Correspondence of M. Gorky with Samara Children and Teenagers

Full Text

Введение

Имя Максима Горького тесно связано с Самарой. Работа в «Самарской газете» в качестве постоянного фельетониста, публициста и беллетриста развила в Горьком навыки писателя-профессионала. Здесь начинающий журналист вёл еженедельный воскресный фельетон «Теневые картинки», писал обзоры столичных газет – «По страницам газет» и «Толки печати», – создал цикл «Очерки и наброски», печатал фельетоны «Между прочим» под псевдонимом Иегудиил Хламида (Горький в Самаре 1937, 1938; Максим Горький и Самара 1968). Работа в провинциальной газете позволила начинающему писателю наблюдать общественную и бытовую жизнь провинциального города, учиться обобщать свои наблюдения и давать аналитические оценки. Кроме этого, Горький здесь учился общению с самыми разными людьми, и этот навык коммуникации пронес через всю жизнь.

Переписка, по меткому замечанию писателя П.А. Павленко, была для Горького «работой»: «то работа с начинающим, то с неудачником-изобретателем, то с избачом по поводу чтения вслух, то с пионером по поводу стихов, то с деятелем национальной культуры относительно принципов художественного перевода или организации театра народов Советского Союза» (Павленко 1981, с. 326). «У меня есть работа, – писал Горький в 1928 г. в очерке “По Союзу Советов”, – которую я люблю, считаю более ценной, чем отчет о том, что я видел, это – моя переписка с различными маленькими людями страны Советов, – они – самые интересные и значительные люди современного мира, им нелегко живется, и я считаю прямой моей обязанностью отвечать в меру сил и знаний моих на все вопросы, которые волнуют их. Я – не учитель, но я чувствую себя товарищем и другом каждого человека» (Архив А.М. Горького, с. 131).

Анализу эпистолярного диалога Горького и его взрослых корреспондентов посвящены многочисленные статьи, коллективные труды и монографии горьковедов (Неизвестный Горький 1994, 1995; Горький и его корреспонденты 2005; М. Горький и его адресаты 2016), а тема переписки Горького с детьми и её специфика редко попадает в поле зрения исследователей (Кудрина 2022).

Материалом для статьи послужили письма детей и подростков города Самары и Самарской области, которые сохранились в Архиве А.М. Горького ИМЛИ РАН (АГ ИМЛИ РАН). Географический принцип отбора материала позволил, во-первых, сузить обширную тему переписки Горького с детьми, во-вторых, на примере нескольких эпистолярных текстов выявить и рассмотреть типичные образы детских корреспондентов писателя и, в-третьих, исследовать литературоведческий, социологический и краеведческий аспекты переписки, в том числе в исторической перспективе на примере одной геолокации. Таким образом, представленное исследование носит междисциплинарный характер и будет интересно самым разным специалистам.

Ход исследования

В 1910–1924 г. детскими корреспондентами Горького были единицы, а начиная с 1930-х годов к нему обращались уже сотни детей. Обилие детских писем в 1930-е годы косвенно свидетельствует об огромной победе над безграмотностью и о том, что многие дети почувствовали себя силой, способной влиять на ход истории и на литературу. Дети делились с писателем своими произведениями, спрашивали совета, обращались за поддержкой. В общественном сознании, благодаря средствам массовой информации и культурной политике, Горький представал не просто живым классиком советской литературы, но и отзывчивым помощником, добрым «дедушкой», как часто обращались к нему советские дети. Во многом благодаря письмам юных корреспондентов Горький составлял мнение о молодом растущем поколении, узнавал о проблемах в образовании, о чаяниях и заботах простых учеников и их учителей и по мере сил пытался эти проблемы решать.  

Комендант дома на Малой Никитской И. Кошенков вспоминал, как писатель «любовно рассматривал самодельные конверты детских писем и с большим удовольствием говорил: – О таких корреспондентах мы, писатели, раньше и мечтать не могли. Здорово! Ну как не любить этих человечков?» (Кошенков 1961). Сюжеты, которые возникают из переписки со знаменитым писателем, разнообразны и требуют особого подхода и описания.

В архиве писателя сохранилось несколько писем детей и подростков из Самары и Самарского округа (речь пойдет только о тех, которые удалось атрибутировать).

Первое по хронологии письмо написали ученики школы I ступени им. Горького из села Ляхово, Бузулукского района Самарского округа. Здесь важно отметить, что село Ляхово находится между Самарой и Оренбургом, и из-за территориальных делений входило сначала в Самарский округ, а затем в Оренбургскую область. Предположительно, письмо было отправлено в августе 1929 г. В нем 12 учащихся обращались к Горькому, находящемуся в Италии, за помощью: «Товарищ Горький! Мы учащиеся деревенской школы-трехлетки обращаемся к тебе с нашей просьбой. Некоторые из нас говорят, что из этого ничего не выйдет, но мы верим, что ты нам поможешь, тем более наша школа носит твое имя. А дело т. Горький вот в чем: скоро начнутся занятия, нужно будет учиться, а у нас очень мало учебников. В прошлом году на каждых 4х человек была одна книга, так, наверно, будет и в этом году. Карандашей и тетрадей тоже покупаем на свои деньги. Которые ребята только из того и не учатся, что отцы деньги не дают. А которым дают, да купить негде. Город от нас в 60 километрах, в кооперативе часто тетрадей и бумаги совсем не бывает. А сейчас и в городе нет и, говорят, долго не будет. Есть там, правда, большие тетрадки, да на них денег нам не дают. Дорогие они. Ну вот мы и решили написать тебе. Не поможешь ли нашему горю? Мы знаем, что наша республика переживает трудное время. Школ открыто очень много, и отдел Народного образования всех удовлетворить не может. Мы потому и обращаемся к тебе с просьбой помочь нам, чем можешь, обращаемся к тебе, как к товарищу. Мы знаем о тебе из книги “Детство”, которую нам читал учитель. Мы хотим, чтоб ты нам в школу прислал свой портрет большой, и книжек нам и тетрадей» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-16-79-1). Под текстом подписи В. Славгородского, Марии Кожиновой, Тамары Бушуевой, А. и И. Немковых, Ивана Дмитрева, П. Щуренкова, Анны Плексеевой, Николая Нефедова, Яковлева, Лолы Граковой и одна подпись неразборчиво.

Конечно, это коллективное обращение писалось не без участия взрослых, которые подсказывали нужные формулировки и помогали выстроить архитектонику письма. Здесь привлекает внимание неформальное обращение к Горькому на «ты». Оно сокращает дистанцию между знаменитым писателем и юными корреспондентами. Это обращение не свидетельство неуважения пишущих к адресату, а наоборот – говорит о тесной связи и безоговорочной вере старшему товарищу. В этом письме-просьбе Горький подчеркнул синим карандашом несколько слов (выделены курсивом) и отдал распоряжение о высылке книг и тетрадей, о чем свидетельствует секретарская помета в левом верхнем углу: «Отв. 1/X. В Международную книгу и в 6-й маг. ГИЗа».

Спустя несколько месяцев Горькому пришел ответ. 25 января 1930 г. 18 детей ляховской школы благодарили писателя за подарки и снова просили о помощи. «Дорогой т. Горький! Мы ученики Ляховской школы I ст. вашего имени шлем вам большое спасибо за тетради и учебники, которые вы нам прислали. Мы тоже посылаем вам в подарок облигацию 3-го займа индустриализации, которую мы купили на деньги, вырученные от продажи утильсырья. А еще посылаем свою карточку, это мы снимались на своей школьной выставке на праздник урожая и коллективизации. Тов. Горький! У нас есть к вам большая просьба: для детей-сирот и бедняков мы решили при школе открыть столовую (так как за последнее время ребята стали бросать учиться за неимением питания дома). Не имея средств и поддержки со стороны местных организаций нашего района и убедившись в вашей отзывчивости, мы снова обращаемся к вам с просьбой: помогите нам в нашем деле, пришлите хоть немного денег. Тов. Горький! Мы знаем, что попрошайничать нехорошо, но мы обращаемся к вам, как к товарищу, и надеемся, что вы не откажете в нашей просьбе. Вы последняя наша надежда. Тов. Горький! Пришлите нам свою карточку и нарисуйте домик, в котором вы живете. Мы хотели было вместо облигации послать вам коньки, да вспомнили, что зимы в Италии не бывает. Будем очень рады, если отзоветесь на нашу просьбу. С тов. приветом! Ученики Ляховской шк. I ст. Нефедов Иван. Дмитрев Иван. Савин Иван. Кожинова М. Носов Павел. Кирсанова Анна. Шалгин И. Нижегородцева Арина. Яковлев Гриша. Иванов К. Зверев Р. Отчизнов. Блоканова Нона. Славгородская. Немков Василий. Кузьмин Вал. Нефедов Ник. Николаев Иван. 25/I–30 г. Адрес наш: Средне-Волжский край. П/о Державино Бузулукского района Самарского окр. С. Ляхово. Ляховская школа I ст. имени М. Горького» (АГ ИМЛИ РАН, ПСГ-2-25-1).

Это искреннее официально-личное письмо Горький с небольшими сокращениями процитировал в своей публицистической статье «О детях» (1930), представив юных авторов: «Вот какие умные и хорошие чертенята!» (Горький 1953, с. 423). Хранится детское письмо в архиве вместе с рукописью, являясь органичной частью публицистического высказывания писателя.

Горький, находящийся в Сорренто, не оставил отчаянную просьбу детей без внимания. 15 февраля 1930 г. он отдал распоряжение секретарю П.П. Крючкову: «послать 500 р. <…> Деньги – скорее. Ребята жалуются на голод» (Горький 2017, с. 235), – а также написал ответное письмо, в котором были такие строки: «Милые ребята – очень хорошо, что вы заботитесь о ваших товарищах! Вот так и надобно жить: все за каждого, каждый – за всех! <…> А квитанцию возвращаю вам, на что мне она? За подарок спасибо, но мне она ни к чему, а вы, может быть, выиграете сколько-нибудь. Всего хорошего желаю вам, ребята! Учитесь охотней. М. Горький» (Горький 2017, с. 235). Впервые это письмо было напечатано в оренбургской газете «Южный Урал» в 1968 г. (№ 73. 28 марта), в статье В. Ябурова “Оренбургский корреспондент Горького”. Подлинник-автограф хранится в личном архиве В.Л. Славгородского, «ученика» ляховской школы, подписавшего первое письмо школьников Горькому.

Об этом корреспонденте Горького необходимо сказать несколько слов.

Василий Леонтьевич Славгородский (1912–1988) родился в селе Мотовилово Бузулукского уезда. Был батраком в селе Ляхово, учеником ляховской начальной школы, корреспондентом “Крестьянской газеты”, деткором журнала “Дружные ребята”. В 1930–1931 гг. переписывался с Горьким. Писатель поддерживал Славгородского материально, дарил книги и журналы, помог поступить в Москве на литературный рабфак при ОГИЗе и позаботился о стипендии для начинающего автора. См. об этом: (Горький 2017, с. 791–792). В.Л. Славгородский – участник Великой Отечественной войны, был трижды ранен, награждён боевыми медалями. После войны работал сельским учителем, писал стихи (преимущественно на военную тему), являлся членом литературного объединения им. Д.А. Фурманова в городе Бузулуке.

Еще одно письмо из ляховской школы 15 февраля 1930 г. написал пятнадцатилетний Николай Алек-вич (sic!) Нефедов, ученик третьей группы. Это личное письмо «дорогому писателю Максиму Горькому», с ошибками, без знаков препинания, но самостоятельное, написанное без помощи старших товарищей, и этим оно особенно ценно. В нем мальчик горячо благодарил Горького за посылку: «Я получил одну книгу новую деревню, одну географию, один задачник и 2 тетради для практических работ, 20 листов бумаги чистой, 8 тетрадей, один коробок карандашей и еще четыре ручки» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-9-104-1, с исправлением ошибок, – Е.К.). Далее Николай просил: «…будьте настолько добры, отпустите мне еще несколько книг для чтения своего сочинения, я очень любитель их читать. Но и попрошу я вас, пожалуйста, отпустите мне еще бумаги, хотя листов сто и тетрадей штук 20–30» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-9-104-1, печатается с исправлением ошибок, но с сохранением стиля, – Е.К.). И, наконец, рассказал писателю о себе: «Я учусь самый первый из наших учеников. И мне писать бумаги не хватает. А купить мне не на чего, так как я отношусь к группе бедноты. Отец у меня умер в 1921 году, а наше семейство осталось 4 души, самый старший 12-летний мальчик, а мне осталось после отца 6-летним. И с того же года я пошел в батраки. И батрачил всего 6 лет» (Там же). Инициативность и деловитость Николая объясняется постоянной нуждой. И просьба его, несмотря на уже оказанную помощь, – проявление доверия к писателю.

Следующее письмо написал 24 ноября 1930 г. ученик VI группы школы колхозной молодежи Бузулукского района Самарского округа Тимофей Степанович Миронов. Он приветствовал Горького такими словами: «Здравствуйте М. Горький! Первые строки моего письма пусть передадут вам пламенный привет и полны свежести еще детского ума, будут вам памятью всей вашей жизни обо мне». И далее он писал о том, что «очень заражен разными экскурсиями, путешествиями» и просил писателя, «как старшего брата», помочь «в материальном, а также и естественном обеспечении» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-9-35-1). Заканчивал письмо Тимофей Степанович утверждением: «А все-таки я буду путешественник. Да! Да! С приветом, Т. Миронов» (Там же).

Скорее всего, идея написать Горькому письмо возникла у учащегося после широкого обсуждения материальной помощи знаменитого писателя ляховской школе. Можно предположить, что на одном из собраний в своей школе Тимофей вдохновился отзывчивостью Горького и, запомнив несколько ярких фраз-лозунгов, попытался повторить их в своем письме.

В ноябре 1932 г. Горькому из Самары написали коллективное письмо-приветствие учащиеся группы «А» фабрично-заводской семилетки (ФЗС) № 30: «Дорогой товарищ по взглядам и стремлениям М. Горький! Хотя мы в своих взглядах и стремлениях еще не так сознательны, как Вы, но ведь мы учимся! Постараемся в будущем старым уставшим бойцам революции быть равной, достойной сменой.

Великий учитель, Вы так честно служили, служите и будете служить делу пролетариата. Вы ведь так много вывели и выведете своими речами и произведениями на свет темных людей и укажете им истинный путь, по которому должен двигаться пролетариат всего мира.

Вот уже 40 лет прошло с тех пор, как Вы взяли перо в руки и сразу же вполне завладели им. Но вы не только сумели красиво и ясно писать, но и сразу же завоевали рабочую массу и стали у последней товарищем, с которым можно поговорить на всякую тему. Мы слышали и читали о том, как Вы под именем Иегудиила Хламиды взрывали уклад старой мещанской Самары. Мы уверены, что Вы, как когда-то умели своим пером поднять массы на борьбу с царизмом, сейчас сумеете поднять энтузиазм масс на выполнение 2 пятилетки.

Шлем привет!

учащиеся 5 гр. «А» 30 шк. Ф.З.С.»

Письмо дополняла выписка из протокола заседания № 3:

«Слушали. О А.М. Горьком и о посылке ему письма.

Постановили. Избрать А.М. Горького почетным учеником 5 гр. «А» 30 шк. ФЗС г. Самары и послать ему письмо.

Групповой совет. Григорьев. Боровицкий. Радаева. Савин. Зайцева» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-16-31-1).

Дети приветствовали Горького, отмечающего в 1932 г. сорокалетие творческой деятельности. Юбилей широко отмечался в стране: было принято решение о создании Литературного института им. А.М. Горького Союза писателей СССР; город Нижний Новгород был переименован в город Горький; в Большом театре и московском Доме печати состоялись торжественные вечера; к юбилею выпускались книги и альбомы, посвященные Горькому. В архиве писателя сохранилось множество писем и поздравительных телеграмм. В этом самарском письме, в отличие от других сохранившихся писем, примечательны слова, посвященные началу творческой деятельности Горького в качестве корреспондента «Самарской газеты».

По поводу избрания почетным участником чего-либо Горький иронично заметил Л. Сейфуллиной во время визита в СССР в 1928 г.: «Всюду меня делают почетным. Я почетный булочник, почетный пионер... Сегодня я еду осматривать дом сумасшедших... и меня сделают почетным сумасшедшим, увидите» (Чуковский 2013, с. 372).

К письму самарских школьников были приложены три стихотворения ученицы 5 группы Иды Костроль, посвященные юбилею Горького. Приведу их полностью:

1

Горький с детства по людям скитался,

Ругань и порку не раз испытал,

Но через эти невзгоды

Гигантским шагом шагал.

Способность его была необъятна,

Но и стараньем он помогал

И, несмотря на жизнь плохую,

Таким великим Горький наш стал!

 

2

Горький, товарищ по делу,

Искренний шлем Вам привет!

Пусть до Вас донесется

И оставит в сердце Вам след!

Всею душой Вам желаем

Прожить сколько прожили лет,

Темных, отсталых людей

Вывести сотнями в свет!

Сочинений пишите побольше –

Нравятся все нам они!

О природе в них очень много,

Жизненной правды полны.

 

3

Давайте, ребята, стараться учиться

От сильных товарищей не отставать!

И в будущем – в стройке великой –

По стопам Горького шагать!

6/X 1932 г. (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-16-31-1).

Эти юношеские ученические тексты Иды, о которой ничего не удалось разыскать, – не только голос советской эпохи, но и пример низового литературного движения, получившего распространение по всей стране в 1920–1930-е годы. Литературные группы и кружки образовывались повсеместно, Самарская область не стала исключением. Литературными кружками, как правило, руководили опытные педагоги, приглашенные со стороны или из числа учителей словесности. На занятиях обсуждались и разбирались произведения начинающих авторов, лучшие из текстов публиковались в школьных журналах, стенгазетах, альманахах.

20 декабря 1932 г. «письмо к писателю Максим Горькому» отправил четырнадцатилетний самарский школьник Петр Иванович Давыдов. Он писал: «Здравствуй, наш пролетарский писатель Максим Горький. Я вас прошу, чтобы вы мне помогли развить мой талант к поэзии. Я слышал от нашей учительницы, что вы с радостью исполняете просьбу, и вот я обратился к вам с просьбой. Дома дальше я не могу развивать свой талант по домашним условиям, я каждый день сижу над своим начатым рассказом до 3–4 часов утра. И так прошу мою просьбу исполнить. Петр Давыдов, 14 лет.

Если будете советовать через письма, то пишите по адресу: город Самара, поселок Новый Оренбург, улица 3^его года пятилетки (Ново-полевая), дом № 23, к. 1. Получить Петру Ивановичу Давыдову. П. Давыдов» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-5-18-1, с исправлением орфографических и пунктуационных ошибок, – Е.К.).

В этом письме привлекает внимание прямое, непосредственное обращение к Горькому как человеку, который «с радостью исполняет просьбу». Мальчик, едва научившийся писать, еще не освоивший грамоту, думает о развитии своего таланта. Только какую именно просьбу должен был Горький исполнить? Помочь написать рассказ? Выслать книги? К сожалению, к письму не были приложены ни стихи, ни проза начинающего поэта, чтобы Горький мог по достоинству оценить юного автора, и других писем его тоже в архиве нет. Также нам не известна дальнейшая судьба мальчика. В базе данных участников ВОВ есть полные тезки Петра Ивановича Давыдова, рожденные в 1918 г. и призванные в ряды военнослужащих из Куйбышевской (Самарской) области, но с уверенностью сказать о том, что это именно тот человек, не представляется возможным.

Письмо-просьбу написал Горькому 29 декабря 1933 г. Виктор Герасимович Колдашов: «С малолетства у меня открылись стремления к книгам, как я только научился писать и читать, я с жадностью прочитывал книги, большинство книг я любил вашего произведения, например, «Детство», всех лучше заинтересовала меня эта книга, потому что мне тоже приходилось пережить многое с 7 лет. Отец бросил нас с матерью на произвол судьбы. Мать работала и прачкой, и домашней работницей, много мне приходилось сидеть без хлеба, и я все-таки учился, но пришло время, и я, т. Максим Горький, захворал и пришлось забросить учение. Это было в 1929 1931 году, наконец, я выздоровел и поступил в типографию работать, проработал я некоторое время, нашел я отца. Прислал мне денег, я поехал к нему, так и не пришлась мне учиться. Сейчас я в настоящее время не работаю, но вечерами играю в оркестре в духовом кружке. Написал отрывок из моей жизни “Неродная мать”, написал “Кулак и сын”, начинаю “Беспризорные”. “Кулак и сын” – маленький рассказ, но, думаю, на лист. Рассказ “Беспризорные” хорошо обработан. Я вас прошу, Максим Горький, что куда мне посылать мои рассказы на проверку и будут ли они подходящие читать. Напишите мне, если вас это не затруднит. Мой адрес: г. Самара, Кооперативная улица, дом № 132/7, получить Виктору Герасимовичу Колдашову.

В настоящее время мне 16 лет. Не откажите мою просьбу. 29/XII 33 г. В. Колдашов».

К письму прилагался текст (белые стихи? ритмическая проза?) под названием «Вопрос?»: «Не знаю, что бы мне сказать, / Писатель Максим Горький, / Может он бы меня отругал, что / Глупости ты пишешь. / Тебе бы не сочинять, /а только лишь свиней гонять, / Но, думаю, он мне так не скажет, / А только лишь / Научит и покажет» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-7-31-1, с исправлением орфографических и пунктуационных ошибок, – Е.К.).

Горький не мог лично ответить всем корреспондентам. Для начинающих писателей он написал несколько публицистических статей «О пользе грамотности» (1928), «О возвеличенных и начинающих» (1928), «О начинающих писателях» (1928), «Молодая литература и ее задачи», «О литературе» (1930), «Беседа с молодыми ударниками, вошедшими в литературу» (1931), «Равнодушие не должно иметь места» (1932), «О литературной технике» (1932) и др., в которых раскрывал тайны литературного мастерства и делился своим видением задач литературы. Таким, как Петр Давыдов, Виктор Колдашов и др., Горький советовал учиться, овладевать грамотой и накапливать личные впечатления. И предостерегал от графоманства. В 1934 г. в журнале «Детская и юношеская литература» вышла критическая статья Ст. Злобина «О детском творчестве». Он обратил внимание на формирование у школьников, занятых в литературных кружках, неправильного отношения к литературному труду: зараженные славой, преждевременно захваленные, дети считают литературное творчество легким делом, приносящим немалый доход, – поэтому, по мнению критика, необходимо, «чтобы у каждого из кружковцев сохранялся какой-то боковой интерес, будь то интерес к химии, электротехнике, авиамоделированию или какой-либо иной» (Злобин 1934, с. 2).

И наконец, и по хронологии, и по значимости завершает галерею самарских писем письмо редактора стенгазеты в школе фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) семнадцатилетнего Дмитрия Федоровича Шапошникова от 17 августа 1934 г. Объемное, написанное убористым четким почерком, оно сразу привлекает внимание своей серьезностью и ответственностью. Приведу это письмо полностью, исправив описки и ошибки.

«Самара 19¹⁷/_VIII (sic!)

Шапошников Д.Ф. Ново-Садовая 77-1

Уважаемый Алексей Максимович!

Читая в газетах ваши ценные ответы на различные письма, решил и я написать вам несколько строк, задав в них немного интересующих меня вопросов. Я работаю редактором стенной газеты в школе Ф.З.У. завода Киноаппаратуры. Одновременно здесь же учусь. Газета выходит 3 раза в месяц, печатая статьи на злободневные темы. С материалом дело обстоит, можно сказать, благополучно – если бы не летние настроения у ребят. А они очень вредно действуют, как на качество, так и на количество заметок. У нас идет спор, будет ли насилием заставлять ребят писать заметки, для чего собрать их в класс, дать по листку бумаги и сказать: “Пишите”. Это мой первый вопрос.

Теперь о качестве. Печатаемую в газете статью читают не один или два человека. Потому качество печатаемого материала должно быть как нельзя лучше. Предстоит задача из такого стихотворения (прилагаю при сем), или, вернее, пародии на стихотворение, сделать “удобочитаемую” рукопись в стихах. Тут закавыка. Если исправлять, то, значит, написать совершенно новый стих, а бросать их, пробросаешься так. Как большинство заметок, написаны так. Что делать с ними?

Я спрашивал по этому поводу многих, и везде получал частично правильный стереотипный ответ: “Организуйте литкружок и начинайте учебу”. Но, к сожалению, организовать кружок невозможно, так как срок обучения в школе 1 год. А за такой короткий срок можно только организовать литкружок, а пока руковода будут присылать, у тебя уже после окончания школы будет рабочий стаж года 1¹/₂.

Извините, что перескакиваю с одного на другое. Уважаемый Алексей Максимович, сохранились ли у вас первые произведения, когда вам было лет 13–14? Интересно было бы почитать их. Есть ли они в печати?

В заключение скажу несколько слов о себе. Мне 17 лет, учусь, хотя уже в сентябре кончаю в школе ФЗУ на токаря, окончил ФЗС. Написать вам посоветовали ребята, дабы вы могли разнять наш спор. Пишу небольшие статейки в газеты. Читаю много книг, на которые после разбора пишу отзывы (один из них при сем прилагаю). Кроме вас, люблю читать А. Новикова-Прибоя и Бориса Лавренева. Кстати, сообщите мне адрес Новикова-Прибоя. Итак, жду ответа. Пишите.

Д. Шапошников

P.S. По получении от вас письма соберу рабкоров и буду обсуждать вопрос о качестве даваемого в газету материала.

Дмитрий Федорович Шапошников,

уч. школы ФЗУ Самарского завода “Киноаппаратуры”

Самара, Ново-Садовая, 77-1»

(АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-32-95-1).

К письму Дмитрий Федорович приложил в качестве примера своей литературной работы отзыв о книге И. Эренбурга «День второй», литературной новинке о Кузнецкстрое. Этот текст важен и интересен прежде всего тем, что является частью низового литературного движения, долгое время остававшегося без внимания исследователей. В архиве писателя сохранилось немало отзывов юных читателей о литературных произведениях (в основном – о текстах Горького). Развернутое эмоционально-оценочное произведение начинающего рабкора, любознательного и вдумчивого читателя, юного участника литературной жизни 1930-х гг. о романе И. Эренбурга – дополнительный материал для историков литературы, в чью задачу входит изучение всех (!) документов эпохи.

«Книга И. Эренбурга “День Второй”, несомненно, должна завоевать себе место среди лучшей пролетарской литературы. Наблюдательными глазами автор смог уловить-схватить некоторые яркие эпизоды быта рабочей массы, сам не перевариваясь в рабочем “котле”. Всех героев Эренбурга не сочтешь, центр повести у него опирается на всю массу в общем, и уже из массы выделяются личности, которые не сходят со сцены на всем протяжении действия. Этих людей можно разбить на несколько типов.

1 тип людей – это люди, на которых опирается стройка (ударники) и отдельные люди, болеющие душой за вверенное им дело (инженер Шор, библиотекарша Наталия Петровна). Энтузиазм ударников можно видеть из следующих слов: “Бригада Гладышева торжественно обещала закончить кладку (в романе – клёпку, – Е.В.) кауперов в двадцать дней… Рабочие не ходят в столовку, боясь потерять каждую минуту. Они жевали хлеб и работали. Они простаивали на работе по 18 часов без передышки. Они закончили клепку в четырнадцать дней”.

Не совсем точно дано определение людей, идущих в ударники. И. Эренбург говорит: “Так работали и другие… их называли ударниками. Одни из них надрывались, чтобы получить леденцы к чаю или отрез на штаны. Других подгоняло честолюбие… Четвертые мечтали выйти в люди”. Прочитавши это, не соприкасавшийся с ударниками человек может подумать, что в стране стройки социализма на самом деле так. Так, как говорит в этом месте автор, говорить нельзя.

2 тип людей – это люди не нашей поковки, иные, сознательно другие, бессознательно творящие вредительство.

Кроме этих двух типов, можно найти и других людей – трусливых людей, которых революция заставила работать для пользы общества, сюда можно отнести Владимира.

Теперь несколько общих замечаний по книге. В некоторых местах Эренбург слишком сгущает краски быта рабочих. “Виш-Голод, Виш-Голод”, неужели у этих людей нет проблеска в работе и жизни.

Приведу несколько непонятных фраз:

1. “можно было слышать, как стонет страна” (отчего?)
2. “Новый мир требовал мук и крови. Так строили Магнитогорск и Караганду” (какой новый мир – СССР что ли? не может быть того, чтобы человек на своей крови строил свое благополучие).

И наконец, последнее замечание: в школу ФЗУ принимают не моложе 16 лет, а у автора ребята фабзаучники выведены несмышленышами. Но в общем книга производит хорошее впечатление.

Этот яркий правдивый (за исключением нескольких мест) документ должна читать рабочая масса.

1934 год

Д. Шапошников» (АГ ИМЛИ РАН, ДПГ-32-95-1)

Здесь и наивно-искренние суждения юного читателя-рецензента, и попытка критически осмыслить текст нового романа, и стремление повлиять на читательское мнение, и неочевидное, но весьма настойчивое, желание замены профессионального критического отзыва критикой рабочей, «критикой снизу» (Добренко 1997, с. 89). Письмо Шапошникова и приложение к нему – документальное свидетельство серьезной работы самых разных учебных и культурных учреждений страны, направленной на формирование вдумчивого читателя, организацию целенаправленного чтения и руководство читательскими интересами.

У нас нет сведений, что Горький ответил на это письмо. Однако для полноты картины следует сказать несколько слов о корреспонденте.

Дмитрий Федорович Шапошников (1917–1994) не стал литератором, хотя задатки для этого у него имелись, он предпочел иную стезю: окончил в 1942 г. Куйбышевский индустриальный институт по специальности инженер-механик и стал работать на 4-м Государственном подшипниковом заводе, где прошёл путь от рядового инженера до технического директора. Принимал активное участие в модернизации производства. В Российском государственном архиве г. Самары хранятся документы о профессиональной деятельности Д.Ф. Шапошникова (Ф. Р-1. Оп. 55-5). Дмитрий Федорович был удостоен Ордена Ленина, Ордена Октябрьской Революции, Ордена Трудового Красного Знамени, двух орденов «Знак Почета», медалей, звания «Заслуженный машиностроитель РСФСР». За активное участие в промышленной и общественной жизни города ему в 1986 г. присвоено звание «Почетный гражданин города Куйбышева (Самары)».

 

Заключение

Горький бережливо и тщательно собирал свой архив, и то, что он сохранил письма «маленьких», никому не известных людей, их тайны, мысли, сомнения и вопросы – его большая заслуга перед историей. Благодаря сохранившимся детским письмам, дающим богатый фактический материал для самых разный исследователей, мы имеем возможность познакомиться с юным поколением и города Самары, и страны Советов. Переписка, оставаясь фактом литературной и общественной деятельности, собранием исторических, краеведческих, социологических свидетельств, позволяет расширить наши знания о конкретных людях. Так, благодаря юношескому письму Д.Ф. Шапошникова удалось дополнить его биографическую справку, а отзыв на книгу И. Эренбурга и юношеские стихи Иды Костроль, являющиеся частью низового литературного движения, – свидетельства повсеместной работы, направленной на формирование нового читателя, увлеченного, вдумчивого, критически мыслящего.

«Самара – областной, быстро растущий промышленный город», – писал Горький Р. Роллану в январе 1933 г. (Горький 2019, с. 298), отмечая колоссальные изменения в жизни города. А спустя три месяца, в апреле этого же года, вспоминал в письме И.А. Груздеву, что «в 95 г. Самара изобиловала скандальными кутежами и хулиганскими выходками молодежи, и в Самаре, городе сугубо купеческом, но торговом, а не промышленном, трудно было “подметить формирование новой молодежи”» (Горький 2022, с. 59). «Новая молодежь», пишущая Горькому в конце 1920 – начале 1930-х годов, демонстрировала положительные преобразования, доказывала формирование нового общества. Таким образом, эпистолярный диалог, складывавшийся между юными корреспондентами и знаменитым писателем, – значимая страница летописной картины жизни отдельно взятого города и целой страны.

 

 

About the authors

Elena V. Kudrina

А.M. Gorky Institute of World Literature of Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: kelenvik@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-2830-2671

PhD in Philology, Senior Researcher

Russian Federation, 25а, Povarskaya, Moscow, 121069, Russian Federation

References

Supplementary files