Geographical component of the chronotope of the English scientific discourse and the forms of its representation

Full Text

В филологических исследованиях термин «хронотоп» прежде всего относят к работе М.М. Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе: очерки по исторической поэтике». В своем труде Бахтин впервые рассматривает хронотоп как объект филологического исследования и определяет его как «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе» [Бахтин 2012, с. 341] При этом сам термин «хронотоп» представляет собой двухкомпонентный феномен, объединяющий в себе категории времени и пространства [Бахтин 2012].

Появление хронотопа в контексте литературоведения в дальнейшем стало знаковым не только для филологии, но и для других гуманитарных областей [Церковнов 2021], о чем свидетельствует активное изучение хронотопа в русле истории [Репина 2020], культурологии [Лукин 2009], психологии [Смирнов 2010], социологии [Мартиросян, Букова 2018], политологии [Русакова, Фатихов 2011] и т. д.

В рамках лингвистики хронотоп понимается как одна из существенных текстовых категорий. Так, И.Р. Гальперин в работе «Текст как объект лингвистического исследования» при рассмотрении текстов художественного регистра пользуется термином «континуум», понимаемым как «определенная последовательность фактов, событий, развертывающихся во времени и пространстве» [Гальперин 2007, с. 87]. Отметим, что, несмотря на отсутствие в труде Гальперина термина «хронотоп», внимание к пространственно-временной («хронотопической») характеристике текста дало основания рассматривать хронотоп как лингвистический феномен в последующих филологических трудах.

В частности, З.Я. Тураева в работе «Лингвистика текста» рассматривает художественный хронотоп как пространственно-временную категорию художественных текстов и приходит к выводу, что хронотоп как универсальная категория текста может быть исследован с позиции разных коммуникативных регистров. Так, автор описывает концепцию темпоральной структуры текста и отмечает, что «описание темпоральной структуры текстов различных функциональных стилей… раскроет новые грани различий между текстами, принадлежащими к художественной литературе, научной прозе, деловым бумагам и т. д.» [Тураева 1986,
с. 86].

Таким образом, хронотоп не привязан только к текстам художественного стиля: хронотопическими свойствами в той или иной степени обладают все типы дискурса. Тенденция рассматривать хронотоп с позиции разных типов дискурса стала особенно популярна в последние годы. Ученые в области теории дискурса используют концепцию хронотопа для формулирования категориальных свойств того или иного коммуникативного регистра, в частности, рекламного дискурса [Прокофьева, Прончатова 2014], медиадискурса [Матвеева 2015], социологического дискурса [Тарнаева, Любшина 2018] и т. д.

В сфере научного-академического дискурса хронотоп также стал объектом исследования. Категория хронотопа позволяет ученым установить границы научного дискурса, а также выявить ряд его существенных характеристик. Например, К.Б. Свойкин в работе «Дискретные характеристики речевого смысла» рассматривает хронотоп научного дискурса как один из ключевых факторов его восприятия и интерпретации. Автор указывает на двусторонний характер хронотопа научного дискурса, выделяя в нем хронотоп автора и хронотоп читателя: «одна часть хронотопа остается в том пространстве-времени, в котором текст создавался автором, другая часть этого хронотопа делегируется в пространство-время восприятия этого текста читателем» [Свойкин 2008, с. 161].

Основной фокус внимания ученых, исследующих научно-академический дискурс в последние годы, направлен на его формально-организационную, или процедурную, составляющую. Так, в современных исследованиях хронотоп научно-академического дискурса определяется как «высшее учебное заведение, университет, а именно аудитории, лаборатории, кабинеты, конференц-залы для проведения лекций, семинаров, а также библиотеки для самостоятельной работы студентов и специально отведенное время для общения такого вида, согласно академического календаря и расписания» [Шпенюк 2016, с. 133].

Таким образом, хронотоп научного дискурса представляется как место и время собственно процедуры научной коммуникации, те локальные и темпоральные условия, при наличии которых научный дискурс осуществляется физически: «хронотоп научно-академического дискурса четко очерчен: это время, закрепленное за учебным процессом (университетская лекция, предметный семинар), и место, где соответствующий процесс происходит (учебная аудитория)» [Обдалова, Харапудченко 2018, с. 96]. При рассмотрении пространственного компонента хронотопа научного дискурса учеными зачастую фиксируются наиболее распространенные локации для ведения научной коммуникации: «хронотопом научно-академического дискурса являются учебная аудитория, коворкинг (место для совместной деятельности), зал заседаний, лаборатория, библиотека» [Обдалова, Харапудченко 2018, с. 96].

Однако подобный подход к определению хронотопа оставляет открытым вопрос о категориальных особенностях научного текста, поскольку основное внимание уделено его внешней, коммуникативной составляющей. Иначе говоря, хронотоп научного дискурса в современных работах трактуется как комплекс локутивных действий, безотносительно иллокутивных и перлокутивных составляющих этих действий.

При этом нельзя не отметить, что, так как хронотоп рассматривается в качестве одной из текстовых категорий, он, исходя из сущности понятия категория, должен позволять идентифицировать научный дискурс в парадигме других типов дискурса, отграничить отдельно взятый научный текст от других научных текстов, и играть значительную роль в формировании собственно научного текста. Но современные исследования зачастую отходят от данной концепции и трактуют хронотоп формально: специально очерченное время и место для осуществления научной коммуникации, или научного дискурса. Идентифицируя хронотоп научной коммуникации как университет, кафедра, аудитория и специально отведенное время для подобного рода коммуникации, данная теория оставляет ряд вопросов: насколько точно можно идентифицировать географическую локацию научной коммуникации, до какого масштаба можно считать географический хронотоп точным, и что самое главное, актуальным для категоризации научного дискурса?

В свете вышеозначенного в рамках настоящего исследования основной фокус был установлен на выявлении и анализе пространственных характеристик общепринятого хронотопа научного дискурса. В ходе работы мы использовали существующую концепцию пространства научного дискурса как привязанности научного текста к определенной географической локации и предприняли попытку рассмотреть данную привязанность с позиции ее идентификации и валидности для категоризации научного дискурса. Географическая привязанность научного текста в рамках настоящего исследования получила рабочее название «географического топоса». Термин «топос» извлекается из термина «хронотоп», имеющего греческие корни «хронос» (время) и «топос» (место/пространство), как его системная единица и рассматривается в рамках настоящего исследования отдельно от его временной составляющей.

Таким образом, целью настоящего исследования было выявить формы географической репрезентации текстов англоязычного научного дискурса, определить степень релевантности и взаимосоотнесенности данных форм, а также рассмотреть географический топос научного текста с точки зрения его экспланаторной силы при категоризации англоязычного научного текста.

 

Ход исследования

Материалом исследования послужили научные статьи, опубликованные в электронном журнале InquiriesJournal, в количестве 112 единиц. Выбор данного журнала в качестве источника материала обусловлен тем, что данный журнал имеет точную географическую маркировку: журнал, как указано на сайте, базируется в Северо-восточном университете, г. Бостон, Массачусетс, США (Northeastern University in Boston, Massachusetts, USA), что позволило нам задать критерии для исходного маркера публикации в пределах страны, штата, города и вуза.

Основное направление данного журнала – гуманитарные науки, однако тематика статей довольно разнообразна и включает в том числе работы естественно-научного цикла. Для данного исследования мы выбрали статьи из четырех дисциплинарных категорий: Лингвистика (Linguistics), Литературоведение (Literature), Экономика (Economics) и Биология (Biology), по 28 статей из каждой дисциплинарной области. Таким образом, выбор статей из разных дисциплин позволил нам рассмотреть феномен географического топоса с позиции разных научных практик и выявить потенциальные особенности географической маркировки текстов широкой вариации научных сфер.

В ходе исследования мы опирались на три потенциально возможных формы экспликации географической маркировки научных текстов. Первой формой стала маркировка топоса публикации научной работы. В данном случае мы использовали вышеуказанную аффилиацию журнала, на сайте которого размещены данные статьи: Northeastern University in Boston, Massachusetts, USA. Данный маркер в рамках настоящего исследования получил рабочее название «топос публикации».

Второй формой географической маркировки проанализированных статей был выбран т.н. «топос написания» – географический маркер автора статьи, который также фиксируется на сайте журнала либо в статье после основного текста в тех же категориях, что и место публикации: вуз, город, штат (для авторов из США) и страна. Этот маркер также получил рабочее название «топос автора».

Третьей потенциальной формой выражения географической маркировки научного текста стали внутритекстовые маркеры: то, каким образом маркирована география непосредственно в тексте статьи. Интерес к данной категории вызван вопросом соотнесенности внутритекстовых маркеров с маркерами написания и публикации: насколько точно совпадает место публикации и написания работы с тем, о чем именно пишет автор и каким образом маркирует объект, предмет и материал своего исследования, и маркирует ли их вообще. Данный маркер получил рабочее название «внутритекстовый топос».

Таким образом, анализ материала проходил в несколько этапов. На первом этапе мы рассмотрели, каким образом у каждой статьи эксплицированы маркеры всех трех категорий: маркеры публикации, маркеры автора и внутритекстовые маркеры. После этого было произведено сравнение выявленных маркеров между собой: мы сопоставили все три топоса у каждой статьи для выявления уровня совпадения географических маркеров всех трех типов между собой.

 

Результаты исследования

На первом этапе анализа мы рассмотрели географическую маркировку топоса публикации выбранных научных статей. Поскольку в качестве источника материала был выбран один журнал с точной географической маркировкой, топос публикации статей был определен однозначно: Northeastern University in Boston, Massachusetts, USA.

Однако, как показал дальнейший анализ текстов, не все научные статьи, размещенные на сайте данного журнала, могут быть маркированы таким образом, поскольку в ряде случаев, а именно у 20 статей, присутствует еще один топос публикации. Эти статьи имеют примечание Published by, где указывается другой журнал, в котором изначально была опубликована данная статья.

Например, статья из экономического блока How Does Medical Marijuana Legalization Affect the Number of Marijuana Users? An Inclusion and Examination of Different Age Groups (Duong 2016) имеет примечание Published by The Developing Economist, который имеет собственную географическую маркировку University of Texas at Austin, USA, совпадающую с топосом Inquiries Journal на уровне страны, но отличающуюся на всех остальных уровнях.

Такие статьи также были выявлены в разделе биологии, например работа The Sixth Species Extinction Event by Humans (Nazarevich 2015), в примечании которой указано Published by Earth Common Journal, который в свою очередь маркирован MacEwan University, Edmonton, Canada. В данном примере мы видим несовпадение топосов публикации уже на уровне страны.

Присутствие данных случаев неоднозначности топоса публикации вызывает вопрос: какой именно топос публикации считать за верный? Место, откуда была взята статья для настоящего исследования (Boston, Massachusetts, USA) или место, где она была изначально издана (Edmonton, Canada)? В рамках настоящего исследования мы придерживаемся позиции считать топосом публикации фактическое место издания работы. Поэтому дальнейшее сравнение маркеров написания с маркерами публикации проводилось с учетом скорректированных топосов публикации у выявленных 20 статей.

Примечательно, что статьи, у которых указан отличный от Inquiries Journal топос публикации, более частотны в экономическом и биологическом научном дискурсе. Из 20 статей с неоднозначным топосом публикации 10 было обнаружено в экономическом блоке статей, 9 – в биологическом, 1 – в лингвистическом, 0 – в литературоведческом. Случаи несовпадения топосов публикации на уровне стран (США – Канада) зафиксированы только в биологическом блоке статей (4 случая), остальные же 16 случаев имеют сходный топос на уровне страны (США), но отличаются на уровне штатов, городов и вузов.

Следующим объектом анализа стал топос написания работы, или топос автора. Как показало исследование, 105 проанализированных статей (93,7 % от общего числа проанализированных работ) имеют точную географическую маркировку автора в масштабе страны, штата (для авторов из США), города и вуза. Семь из 112 проанализированных статей не маркируют автора географически. Из обнаруженных семи статей без географической маркировки автора 5 примеров выявлены среди статей на экономическую тематику и два – на биологическую тематику. При этом статьи по лингвистике и литературоведению маркируют географическую аффилиацию автора в 100 % проанализированных случаев.

Стоит отметить, что географическая маркировка автора работы в большинстве случаев помещается на странице сайта журнала с данной статьей. Примером затекстового географического маркера автора может послужить лингвистическая статья A General Theory of Buzzwords: Synergistic Meta-Linguistic Paradigm Shifts (Capoor 2017), на странице которой рядом с именем автора указано: Stanford University in Stanford, California, USA.

В более редких случаях топос автора размещается в тексте статьи после заключения в разделе Endnotes. Например, в статье Child Care Policy and Female Labor Force Participation: A Comparison of Germany and Sweden (Cuevas-Ferreras, 2016) топос автора обозначен первым пунктом в разделе Endnotes следующей формулировкой:

Analia Cuevas-Ferreras is a senior at Yale University majoring in Political Science with an emphasis on International Relations (Cuevas-Ferreras 2016).

Примечательно, что в данном случае географическая маркировка автора обозначена в масштабе вуза без указания города, штата и страны.

Третьей формой репрезентации географического топоса проанализированных научных статей стали внутритекстовые географические маркеры. В данном случае мы рассматривали формы вербализации географического топоса в текстах работ в отношении того, с какой точностью и частотностью в научных текстах маркируются объект, предмет и материал исследования. Особый интерес вызвало сравнение внутритекстовых маркеров с затекстовыми маркерами (топосами публикации и написания работы).

На первом этапе анализа внутритекстовых маркеров мы предприняли попытку идентифицировать внутритекстовый топос каждой статьи. Идентификация внутритекстового топоса проходила по следующим принципам. В первую очередь мы обращали внимание на географические маркеры в заглавиях статей.

Примером использования географического маркера в заглавии служит экономическая статья Rethinking Microcredit in Bangladesh: Does Grameen Bank Serve the Neoliberal Agenda? (Shamit 2016). Данная статья в структуре своего заголовка содержит географический маркер Bangladesh, что дает основание считать данный маркер внутритекстовым топосом работы.

Однако, как показал анализ заглавий 112 научных статей, только треть работ (36 единиц) содержат в своем заглавии географический маркер. Количество статей, содержащих в своем заглавии географический маркер, существенно различается в зависимости от дисциплины, в рамках которой написана данная работа:

– экономика – 15 работ;

– лингвистика – 11 работ;

– литературоведение – 7 работ;

– биология – 3 работы.

Полученные данные позволяют предположить, что интенсивность использования географических маркеров в научном тексте и степень актуальности маркировки географического топоса в статье может зависеть от дисциплины, в парадигме которой написана научная работа.

Помимо поиска географических маркеров в заглавиях работ, отдельное внимание было уделено использованию географических маркеров в аннотации к работе, во введении, а также в описании методологии, поскольку данные структурные компоненты научной работы, наряду с заглавием, зачастую отражают ключевые научные концепты статьи, в частности, объект, предмет и материал исследования.

Так, в экономической статье The Effect of a 311 Vacant Building Call on Crime Rates (Chandar, Dean 2016) не обнаружено географических маркеров в заглавии, однако в тексте работы замечены маркеры Chicago, the Unites States, City of Chicago, American. Использование данных маркеров обусловлено выбором объекта исследования, что отмечено автором в аннотации: автор рассматривает степень снижения уровня преступности в Чикаго в районах с заброшенными домами при условии, что властям города известно о статусе заброшенности этих домов. Данные маркеры также использованы во введении, где автор указывает общую информацию об истории заброшенных домов в США и снова маркирует объект исследования городом Чикаго, подчеркивая цель работы:

…to investigate the relationship between a 311 call reporting a vacant building in the Chicago area and any following reduction in the level of crime (Chandar, Dean 2016).

Также отдельное внимание при анализе внутритекстовых маркеров было уделено контекстуальному аспекту применения географических маркеров. В ряде статей географические маркеры использовались при описании истории вопроса, где маркировались объект, предмет и материал более ранних исследований по схожей тематике. Поскольку данные географические маркеры фактически обозначают другие исследования, зачастую выполненные другим автором, эти маркеры не учитывались при идентификации внутритекстового топоса данной научной статьи.

Например, в тексте биологической статьи Examination of Woodchuck (Marmota Monax) Burrowing Behavior and Relationship Between Burrow Diameter and Distance from Water (Rowe 2015) зафиксированы следующие географические маркеры: Tyler State Park in Bucks County, Pennsylvania, approximately thirty miles NNE of Philadelphia, southeastern quadrant of the park, approximately a third of a kilometer ENE of the South Entrance to the park, North America, Lithuania, Marin County, California. Однако после дальнейшего контекстуального анализа было обнаружено, что не все эти маркеры могут служить примерами внутритекстового топоса статьи. Ряд маркеров содержат отсылку к месту проведенного исследования и могут быть обозначены как маркеры внутритекстового топоса, поскольку в статье указываются континент (North America), штат (Pennsylvania), город (Philadelphia), округ (Bucks County), конкретная локация (Tyler State Park) и точная область в этом парке, где проводилось исследование (southeastern quadrant of the park, approximately a third of a kilometer ENE of the South Entrance to the park). Однако маркеры Lithuania, Marin County, California вводятся в тексте не при описании данного исследования, а в контексте уже проведенных работ по схожей тематике. Обе работы были проведены разными учеными (Ulevicius et al. в Литве и Blackand Montgomery в Калифорнии) в разное время (литовское исследование проведено в 2009 году, а калифорнийское – в 1990 году). Поэтому эти маркеры, фактически относящиеся к топосам других исследований, не могут быть учтены нами как маркеры внутритекстового топоса данной работы.

Помимо этого, в ходе анализа материала были выявлены случаи невозможности идентификации внутритекстового топоса научной работы. Основными причинами этого стали следующие:

1. Отсутствие каких-либо географических маркеров в тексте статьи. Статьи, не содержащие в тексте ни одного географического маркера, были обнаружены в блоке биологических статей (5 работ) и лингвистических статей (1 работа).
2. Отсутствие географических маркеров, обозначающих объект, предмет и материал исследования. В подобных исследованиях географические маркеры используются только при описании ранее проведенных исследований либо цитировании других авторов, а также, в случае литературоведения, географические маркеры могут обозначать художественный хронотоп анализируемых произведений.

Литературоведческой работой с подобной маркировкой является статья Death in John Keats’ “Ode to a Nightingale” and “The Eve of St. Agnes” (Hill 2021). В тексте данной работы зафиксировано использование только одного маркера: underworld river Lethe. В контексте статьи данный маркер является элементом художественного хронотопа одного из анализируемых произведений, поэтому идентифицировать научный топос статьи по этому маркеру также не представляется возможным.

3. Использование в статье географических маркеров, своим масштабом выходящих за пределы одного континента либо фиксирующих внутритекстовый топос работы как планету Земля без указания на конкретные континенты или страны, либо напротив, указывая их в большом количестве и разнообразии. Как показало исследование, статьи с подобными маркерами, как правило, описывают ситуацию во всем мире, глобально, без привязки к отдельной стране или континенту. В данном случае можно допустить наличие «глобального топоса» научной статьи, однако в рамках данной работы мы приравниваем феномен «глобального топоса» к отсутствию географического топоса как такового. Если географический топос является существенной категорией научного текста, он должен быть точно идентифицируем, т. е. в нашем случае точно локализован. Концепция же «глобального топоса», напротив, по своему определению отвергает возможность точной локализации, а, следовательно, возможность идентифицировать географический топос научного текста.

Примером работы с «глобальным» внутритекстовым топосом является биологическая статья The Brain, Gutand Consciousness: Microbiology of Our Mind (Vana 2020). В статье зафиксирован только один случай географической маркировки – the Earth. При этом, более локальные маркеры (континенты, страны, вузы) отсутствуют, что не дает возможности точно идентифицировать внутритекстовый топос данной работы.

Таким образом, в результате проделанного анализа 112 научных статей в 27 работах внутритекстовый топос оказался неидентифицируем по одной из вышеуказанных причин. Больше всего статей с неидентифицируемым внутритекстовым топосом было обнаружено в биологическом блоке статьей – 13 работ. В лингвистических статьях количество статей без возможности идентифицировать их внутритекстовый топос составило 8 работ. Среди экономических статей было обнаружено 4 случая неидентифицируемого внутритекстового топоса. В литературоведческих статьях – 2 случая.

Соответственно, в текстах оставшихся 85 статей, что составило 75,8 % от общего числа проанализированных работ, внутритекстовый географический топос был идентифицирован, преимущественно в масштабах страны. Уровень идентификации по дисциплинарным областям представлен следующими показателями:

– лингвистические статьи – 20 работ из 28  (71,4 %);

– литературоведческие статьи – 26 работ из 28 (92,8 %);

– экономические статьи – 24 работы из 28 (85,7 %);

– биологические статьи – 15 работ из 28 (53,5 %).

Получив показатели идентификации внутритекстового топоса, мы предприняли попытку сравнить полученные внутритекстовые маркеры с маркерами написания работы. Таким образом, мы сравнили, насколько точно совпадает топос автора научной статьи с тем, какую географическую маркировку имеют объект, предмет или материал исследования данной работы.

Как показал результат исследования, из 85 статей с идентифицируемым внутритекстовым топосом совпадение с топосом автора было зафиксировано в 45 статьях. Уровень совпадения по дисциплинарным областям представлен следующими показателями:

– лингвистика – 13 статей из 20;

– литературоведение – 9 статей из 26;

– экономика – 12 статей из 24;

– биология – 11 статей из 15.

Соответственно, по результатам анализа, оставшиеся 40 из 85 статей, имеющих идентифицируемый внутритекстовый топос, представляют собой примеры несовпадения: место написания работы представлено одним географическим маркером, однако объект, предмет и материал исследования имеют другой географический топос. Общий процент таких работ составил 35,7 %. В рамках исследуемых дисциплинарных областей количество статей, имеющих несовпадения, распределилось следующим образом:

– лингвистика – 7 статей из 20;

– литературоведение – 17 статей из 26;

– экономика – 12 статей из 24;

– биология – 4 статьи из 15.

Примером статьи с несовпадающими маркерами написания и объекта исследования служит литературоведческая статья Resurrecting the Bog Queen: Exploring the Gender Politics of Ireland’s Bogs in Postcolonial and Nationalist Literature (Ryan, 2020). Работа отмечена маркером написания Barnard College in New York, New York, USA. При этом, основной внутритекстовый географический топос работы отмечен в заглавии (Ireland), а также дополнен в тексте статьи маркерами Ireland, Northern Ireland, English, Britain, British, Western, European. Использование же маркеров США в тексте не зафиксировано.

Таким образом, по результатам сравнения маркеров написания и объекта исследования, оказалось, что их уровень совпадения составляет 40,1 %. В большинстве проанализированных статей (59,9 %) географические маркеры написания не совпадают с маркерами объекта, предмета и материала исследования (если последние присутствуют в статье и могут быть идентифицированы).

Заключительной стадией анализа географических маркеров стало сравнение всех трех топосов у каждой работы между собой: топоса публикации, топоса автора и внутритекстового топоса.

По результатам исследования полное совпадение трех идентифицируемых географических топосов было отмечено лишь у 2 из 112 проанализированных статей. Таким образом, показатель полного совпадения составил 1,7 %. Примечательно, что обе статьи с полным совпадением являются работами биологического цикла. При этом, среди лингвистических, литературоведческих и экономических статей таких работ не обнаружено.

Соответственно, оставшиеся 110 статей имеют в структуре географического топоса либо неидентифицируемые маркеры, либо маркеры, несовпадающие полностью по своим географическим характеристикам.

Так, статья из лингвистического блока The Efficacy of the Incorporation of First Language in ESL English Grammar Learning (Ho 2021) является примером работы с неидентифицируемым внутритекстовым топосом. В тексте зафиксировано использование маркеров четырех стран (Spain, Poland, Japanese, Chinese), что не позволяет точно локализовать геотопос статьи.

Подобные случаи особенно ярко демонстрируются на примере экономических статей, в которых топос объекта, предмета и материала исследования, как показало исследование, зачастую направлен во вне своей страны. Так, среди проанализированных экономических статей были отмечены 12 работ, исследующих экономические феномены за пределами США. Данные работы исследуют экономические реалии Ирландии, Китая, Израиля, Индонезии, Венесуэлы, Японии, Южной Африки, Родезии, Бразилии, Аргентины, Северо-восточной Азии, Германии, Швеции, Бангладеша и Индии, хотя написаны и опубликованы они в США и Канаде. Объяснить такую географическую разнонаправленность экономических текстов, используя существующую концепцию хронотопа как географической привязанности текстов, невозможно. Напротив, с точки зрения географического принципа, тексты должны сохранять свой географический топос и не выходить за рамки обозначенной локации, что, с учетом выявленных примеров, наблюдается с трудом.

Помимо этого, нестабильность географического компонента хронотопа научного дискурса отмечена на уровне дисциплинарных областей, откуда были взяты статьи для настоящего исследования. В ходе анализа было отмечено, что экономические и биологические статьи имеют более яркую тенденцию не маркировать топос автора, чем лингвистические и литературоведческие работы. Помимо этого, в экономических и лингвистических статьях чаще используются географические маркеры в заглавиях, чем в литературоведческих и биологических работах. Случаи невозможности идентифицировать внутритекстовый топос более частотны в биологических и лингвистических статьях, чем в экономических и литературоведческих. Наконец, 2 примера полного совпадения географических топосов были обнаружены только в биологическом блоке работ, в остальных же дисциплинарных областях наблюдались полные либо частичные несовпадения.

 

Заключение

Таким образом, в ходе настоящего исследования были получены следующие результаты:

1) рассмотрены три формы географической репрезентации текстов англоязычного научного дискурса (топос публикации, топос написания и внутритекстовый топос);

2) исследование выявило слабый уровень релевантности и взаимосоотнесенности данных форм в текстах научного дискурса;

3) экспланаторная сила географического маркера как категориальной единицы при описании хронотопа научного дискурса представляется низкой.

Поскольку не представляется возможным точно идентифицировать географические топосы научных статей в силу малого числа полных совпадений географических маркеров, можно заключить, что географический компонент хронотопа не является существенной категорией научного текста.

Мы полагаем, что существуют иные параметры хронотопической категоризации академического дискурса, релевантные как внутренним структурам научного текста, так и его функционалу в научном диалоге. Особое внимание в этой связи стоит обратить на дисциплинарно-тематический компонент научного текста, поскольку в ряде случаев в ходе настоящего исследования была обнаружена взаимосвязь географических маркеров с дисциплинарно-тематическими характеристиками исследования, обусловившими выбор объекта, предмета и материала исследования.

В частности, высокая частотность использования географических маркеров в экономических статьях может быть обусловлена их дисциплинарно-тематической спецификой: авторы экономических работ, как правило, выбирают в качестве объекта исследования экономические процессы, которые логично рассматривать в тесной связи с географической локацией, в которой они протекают. Поэтому в экономических статьях зафиксирован устойчивый уровень географической маркировки в заглавиях работ. В биологических статьях, напротив, основным объектом исследования являются биологические процессы, протекающие в организме, отдельных органах или клетках, которые практически невозможно маркировать географически (за исключением эндемических видов). Если в биологических статьях рассматриваемый процесс протекает не в организме, а в природных условиях, авторы отмечают точную локацию, где проводится наблюдение за объектом, если это является существенным аспектом работы, требующим фиксации уже в заглавии.

Подобные наблюдения позволяют предположить, что географический компонент хронотопа не является универсальной категорией научного дискурса и случаи географической маркировки текста являются скорее опцией, нежели характеристикой. Если выбранный объект исследования неотрывен от его географической маркировки, в таком случае географический топос одного из компонентов (например, объекта исследования) может считаться существенным для научного исследования. Однако, если дисциплинарно-тематические рамки научной работы по умолчанию не содержат географически маркированные объекты исследования, геотопос научного дискурса не будет являться критерием его формирования.

Таким образом, видится справедливым продолжить рассмотрение феномена хронотопа научного текста для выявления его более существенных характеристик, непосредственно влияющих на построение научного текста, в частности, его дисциплинарно-тематический компонент.

About the authors

S. A. Tserkovnov

Ogarev Mordovia State University

Author for correspondence.
Email: s-cerkovnov@yandex.ru
ORCID iD: 0009-0004-2794-069X

post-graduate student of the Department of English Philology

Russian Federation, 68, Bolshevistskaya Street, Saransk, 430005, Russian Federation

K. B. Svoikin

Ogarev Mordovia State University

Email: svoikin@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3484-612X

Doctor of Philological Sciences, associate professor, professor of the Department of English Philology

Russian Federation, 68, Bolshevistskaya Street, Saransk, 430005, Russian Federation

References

Supplementary files