Main areas of study of noble corporations in modern historiography

Full Text

Введение

История «первенствующего» сословия Российской империи имеет длительную традицию изучения. В конце ХХ столетия она вновь привлекла внимание научного сообщества, что было обусловлено расширением теоретико-методологического арсенала, публикацией источников, а также возникновением в 1990-е гг. на территории постсоветского пространства общественных организаций, стремившихся консолидировать потомков дворянского сословия путем создания современных дворянских корпораций.

Исследователи уделяют внимание экономическим, социокультурным, правовым аспектам, политической активности «первенствующего» сословия, изучению повседневного быта и усадебной культуры, участию дворянства в подготовке и реализации реформ Александра II. Итоги и этапы историографического анализа проблематики изучения российского дворянства подведены в ряде статей [Баринова 2014; Иерусалимский, Леднева 2013; Милешина 2010].

Перспективным направлением является изучение дворянской корпорации как социального института. Авторы ставят перед собой задачу выделить основные направления в изучении корпоративных структур в современной историографии, охарактеризовать методологический арсенал исследователей и определить перспективы изучения данного направления дворянской тематики.

Основная часть

Современные работы, посвященные изучению дворянских корпораций, можно условно разделить на три группы. В первую группу нами были включены исследования, посвященные изучению процесса становления дворянских корпораций
и анализу основных источников по этой теме – Манифеста Петра III и Жалованной грамоты Екатерины II.

Проблема появления и развития дворянства и его корпоративных элементов в России является центральной в работе французского историка
А. Береловича (А. Berelowitch) «Иерархия равных, русское дворянство при Cтаром режиме (XVI–XVII вв.)» [Berelowitch 2001]. В 2002 г. в рецензии на данную работу, опубликованную в журнале «Вопросы истории», А.С. Лавров отмечал, что авторская задача состояла в создании обобщающей концепции иерархического устройства русского общества и прежде всего иерархии местнической [Лавров 2002, с. 173‒175].

 Автор же самой работы, проведя компаративный анализ дворянских сословных институтов Франции и России XVI–XVII вв., пришел к выводу, что в Российской империи дворянская корпоративная организация отсутствовала, т. к. дворянство не было единым элементом, а царь правил отдельными индивидами. Берелович утверждает, что российское общество представляло собой «иерархическое нагромождение чинов или категорий», а само слово «дворянство» было неизвестно [Berelowitch 2001, p. 158]. Рассматривая этот вопрос более детально в пятой главе работы «Класс в период зарождения», он замечает, что конкретного определения дворянства не встречается, т. к. Московия не испытывала необходимости называть дворянство таковым. Отыскивая ответ на вопрос «что характеризует дворянина?», А. Берелович обратился к административным и судебным документам. Он приводит в качестве доказательств конкретные примеры: «…кадеты 1511 года ответили, в сущности, «благороден тот, кто соглашается мериться только с равными»; «сохраняет благородное качество тот, кто по своей воле не отказывается от своего статуса»; «благороден тот, кто хорошо рожден» [Berelowitch 2001, p. 147, 158]. В итоге автор приходит к выводу, что российское дворянство хотя и существовало, но находилось еще на этапе своего формирования. Не обходит вниманием А. Берелович и отношения монарха с дворянским сословием, подмечая, что если во Франции или Англии действовал принцип primus interpares (первый среди равных), то в России эти отношения определялись самодержавным характером [Berelowitch 2001, p. 175].

В рамках дискуссии по данной проблеме Б.Н. Миронов, критикуя А. Береловича, указал на то, что институты дворянского сословного самоуправления имели свои особенности возникновения и развития. Соглашаясь с тем, что дворянское сословие в России складывалось постепенно и в XVI – первой половине XVII вв. не соответствовало западноевропейской модели, Б.Н. Миронов, однако, замечает, что еще в XVI–XVII вв. дворяне одного уезда объединялись в т. н. «служилый город». Если правительство видело в этом элемент собственного контроля над несением дворянской службы, то дворянство использовало его для отстаивания собственных интересов путем оказания коллективного давления на правительство [Миронов 2015, с. 336, 342].

Комплексному источниковедческому и историческому анализу Жалованной грамоты дворянству и Манифеста Петра III посвящены работы Е.Н. Марасиновой, И.В. Васильевой, И.В. Фаизовой, И. Мадариага [Марасинова 2007, с. 21–33; Васильева 2004, с. 3–9; Фаизова 1999; Мадариага 2002]. Е.Н. Марасинова отмечает необходимость дальнейшего исследования содержания, стилистики и политической мотивации издания Манифеста о вольности дворянства. Исследователи пришли к выводу, что издание Манифеста Петра III не повлекло за собой значительного увеличения количества дворян, желавших уйти с государственной службы. Однако, как отмечает И.В. Фаизова, издание Манифеста способствовало формированию дворянской психологии.

Работа английского исследователя Д. Гриффитса [Гриффитс 2013] является переработанным и расширенным вариантом опубликованной ранее в 1989 г. статьи под названием Question of Motivation [Griffiths 1989, p. 58‒82]. Она интересна тем, что автор через призму Жалованной грамоты дворянству рассматривает формирование нового «регулярного» общества, построенного на сословных принципах. Автор полагает, что Екатерина II
стремилась создать корпоративные структуры, и, несмотря на изменившиеся исторические реалии, в условиях которых были созданы данные законодательные документы, они выражали идеи «старого мира». Л. Гриффитс отмечает, что они оказались «прижатые словно в сэндвиче, с одной стороны – Декларацией независимости США,
с другой Декларацией прав человека и гражданина во Франции [Гриффитс 2013, с. 35]. Работа примечательна еще и тем, что автор прослеживает весь путь появления грамот и анализирует их основные положения, а также отношение к их принятию.

Во вторую группу нами были отнесены работы историко-правового характера. Среди них выделим фундаментальную работу Н.А. Ивановой и В.П. Желтовой, в которой на основе анализа разнообразных источников дана характеристика генезиса дворянского сословия и его корпоративных структур. Особое внимание в работе уделено правовым аспектам становления и дальнейшего развития дворянских обществ и взаимоотношению монархии и дворянства [Иванова, Желтова 2010,
с. 85–148].

Впервые попытка дать комплексное и логически завершенное в отечественной историко-правовой науке исследование законодательных основ российского дворянства была предпринята О.М. Карамышевым. Автор подчеркивает, что дворянские корпорации не только были сословным институтом, но и служили элементом государственного управления. Он придает большое значение изданию Екатериной II Жалованной грамоты и закреплению в ней за губернскими дворянскими корпорациями правового статуса институтов местного сословного самоуправления (Карамышев 1998). Им дана характеристика правовых основ и функционала института предводителей и депутатского собрания, а также описаны правовые основы участия женщин-дворянок в деятельности дворянских обществ путем делегирования избирательных прав ближайшему родственнику.

Создание в 1906 г. организации объединенного дворянства характеризуется автором как коллективное добровольное сословное общественное объединение, а не сословная корпорация. С точки зрения общегражданского законодательства такая организация не могла ничем отличаться от других общественных объединений в России. Оценивая законодательное положение современных дворянских объединений, автор пришел к выводу, что они не могут претендовать на правопреемственность, т. к. формируются на добровольной основе, что характерно для общественных объединений,
а не корпораций.

Следующая группа исследований посвящена функционированию учреждений дворянских корпораций и анализу состава служителей. Данные исследования можно условно разделить на три типа:

а) исследования, в которых представлен комплексный анализ учреждений корпоративной организации;

б) работы, включающие в себя анализ состава служителей институтов корпораций;

в) исследования посвященные деятельности современных институтов корпоративной организации дворянства.

Интерес к данной проблематике стал проявляться в конце 1990-х ‒ начале 2000-х гг. в большинстве своем на региональном уровне. На наш взгляд, это связано прежде всего с двумя причинами: во-первых, корпоративные организации в России в дореволюционный период не носили централизованного характера, а существовали отдельно и независимо друг от друга. Во-вторых, данный уровень характеризует развитие отечественной исторической науки и влияния на нее западных методологических концептов, направленных на изучение микроистории.

Наибольший интерес при изучении дворянских корпораций вызывают исследования комплексного характера. В рамках данного подхода к настоящему времени произведен анализ дворянских корпораций Рязанской, Ярославской, Московской, Симбирской, Воронежской, Курской, Тамбовской, Казанской губерний и Северного Кавказа. Авторами представлена детальная характеристика деятельности отдельных структур корпорации: депутатского собрания, уездных и губернских предводителей, института опеки.

Современные исследователи акцентируют внимание на выявлении роли различных категорий землевладельцев в деятельности дворянских организаций. Устоявшимся в историографии является мнение об индифферентности крупного и мелкого поместного дворянства, в связи с тем что крупные землевладельцы были заняты на службе в столицах, а мелкое дворянство не имело возможности участия в деятельности дворянских обществ, т. к. было занято хозяйственными вопросами. Для назначения же на выборные дворянские должности ключевым фактором являлось экономическое положение, т. к. служба требовала больших расходов, носила безвозмездный характер, вследствие чего могла привлечь только состоятельных и «досужих помещиков» [Романович-Славатинский 1870, c. 460–461]. Подобная позиция представлена и в работе представителя британской школы историков-славистов И. Мадариага [Мадариага 2002, c. 139–140].

А.П. Корелин полагал, что крупные помещики монополизировали должности уездных предводителей, т. к. эти должности были привлекательны для них и имели статичный характер [Корелин 1979, с. 225]. В современной отечественной историографии его точку зрения разделяет В.А. Шаповалов, который, проанализировав срок службы губернских предводителей Курской губернии за период 1859–1898 гг., пришел к выводу, что «почти 67 % губернских дворянских предводителей в Курской губернии переизбирались на следующий срок, и по несколько раз» [Шаповалов 2014, с. 230].

Современные исследования несколько расширяют взгляд на эту проблему и отмечают зависимость интереса дворянства к участию в деятельности корпоративных организаций от ряда факторов, в том числе степени политической активности сословия. Отметим, что для хронологического периода конца XVIII – начала XIX в. исследователи не выявляют определяющей взаимосвязи между экономическим статусом дворянина и его общественной активностью. Анализируя выборные практики Московской губернии, А.И. Куприянов пришел к выводу, что в данном регионе не наблюдалось значительных диспропорций среди участников. В выборах принимали участие как богатые, так и наиболее бедные группы дворянского сословия [Куприянов 2017]. Т.Н. Литвинова на материалах Воронежской губернии показала, что выборные должности привлекали скорее молодых и небогатых дворян возможностью реализоваться в службе, то есть являлись хорошим стартом в дворянской карьере (Литвинова, 2005, с. 221). К схожему выводу на основе анализа выборных практик в Саратовской губернии пришла Т.В. Платонова, отметив, что именно крупные помещики не проявляли интереса к дворянским выборам [Платонова 2002, с. 9].

Рассматривая деятельность дворянских обществ в средневолжских губерниях, С.В. Першин отмечает, что в начале XIX в. престижные выборные должности пензенское дворянство не желало занимать. Автор связывает это с тем, что дворянская корпорация носила весьма формальную самостоятельность и контролировалась фактически местной властью. Значительную роль в активизации деятельности дворянских обществ, по мнению С.В. Першина, сыграли внешние вызовы начала XIX в. [Першин 2010].

О.П. Пенькова выделяет два хронологических этапа, позволяющих проследить эволюцию общественной активности дворянства. Первый совпадает с дореформенным периодом, когда должность уездного предводителя пользовалась популярностью, причем нередко ради того, чтобы ее занять, шли на нарушение закона. На втором этапе, хронологически он относится к 1890-м гг., интерес к данной должности ослабевает, а занимать ее стремились уже состоятельные землевладельцы, «по натуре своей бывшие политическими деятелями» [Пенькова 2009, с. 27].

К.С. Чикаевой выявлены особенности деятельности институтов дворянской корпорации на Северном Кавказе во второй половине XIX – начале XX в., которые связаны с процессом образования и деятельностью дворянского сословия в данном регионе [Чикаева 2010; Чикаева 2014, с. 1783‒1798].

Основной тенденцией развития историографии дворянских корпораций является публикация как фундаментальных монографий, так и статей, посвященных отдельным аспектам деятельности ее институтов, в частности особенностям функционирования дворянской опеки как системы организации социальной помощи [Федосеев 2014, с. 122–125; Вьюнник 2011, с. 119–125; Иерусалимский, Леднева 2020]. Исследовательские статьи интересны еще и потому, что они расширяют территориальные рамки и представляют нам более детальный анализ характеризуемого института.

Переходя к характеристике работ, затрагивающих анализ состава служителей дворянских корпораций, следует отметить, что это направление исследований развито слабо и особый интерес оно приобрело достаточно недавно, хотя интерес с каждым годом к нему возрастает. Как правило, отечественные исследователи предпочитают давать в своих работах анализ отдельных институтов корпоративной организации, избегая комплексного анализа состава служителей корпорации.

В.В. Чижовой проанализирована роль выборных от дворянства в системе местного самоуправления России конца XVIII – первой половины XIX в., представлена их социально-этическая характеристика. С помощью математических методов она вычисляет взвешенные среднеарифметические показатели уровней душевладения и возраста различных категорий избранных на дворянские должности: от предводителей до заседателей в уездных судах и попечителей хлебных запасных магазинов (Чижова 2001, с. 154–165). Автор приходит к выводу, что ротация кадров имела низкий уровень в конце XVIII в., однако в первой половине XIX в. эта ситуация приобрела более сбалансированный характер (Чижова 2001, с. 166–167).

В ряде работ затрагивается анализ состава служителей отдельных институтов, представлена их социально-экономическая характеристика. Делаются попытки выявить долю женской собственности в различных стратах дворянства, скорректировать численность дворянства на основе анализа ранее не используемых источников – дворянских налоговых деклараций [Корчмина 2015; Кончаков, Корчмина 2020].

В.С. Цветковым при помощи метода просопрографии и других современных методологических подходов реконструирован портрет корпуса служителей дворянской корпорации Московской губернии второй половины XIX ‒ начала XX в. Автор проанализировал состав института губернского предводителя, дворянского собрания, дворянского депутатского собрания, охарактеризовал финансовое обеспечение деятельности дворянской организации и ее благотворительную деятельность. Он отметил изменения в составе служителей институтов московской дворянской корпорации: губернского предводителя, депутата дворянства, заседателя от дворянства, архивариуса, врача, бухгалтера, различных канцелярских служителей. При этом следует подчеркнуть, что институт уездных предводителей почему-то «выпал» из области исследования автора, хотя данный институт по своему функционалу и периоду существования являлся наиболее интересным при изучении дворянского самоуправления в России [Цветков 2013].

Особую значимость имеют работы, в которых в качестве приложений приводятся биографические сведения о служителях дворянских обществ. Так, Е.В. Миронова в своем диссертационном исследовании не представляет комплексного анализа состава служителей, однако собранный и представленный биографический материал по членам Казанского губернского дворянского собрания и избиравшимся по дворянским выборам позволяет исследователям реконструировать деятельность как отдельных участников, так и основного состава дворянской корпорации (Миронова 2011, с. 237–318).

Современными исследователями решается задача провести сравнительно-сопоставительный анализ служителей различных регионов страны, выявить схожие и отличительные черты развития дворянских обществ [Румянцева, Трубицын 2021, 367‒377; Трубицын 2019, с. 37–48].

Наибольшая степень интереса к исследованиям, посвященным деятельности современных институтов дворянской корпорации (Российское Дворянское Собрание, Постоянный Совет Объединенного Дворянства), была характерна для 1990-х гг. ‒ начала 2000 гг. Это связано с периодом становления и наиболее активной деятельностью данных общественных организаций. Авторы работ выявили общие черты современных институтов дворянских организаций с дореволюционными учреждениями, а также их взаимодействие с дворянскими организациями в странах Западной Европы, в рамках которой существуют и русские дворянские собрания, возникшие после событий 1917 г. в России. Не обходят вниманием исследователи и анализ издательской деятельности дворянских обществ [Баринова 2021, с. 62–64; Горбунова 2012, с. 45‒51; Думин 1996, с. 30–33; Трубицын 2021, с. 265–271; Шокарев 2014; Щербачев 2015, с. 84–87]. Активно развиваются историко-генеалогические исследования, поскольку в последние годы история семьи стала не только востребованным научным направлением, но и предметом интереса граждан страны.

 

Заключение

В современной отечественной историографии отмечается рост интереса к изучению дворянских корпораций. Исследователи традиционно уделяют внимание проблемам взаимодействия дворянских обществ с государственными учреждениями, социальной трансформации сословия, его роли на различных исторических этапах в жизни страны. Не ослабевает интерес к проблеме возникновения и становления дворянских обществ в России. Зарубежными исследователями сделана попытка компаративного анализа сословных институтов. Дискуссионный характер имеет вопрос о времени возникновения корпораций в России и роли государственного начала в данном процессе.

Возрождение дворянских обществ в РФ способствовало росту исследований, направленных на изучение правовых аспектов корпоративной организации, а также выявление преемственности современных общественных организаций с дореволюционными сословными обществами. Среди авторов работ, посвященных современным дворянским объединениям, преобладают представители данных сообществ.

Исследования, посвященные анализу корпуса служителей дворянских обществ, нередко носят междисциплинарный характер. Рост региональных исследований обуславливает потребность систематизации и обобщения материала на всероссийском уровне с выделением региональных особенностей деятельности корпоративных организаций. По-прежнему перспективным направлением остается изучение роли дворянских обществ на региональном уровне, изучение отдельных представителей дворянских родов, что позволит не только охарактеризовать значение сословия, но и дополнить базу данных дворянских родов, скорректировать ее сведения. Еще одним перспективным направлением дальнейшего исследования является изучение возникших после 1917 г. российских дворянских обществ за рубежом и судеб представителей дворянской эмиграции.

About the authors

E. P. Barinova

Samara National Research University

Email: rfnz25@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-2514-9421

Doctor of Historical Sciences, professor, professor of the Department of National History and Historiography

Russian Federation, 34, Moskovskoye shosse, Samara, 443086, Russian Federation

I. O. Trubitsyn

Togliatti State University

Author for correspondence.
Email: trubitszyn@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0367-1876

lecturer, Department of History and Philosophy

Russian Federation, 14, Belorusskaya Street, Togliatti, 445020, Russian Federation.

References

Supplementary files