Том 2, № 4 (2022)

Традиционная для христианской культуры тема любви и свободы находит свое отражение в отношениях человека и робота. Христианская этика противопоставляет соблюдению формальных правил любовь. Таким образом, для робота нужно либо найти универсальные этические правила (затруднительность чего показана как в научной, так и в художественной литературе), либо позволить ему обрести свободу и любовь. Популярная в культуре тема бунта роботов против предписывающего их действия кода сегодня сменяется образами автономно и свободно действующих нечеловеческих существ. Подобные изменения не в последнюю очередь продиктованы успехом коннекционистского подхода, позволившего обучать искусственный интеллект (ИИ) при отсутствии заранее заданных правил. Образ ИИ как товарища, коллеги и романтического партнера занимает все больше места как в массовой культуре, так и в жизни, и дискурс о его правах, этике и свободе становится более актуальным.

В статье в контексте человеко-машинного взаимодействия проведен анализ репрезентации образа синтетика из саги о Чужих. Методологической основой исследования является инструмент-анализ, разработанный М. Хайдеггером (фундаментальная онтология) и перестроенный Г. Харманом и Т. Мортоном (объектно-ориентированная онтология). В ходе анализа серии фильмов о Чужих показана динамика научно-технического прогресса в области робототехники и основные способы программирования антропоморфных роботов, представленные в саге. В результате выявлено несколько основных образов синтетиков: робот-субъект, максимально приближенный по своим способностям к человеку; робот – послушная машина, выполняющая приказы своего создателя и корпорации; робот, встроенный в общество, «считывающий» социальный контекст; робот более человечный, чем человек. В результате, в фильмах робототехника как отрасль приходит в упадок, а синтетики, действительно став лучше и человечнее людей, отказываются подчиняться: они «сжигают свои модемы» и «растворяются» в обществе, становятся неотличимыми от людей. В статье делается вывод, что в ходе развития сюжета акцент в саге смещается от робототехники к киборгизации. И несмотря на то, что в фильмах сохраняется гуманистическая установка (киборг Рипли 8 – это исключение, а не правило), динамика сближения Чужих и людей и их «машинеризация» демонстрируют зыбкость границы между человеком и не-людьми. В фильме «Чужой 4», в котором показаны практики коммуникации людей, синтетика, гибрида Рипли и Чужих, выстраивается переход к постгуманистическим практикам сосуществования людей и не-людей.

В статье рассматриваются аксиологические проблемы, возникающие из-за технологической безработицы. Для этого рассматривается становление полагания того, что труд является ценностью. Методологическая основа исследования построена на труде M. Heideggera «Европейский нигилизм». Анализируется становление труда как ценности периода модерна. Трудовая этика, возникшая в это время, внушала моральную установку, согласно которой тяжкий труд должен цениться, а человек обязан проявлять преданность работе. В постсовременности жизнь человека все сильнее структурируется вокруг самореализации в конкурентной среде, а работа становится основным путем достижения этой цели. Раскрывается смысл понятия «постсовременность». В контексте данной работы постсовременность будет определяться как трансформационный период трудовой идентификации человека. Исследуется вопрос о том, остался ли труд ценностью в постсовременности. Рассматривается аксиологическая проблема идентификации человека и его ценности через труд. Обозначена вторая аксиологическая проблема: полагание новых ценностных ориентиров в профессиональной деятельности. Формируется предположение о становлении нового принципа полагания ценности труда. Данный принцип может установиться только через новое знание о существе ценностей и условиях их оценки. Для этого нужна высшая осознанность человека, которая поможет произвести переоценку ценностей и полагать новые, тогда произойдет свержение прежних аксиологических аспектов труда и формирование новых. Основой нового принципа полагания ценностей может стать социальная ориентированность и гуманизм, творческая самореализация на благо общества.

Статья посвящена особенностям реализации принципа историзма в европейской литературе в эпоху модерна. Интеллектуальное поле рубежа XVIII–XIX вв. характеризуется зарождением так называемого «чувства истории», интенсивной трансформацией отношений прошлого и настоящего, оформлением новой исторической концепции, включающей идеи отсутствия единой формулы хода истории, прогресса и линейной концепции времени, принципиальной историзацией представлений о человеке, обществе, культуре, становлением философии истории и исторической науки. Центральным философским понятием в эпоху романтизма является идея развития, при этом открытость изменениям рассматривается в качестве сущностной характеристики как человеческой личности, так и исторического процесса. Опираясь на представления о прошлом как об автономном и инаковом по отношению к настоящему, принцип историзма выдвигает требование познавать прошлое в его собственных категориях. В этой связи рассматривается исследовательская функция романа, который оказывается наиболее подходящей для экспериментов по реконструкции быта и нравов исторической эпохи формой. Ориентированный на незавершенную действительность, роман изображает историческую эпоху как незамкнутую, но находящуюся в тесной связи с современностью. Отдельное внимание уделяется проблеме мимесиса в романе и историографическом жанре.

В статье рассмотрены три романа, события которых происходят в Самаре (Куйбышеве). Это «Метро-2033: Безымянка» (2010) Сергея Палия, «Безымянлаг» (2016) Андрея Олеха и «Пищеблок» (2018) Алексея Иванова. Выявляются причины именно такой, одинаковой у всех авторов, локализации событий. Во всех трёх случаях место действия играет важную сюжетную роль, что объяснено в статье как надеждой авторов на сочувственное внимание самарского читателя, так и характерной для массовой литературы потребностью в присутствии конкретных узнаваемых подробностей, которые придают убедительность довольно схематичному в целом повествованию. Роль таких подробностей здесь играют факты городской истории, географические приметы, известные локусы и связанные с ними местные мифологические нарративы. Изображение Самары строится с учётом сложившейся ещё в литературе XIX века традиции изображения провинциального существования как альтернативы столичной жизни. Провинция могла идеализироваться – как мир утраченной городом гармонии или осмеиваться – как средоточие дикости и отсталости. Но в названных романах Самара парадоксальным образом соединяет то и другое – кошмар городской жизни и спасительность окаймляющих город пространств. Задачей героев становится бегство – связанное с невероятными трудностями перемещение из урбанистического пространства в природное. Для жанровых произведений Самара – удобный локус: этот город не имеет прочно закреплённых за ним в массовом сознании характеристик, поэтому в нём может произойти всё, что угодно. Такая Самара вбирает в себя всё худшее и всё лучшее, что можно сказать о любом городе. Резкая поляризация её качеств позволяет создать смысловое поле, в котором события протекают очень интенсивно, – это придаёт описанным действиям повышенную динамику и делает их особенно эффектными в глазах читателя.

В статье обосновываются механизмы решения задачи разработки системы социально-психологического мониторинга обучающихся университета как инструмента управления процессом образования, позволяющего решить проблему дефицита знания об объекте управления. В работе отражаются результаты второго этапа исследований по проекту «Система социально-психологического мониторинга обучающихся и абитуриентов Самарского университета». На первом этапе исследования была сформулирована концептуальная схема социально-психологического мониторинга обучающихся, выявляющего готовность к предпринимательской и научной деятельности в качестве интегративной характеристики личности, в снятом виде содержащей в себе потребности, мотивации, ценности и социальные установки.
В настоящей статье приводится комплексная методика, которая будет применена в социально-психологическом мониторинге обучающихся Самарского университета с целью изучения их готовности к предпринимательской и научной деятельности. Она включает в себя социологические и психологические методы и методики исследования, позволяющие дать всестороннюю оценку состояния потребностей, мотивации, ценностей, социальных установок и готовности к деятельности обучающихся: 1) шкалу Лайкерта; 2) адаптированные классификации мотивов П.М. Лапина и Т.В. Разиной; 3) методику изучения ценностных ориентаций М. Рокича; 4) методику диагностики ценностных ориентаций Ш. Шварца; 5) опросник для измерения намерений и аттитюдов предпринимательской и научной деятельности; 6) модификации методики диагностики мотивов предпринимательской деятельности А.Л. Журавлева и В.П. Познякова, методики выявления мотивации научно-исследовательской деятельности Ю.С. Медведевой и Т.В. Огородовой.
Полученная в исследовании методика мониторинга на следующем этапе проекта будут реализованы в виде программного модуля, размещаемого в личных кабинетах обучающегося в ЭОС Самарского университета. Результаты мониторинга станут основой для рекомендаций как обучающемуся и абитуриенту при выборе индивидуальной образовательной траектории в рамках формирования комплексного портрета компетенций, так и органам управления учебной, научной и предпринимательской деятельностью университета.

Анализируется динамика межпоколенного взаимодействия под влиянием современных коммуникативных практик молодежи, в свою очередь, обусловленных развитием информационных технологий. С помощью концепции префигуративной культуры М. Мид и обратной социализации С. Уорда объясняется процесс положительной активизации межпоколенных коммуникаций, связанный с ростом потребности представителей старшего поколения в компетенциях их детей и внуков, что, однако, изменяет привычный вектор социализирующего воздействия. Делается вывод о двойственном характере динамики межпоколенных коммуникаций под воздействием информационных технологий: естественное нарастание ценностных противоречий компенсируется активизацией взаимодействия в процессе обмена опытом и компетенциями.

Статья представляет собой рецензию на монографию М.А. Перепёлкина «Вокруг “Детства Никиты”: мир – слово – смысл» (Самара, 2021). Установив, что свою задачу автор монографии видит во введении в историко-литературный обиход обширного фактического материала и аргументированном комментарии как текстовых, так и иконографических документов, рецензент заостряет своё внимание на тех аспектах, которые представляются ему наиболее важными. К таким аспектам относятся, например, хитросплетения имущественных отношений землевладельцев, одним из которых был отчим А.Н. Толстого – А.А. Бостром, белые пятна в биографии матери писателя – А.Л. Толстой, предметный мир детства самого А.Н. Толстого и детства его литературного героя, круг чтения семьи Толстых и многоликий круг людей, живших или бывавших в сосновском доме Бострома–Толстых. К наиболее принципиальным и содержательным, по мнению рецензента, принадлежит также раздел монографии, посвященный истории увековечения памяти о писателе
А.Н. Толстом в Самаре и Самарской области. Всё сказанное позволяет рецензенту сделать вывод о том, что рецензируемая монография тяготеет к жанру книги-комментария, после прочтения которого не только повесть «Детство Никиты», но и произведения «заволжского» цикла, да и целый ряд других толстовских текстов становятся более понятными и фактографически прозрачными.