Review on the monograph: Evgrashkina E. The semiotic nature of semantic uncertainty in modern poetic discourse, based on the material of German and Russian poetry. NEUERE LYRIK. Interkulturelle und interdisziplinäre Studien. Herausgegeben von Henrieke Stahl, Dmitrij Bak, Hermann Korte, Hiroko Masumoto und Stephanie Sandler. BAND 5. Berlin: Peter Lang, Internationaler Verlag der Wissenschaften, 2019. 173 S. ISBN 978-3-631-78193-7

Full Text

Введение

Рецензируемая монография, опубликованная в 2019 году в Берлинском издательстве научной литературы на русском языке, и сегодня остается редкой книгой по исследованию семиотической природы поэтического герметизма на материале русско- и немецкоязычных поэтических текстов нового рубежа веков. В текстах поэтического герметизма выговаривается новая природа художественного текста, создаваемого при помощи знаков различных семиотических систем с нарушением языковых конвенций и с высокой степенью креолизации. Сознательный выбор авторами текстов стратегий письма (языковые игры, визуальные эффекты, графические акценты, плотная интертекстуальность, интермедиальные включения и др.) отражает усложненную постмодернистскую реальность с ее многозначной неопределенностью, мозаичностью и фрагментарностью. 

 

Основная часть

Инструментальная настройка регистров исследования осуществляется в первой главе «Проблема поэтического смысла». Здесь подробно освещаются понятия «поэтическая герменевтика», языковые игры/дискурс и текст/дискурс, уточняются принципиальные различия «текст» и «произведение», акцентируется дихотомия: статика языковой структуры/динамика смысла, линейная последовательность языковых единиц/нелинейность смысла. Ссылаясь на тезисы о диалогическом измерении поэтического текста, в частности на высказывания М. Бахтина (текст живет в «большом времени», взаимодействуя со своими и чужими высказываниями) и Р. Барта (текст как диалог в аспекте внутритекстовых и внетекстовых отношений), автор монографии попадает в парадоксальную ситуацию. Ведь тексты герметической поэзии ставят под вопрос уже саму возможность диалога. Вслед за М. Хайдеггером немецкий исследователь Герман Корте, отмечая особое качество герметичной поэзии, ее некоммуникативность (Inkommunikativität), утверждает, что полноценное онтологическое слово заключает в себе главный смысл, не нуждающийся в передатчике или приемнике, и что оно, по сути своей, коммуникативным не является [Коrte 2004, S. 47]. Этот парадоксальный сюжет автору монографии приходится уточнять, ссылаясь на специфику поэтического текста. В поэтическом тексте сфера субъективного означивается, сложные психологические процессы моделируются, и потому диалогические формы здесь неизменно присутствуют, просто они не столь очевидны (S. 26). Сам текст поэтического герметизма задает определенную программу восприятия, направляющую интерпретационную работу читателя, и вместе с тем содержит некоторые зоны смысловой неопределенности, где и возникают рецептивные трудности. Сложные построения семиотических знаков, различные нарушения конвенционального использования языковых единиц, пунктуационные «новшества», замысловатый графический рисунок – все это в значительной степени затрудняет декодирование текста читателем.

Во второй главе «Семиотика современной поэзии» пространством интерпретации поэтического дискурса выступает семиозис. Поэтический дискурс, отождествляемый с семиотическим процессом, «работает» преимущественно в сфере означающего, при этом означаемое бесконечно откладывается на будущее. В тексте не происходит «мирного сосуществования смыслов» (Р. Барт). Здесь реализуется особый вид семиозиса – «подвижный семиозис», или «дискурс соблазна» (Ж. Бодрийяр), в котором связь между означающим и означаемым подвижна за счет того, что происходит вращение составляющих знака и постоянная подмена одних знаков другими. Герметический поэтический дискурс Е. Евграшкина определяет как дискурс соблазна, вовлекающий читателя в игру видимостей и «мерцание смыслов». В этом случае читатель соучаствует в подвижной игре знаков на поле «совращения» [Бодрийяр 2000, с. 106]. Закономерно встает вопрос о (не)возможности конечной интерпретации поэтического текста. Читателя критического, способного в ситуации дополнительности языков объяснить и понять семиотический рисунок текста, итальянский семиотик У. Эко («Роль читателя») отделяет от читателя наивного, попавшего в ловушку соблазна и неспособного к глубокой распаковке знаков. Сьюзен Зонтаг, отрицая возможность конечной интерпретации текста, объявляет герменевтику особой формой «культурного» насилия: «Вместо герменевтики нам нужна эротика искусства». Интерпретативные усилия читателя С. Зонтаг помещает в эротические координаты, сходным образом, как и Р. Барт («удовольствие от текста») [Sontag 2008, S. 189].

В третьей главе «Языковые инсталляции: смысловой потенциал материализации языкового знака» семиотическая природа современного поэтического герметизма богато иллюстрируется примерами из поэтической практики русско- и немецкоязычных авторов. В экспериментальной литературе второй половины ХХ века востребованы визуальная и конкретная поэзия, работающие с языком, который выполняет здесь референциальную функцию по отношению к самому себе. Организованный таким образом поэтический текст выходит в иные семиотические пространства, дополнительно усиливается визуальными эффектами и за счет привлечения семиотического потенциала неязыковых знаков. Так, австрийский автор Анатоль Кнотек (Anatol Knotek, 1977), в текстах которого доминирует графическое представление языковой игры, активирует разноуровневые измерения языка: фонетическое, визуальное измерение, игру со знаками пунктуации, изолированными от своего конвенционального употребления и др. В его текстах sich entwickeln (развиваться) и treffen-trennen (встретиться-расстаться) используется визуальный эффект центробежно развертывающейся спирали глаголов и графически отображается как х-образное схождение, пересечение и расхождение слогов, в тексте  zurück (назад) представлено «теневое» смещение умлаута, в тексте M U S E U M / MUSS SEHN / M U S E E N Кнотек прибегает к семантическому обновлению слова (ложная этимологизация, подсказанная графико-фонетической формой самого слова).

Интересны примеры из поэтической практики Клауса Петера Денкера (Klaus Peter Dencker, 1941). Его креолизованный текст goethe (гете] выстраивается на анаграмме имени немецкого классика, а в тексте dead (мертвый) визуально воспроизводится форма судоку. Яркий пример графического представления языковой игры: «магический квадрат» Барбары Кёлер (Barbara Köhler, 1959–2021) в поэтическом тексте The Promised Rosegarden («Обещанный сад роз»): R O S E / O S E R / S E R O / E R O S. Необычным образом комбинирует визуальные и текстовые элементы Герта Мюллер (Herta Müller, 1953). В ее интермедиальных проектах [Müller 2005] – Die blassen Herren mit den Mokkatassen («Бледные господа с чашками мокко») и Im Haarknoten wohnt eine Dame («В узле волос живет одна дама») – используются газетные вырезки Schnipseltechnik, что иллюстрирует «анонимное письмо» («исчезновение автора»).

В главе «‘‘Саморефлексирующий’’ дискурс: смысловой потенциал трансформации языкового знака» Е. Евграшкина акцентирует маргинальные позиции современного поэтического герметизма. Поэтические тексты – Лутц Зайлер (Lutz Seiler, 1963), Константин Амес (Konstantin Ames, 1979), Полина Андрукович (1969), Александр Уланов (1963) – обнаруживают  интересные семиотические узоры: отказ от рифмы и метра, распад синтаксиса, знак & (амперсанд), нарушающий семиотическую однородность текста и привносящий целые комплексы дополнительных смысловых нюансов; знак «скобки», выступающий творческой ремаркой, паратекстом, текстовым элементом, графически маркирующим множественное прочтение. Такое обилие семиотических координат, несомненно, создает «затрудненную форму» для интерпретационных усилий читателя.

В поэтическом герметизме отмечается значимая роль местоимений, указывающих на субъект. Так, местоимение «я» у Б. Кёлер выступает как поэтический артефакт и как дезинтеграция субъекта (Deutsches Roulette, Немецкая рулетка, 1991). Присутствие субъекта и его отсутствие становятся предметом поэтической рефлексии и в текстах Лутца Зайлера, Полины Андрукович, Дмитрия Воробьева. Таким образом, поэтический субъект в пространстве подвижного семиозиса либо дезинтегрирован, либо вовсе отсутствует. 

В заключительной главе «В поисках смысла: поля поэтических референций» дается тщательный анализ индивидуальных поэтических практик, прослеживается развертывание их семиотического потенциала. Так, в поэтическом дискурсе Барбары Кёлер доминируют концепты «маска» и «зеркало», обозначающие дезинтеграцию субъекта и умножающие количество отражений (цикл стихотворений Elektra. Spiegelungen, «Электра. Отражения»). В тексте Selbstporträt («Автопортрет») концепт «зеркало» реализует себя посредством неязыковых графических средств. В сборнике Deutsches Roulette представлен сложный рисунок изменения конвенциональной графики: отказ от прописных букв, часто полный отказ от пунктуации, местоимения в качестве знаков-шифтеров, которые участвуют в изменении перспективы и постоянных «превращениях» субъекта высказывания.

Особого упоминания заслуживают экспериментальные тексты из сборника двух авторов – фотографа Манфреда Коха (Manfred Koch, 1956) и поэта Рольфа-Бернхарда Эссига (Rolf-Bernhard Essig, 1963), продолжающих традиции интермедиальных проектов Klecksographien («Кляксографии», 1890) и Kleine Fleckenkunde («Малое пятноведение», 1982). В названных книгах – авторы Юстинус Кернер (Justinus Kerner, 1786–1862) и Петер Рюмкорф (Peter Rühmkorf, 1929–2008) – картинки-кляксы, выступая своего рода паратекстуальными элементами, становятся предметом наррации. Особенно забавными выглядят картинки-кляксы, напоминающие по форме насекомых. П. Рюмкорф утверждает, что In jedem Kleckser ruht versteckt / ein Ur-Insekt (В каждой кляксе затаилось пра-насекомое). Это вырастает до масштабов обобщающей рефлексии о существах органического мира. Сложные для восприятия тексты Р.-Б. Эссига, рассчитанные на «продвинутого» читателя, отсылают к разным культурным кодам (музыке, пище, моде и др.), к неязыковым знаковым системам (живописи, кино). Для наивного читателя к текстам предлагаются небольшие авторские ремарки, дающие в игровой форме текстовую информацию. Так, Эссиг дает краткий комментарий к своему поэтическому тексту Jedem die Seine («Каждому своя Сена»), построенному на графико-фонетической игре (здесь французское название реки Seine и прямая отсылка к теме Холокоста Jedem das Seine) [Essig 2011, S. 51].

В поле исследования попадают и поэтические тексты русскоязычные авторов, затрагивающих проблему гендера субъекта, например «осциллирующий» гендер у Марианны Гейде (1980). Двусмысленность ситуации с гендерной идентификацией субъекта иронически обыгрывает Гила Лоран (1978) в сборнике стихов «Первое слово съела корова» (2004). Эксплицитно битекстуален и поэтический дискурс Наили Ямаковой (1982), в ее текстах субъект «осциллирует» (формула «девочка-мальчик») между двумя полюсами мужского и женского (Приручение, 2006).

 

Заключение

Тонкий анализ поэтических текстов русско- и немецкоязычных авторов в семиотических координатах – сильная сторона рецензируемой монографии. Данное исследование семиотической природы современного поэтического герметизма, во-первых, расширяет базовую теорию знака; во-вторых, выявляет парадоксы семиотики (симулякры, знаки без референтов); в-третьих, указывает на проблему чтения и интерпретации сложных, семиотически нагруженных текстов. Несомненно, монография Екатерины Евграшкиной будет востребована разной целевой аудиторией, которая поддержит научную дискуссию по вопросам о семиотической природе поэтического текста.

About the authors

G. V. Kuchumova

Samara National Research University

Author for correspondence.
Email: gal-kuchumova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8699-0484

Doctor of Philological Sciences, associate professor, professor of the Department of German Philology

Russian Federation, 34, Moskovskoye shosse, Samara, 443086, Russian Federation

References

Supplementary files