Nr. 10 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 4); So geht es leider, nach der Versicherung wohlunterrichteter Leute, mit vielen hiesigen Instituten, die glänzend wie Meteore heraufsteigen, und eben so zerplatzen (Kotzebue, August von. Erinnerungen aus Paris im Jahre 1804. Bd. 2, Berlin, 1804 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 5). Мы фиксируем в этих примерах идиоматическое значение СФ – ярко и быстро; стремительно, оставляя яркое впечатление.
СФ wie ein Meteor, вариантом которого, полагаем, является СФ wie Meteore, в значении «стремительно, оставляя яркое впечатление» встречается гораздо чаще – 53 примера в подкорпусе Referenz- und Zeitungskorpora. Приведем одну цитату из СМИ: Er war 24 Jahre alt, hatte in drei großen Filmen mitgespielt und verglühte wie ein Meteor (Berliner Zeitung, 30.09.2005 (Referenz- und Zeitungskorpora im DWDS, ссылка 6). Мы полагаем, что частотность употребления данного выражения и его варианта wie Meteore в идиоматическом значении в разных контекстах и жанрах дает основание причислить его к классу СФ. Если рассмотреть другие доступные подкорпусы немецких текстов в DWDS, среди которых, например, корпус дигитального словаря немецкого языка, содержащий беллетристику, газетные, научные тексты и тексты массовой литературы в близких пропорциях (26,35 %, 27,29 %,: 24,59, 21,77 %) за период с 1900 по 1999 г., а также ряд других подкорпусов, включающих тексты XXI века, то, в общей сложности, СФ wie ein Meteor встречается 216 раз!
В русском языке СФ «как метеор», являющийся полным эквивалентом немецкого фразеологизма, отмечен в основном корпусе НКРЯ (проза) в 50 примерах в таком же значении, что и в немецком языке («стремительно, оставляя яркое впечатление») (НКРЯ, ссылка 5). Как в классической, так и в современной литературе этот СФ весьма популярен, что демонстрируют примеры: «Как метеор, она неслась сквозь чужие жизни (М.М. Зощенко. Перед восходом солнца. 1943); «Появился он, как метеор, и исчез, как метеор (А.П. Чехов. Таганрогская гимназия (1912–1913); «И когда вдруг какой-нибудь предмет оттуда пробивал этот серый занавес, как метеор – со свидетелем этого чуда мог случиться шок (А. Макаревич. «Сам овца». Автобиографическая проза (2000-2001) (НКРЯ, ссылка 5). Кроме того, в поэтическом корпусе было найдено еще 28 примеров, в газетном – 9 (итого, 87). Также в НКРЯ представлен вариант СФ «как метеоры».
В BNC английского языка СФ «like a meteor» или like meteors не обнаружены, но найден семантический эквивалент последнего с лексической заменой – like falling stars (как падающие звезды) (BNC, ссылка 5).
Конечно, сравнение корпусов немецкого, русского и английского языков некорректно, так как представленные тексты не совпадают по параметрам (объемы в рамках одного жанра, периоды и др.). Корпус немецких текстов намного больше: только подкорпус Referenz- und Zeitungskorpora, содержащий материалы трех немецких газет имеет объем 1 330 141 098 лексем. Для сравнения – русскоязычный основной корпус (проза) имеет объем 321 783 495 слов, а газетный – 332 645 828. Британский национальный корпус содержит наименьшее количество лексем – 100 миллионов. Но мы приводим количество примеров в корпусах для того, чтобы доказать частотность употребления данного СФ: в немецком и русском языках он имеет широкое распространение, в отличие от английского языка.
Заключение
Как показывает анализ примеров из текстов У. Видмера, сравнительных фразеологизмов в процентном соотношении немного: в обоих текстах 13 и 10 % соответственно от всего объема используемых фразеологических единиц в этих произведениях, в совокупности всего 6 СФ. Они приводятся либо в неизменном виде (например, wie von Furien gehetzt), с редукцией (wie ein Gott – в словаре отмечен СФ «wie ein junger Gott») или как грамматический вариант (wie Meteore fliegen – форма мн. числа). Эти фразеологизмы не участвуют в языковой игре, не подвергаются активным авторским модификациям, что естественно: нарушение четкой логической структуры приведет к разрушению самого СФ. Использование произвольных, не устоявшихся в языке образов в качестве объекта сравнения способствует созданию одномоментных авторских сравнений, как в случае с wie Endlostonbänder reden. Поскольку в рассматриваемых нами произведениях У. Видмера языковая игра на фразеологическом уровне является важным приемом, СФ становятся «аутсайдерами», и основную «людическую нагрузку» несут другие фразеологизмы с идиоматическими значениями: они являются основой авторских семантических, формально-семантических модификаций и каламбуров [Стихина 2020; 2018]. Однако экспрессивность СФ делает их неотъемлемой частью авторской фразеологии.
Шесть обнаруженных в текстах У. Видмера СФ были отслежены в корпусах текстов трех языков – немецкого, русского и английского. Самый объемный корпус текстов относится к немецкому языку, это DWDS. Корпуса русского (НКРЯ) и английского языков (BNC) включают меньший объем текстового материала, тем не менее, могут репрезентативно отражать наличие и частотность употребления фразеологической единицы в языке.
В процессе анализа было выявлено, что СФ «wie ein Gott» – «like a god» – «как бог» обнаруживается во всех языках; СФ wie der Kamikaze – «как камикадзе» не представлен только в английском языке; а СФ «wie von Furien gehetzt» («как будто преследуемый фуриями») характерен только для немецкого языка. Таким образом, некоторые рассматриваемые СФ с синтаксической функцией определения имеют полные эквиваленты в соответствующих лингвокультурах.
Анализируемые СФ с синтаксической функцией обстоятельства образа действия имеют меньше полных эквивалентов. Только СФ wie Meteore (fliegen) обнаруживается в немецком и русском языках. СФ wie ein Berserker (wüten) отмечен только в немецком языке, как и СФ wie aus der Pistole geschossen. Семантический аналог последнего СФ «like a shot» представлен в корпусе английского языка BNC. Русский СФ «как из пушки» не является семантическим эквивалентом немецкого СФ.
При переводе указанных СФ на русский язык или поиске эквивалентов отмечаются следующие особенности: они либо присутствуют в русском языке как полные эквиваленты (например, «как камикадзе»), либо сравнение понятно в силу «интернациональности» образа (берсерк, фурия, бог). В таком случае калька с другого языка может даже восприниматься как существующий СФ и способствовать его закреплению в языке. Если выражение в русском языке не имеет полного или частичного/относительного эквивалента, а также соответствующего по семантическому значению аналога, то может быть дан нефразеологический описательный/лексический перевод («wie aus der Pistole geschossen» – внезапно, как выстрел из пистолета; «wie von Furien gehetzt» – как будто преследуемый фуриями, как будто за ним гонятся фурии). Эти способы перевода используются для любых безэквивалентных фразеологизмов. Однако в случае языковой игры, каламбуров перевод становится крайне затруднительным, а иногда и невозможным. Переводчику приходится «изобретать» собственные каламбуры и демонстрировать свои навыки в языковой игре на материале языка перевода, который уже может и не соотноситься с начальным фразеологизмом автора [Стихина 2018, с. 297]. СФ в данном ракурсе не становятся переводческой проблемой, поскольку их вариативность возможна лишь в рамках жесткой логической структуры, не оставляющей простора для авторских модификаций и языковой игры. Однако семантические различия, которые могут скрываться за внешним подобием СФ в различных языках, могут потребовать от переводчика дополнительной исследовательской работы и лингвострановедческих комментариев в тексте перевода.
Сравнительные фразеологизмы стоят особняком, и этот класс фразеологических единиц с устойчивой структурой объединяет фразеологические пласты разных языков, параллельно фокусируя внимание не только на сходстве, но и различиях лингвокультур. Неудивительно, что исследования СФ постоянно подпитываются новым материалом из разных языков и способствуют заполнению лакун в сравнительном языкознании. При установлении межъязыковых отношений актуализируется необходимость изучения такого явления как интернационализация. Перспективы исследований в этом направлении сосредоточены в рамках лексикологии, а фразеология является разделом, которому уделяется немало внимания (работы Э.М. Солодухо, Р.А. Будагова, Д.О. Добровольского). При этом СФ представляют собой подгруппу, в которой межъязыковые компаративные параллели отслеживаются наиболее явно. Актуальность и перспектива интерлингвальных исследований в области СФ заключается в том, что они могут выводить языковые штудии на уровень когнитивной лингвистики, межкультурной и социокоммуникации; способствовать решению прикладных задач лингвистики. Кроме того, изучение этимологии, развития и проникновения СФ в языки вносит вклад в развитие культурологии и философии культуры.
Author for correspondence.
Email: morenov@ssau.ru
ORCID iD: 0000-0002-1955-6549
Candidate of Philological Sciences, assisstant professor of the Department of Foreign Languages, Ural State University of Economics
Russian Federation, 62/45, 8 Marta Street, Yekaterinburg, 620144, Russian Federation.
