Frustration vs provocative strategies: the efficiency of use during a pandemic

Full Text

Введение

В медиадискурсе находят отражение все актуальные мировые проблемы, в том числе темы эпидемии и пандемии. В период пандемии или эпидемии человечество сталкивается с необходимостью различать истинную и ложную информацию о заболеваемости, рисках, возможностях медицины и т. п. Масс-медиа, в свою очередь, стараются привлечь большее количество читателей, слушателей, зрителей, раскрывая «тайну» появления заболевания, стремясь первыми сообщить новость о создании лекарства или вакцины.

Реципиенты обычно не способны отличить ложную новость от истинной, т. к. авторы новостного текста зачастую смешивают эти виды информации, чтобы заинтересовать, «сбить с толку», вызвать желание поделиться этой новостью (так новость становится ‘вирусной’). Кроме того, адресаты сами становятся источником ложных новостей, когда начинают интерпретировать их согласно своим убеждениям, ценностям, т. н. «склонностью к подтверждению своей точки зрения или предвзятостью утверждения» (англ. confirmation bias) [Moravec, Minas, Dennis 2018]. В период пандемии желание обсудить и распространить полученную информацию возрастает из-за появления одной из первичных эмоций – страха (страх неопределенности, страх за свою жизнь и жизнь близких, страх перемен и т. п.). Адресат делает это, надеясь, что собеседник разделит его эмоции или опровергнет его опасения.

С целью вовлечь в обсуждение новости большее количество читателей/зрителей автор новостного текста зачастую использует экспрессивные речевые стратегии. Актуальность исследования обусловлена важностью изучения речевых стратегий, речевых тактик и языковых средств передачи информации с применением экспрессивной составляющей в рамках эмоционально ориентированного воздействия. О.С. Иссерс полагает, что стратегия основывается на интерпретации, которая является первичным компонентом речевого воздействия. Речевые стратегии предполагают наличие мотива, связанного с желанием, волей субъекта, его знаниями, ценностными категориями или эмоциями [Иссерс 2003, с. 122]. Адресант стимулирует определенный интерес к событию, затем у адресата формируется эмоциональное отношение к познанному. Такой тип речевых стратегий содержит психолингвистический компонент, к которому относятся чувства, эмоции, языковые модели, личностные черты, стиль общения и «привлекательность» новости или удобочитаемость (англ. readability). Целью данного исследования является определение языковых особенностей новостных заголовков в период глобального распространения заболеваний и раскрытие субъективного отношения авторов к описываемой проблеме в рамках реализации речевых стратегий.

Авторы новостных выпусков или статей, посвященных пандемии коронавируса, эпидемии Эбола, а также оспе обезьян, чаще всего используют следующие экспрессивные речевые стратегии: фрустрационную и провокационную.

Реализация фрустрационной и провокационной стратегий в медиадискурсе

Фрустрационная стратегия направлена на создание психологического напряжения, искусственно вызванного состояния тревоги, страха, подозрений относительно правдивости информации. Авторы, использующие данную речевую стратегию, стараются воздействовать на инстинкт самосохранения адресата, затрагивая биологический, социальный или экзистенциальный виды страха, связанные с угрозой жизни человека, изменением его социального статуса (например, в связи с потерей работы по причине болезни) или с самой сущностью человека (страх смерти) [Щербатых 2007, с. 31–33].

Фрустрационная стратегия обычно реализуется посредством тактики нагнетания отрицательных эмоций и шокирования «фактами», тактики запугивания, тактики апелляции к статистическим данным, тактики демонстрации последствий, тактики негативного прогнозирования, тактики сравнения, тактики отрицания очевидного.

Тактика «нагнетание отрицательных эмоций» заключается в увеличении давления на реципиента посредством эмотивно окрашенных единиц пейоративной семантики для привлечения внимания к деталям, способным вызвать эмоциональный отклик (сопереживание, возмущение, негодование и т. п.), например, disease, infection, disorder, death и т. п. (Катенева 2010).

Тактика шокирования фактами помогает автору сформировать у адресата негативное отношение к какому-либо лицу, событию, явлению при помощи демонстрации ярких наблюдений, визуализации, фактов, которые могут взволновать, возмутить, шокировать.

Что касается тактики негативного прогнозирования, то она осуществляется с помощью создания оппозиции «прошлое – настоящее/будущее», т. е. параллелей между трагичными периодами в истории народа и событиями настоящего или пугающего будущего, апеллируя к чувствам неуверенности и неопределенности перед угрозой [Кабанова 2020]. Кроме того, автор может не только изображать мрачное настоящее, сравнивая его с явлениями прошлого, но и показывать, к какому будущему могут привести те или иные события, действия или бездействие реципиента, тогда применяется тактика демонстрации последствий.

Тактика запугивания осуществляется посредством внушения адресату постоянного страха, вызывающего в нем робость, боязнь кого-либо или чего-либо из-за надвигающейся угрозы.

Тактика апелляции к статистическим данным строится на перенасыщении статьи или новостного выпуска информацией статистического характера (опросы, проценты, числовые значения), призванной убедить адресата в правдивости текста.

В свою очередь, тактика сравнения реализуется вследствие сопоставления двух явлений, событий или лиц, одно из которых предстает в невыгодном для него свете, а второе на фоне негативно окрашенного выглядит более выигрышно.

Тактика отрицания очевидного осуществляется посредством отрицания на первый взгляд прозрачного, понятного и очевидного факта. Данная тактика ставит под сомнение правдивость или возможность существования описываемого факта, заставляя реципиента задуматься или даже пересмотреть свое мнение.

Говоря о провокационной стратегии, некоторые исследователи используют нейтральную коннотацию данного понятия и определяют провокацию как искусственное возбуждение, усиление каких-либо явлений или признаков [Норман 1994, с. 50–51] или как тип иллокутивного вынуждения, когда говорящий демонстрирует в речи свое психологическое состояние с целью передать его собеседнику и вызвать у него аналогичное внутреннее состояние [Степанов 2003, с. 173–175]. В данной работе мы будем придерживаться более узкой трактовки: провокационная стратегия подразумевает преднамеренное контролируемое поведение автора по отношению к читателю/зрителю, дестабилизирующее его эмоциональное состояние и подстрекающее его к действиям, которые могут привести к желаемым для адресанта последствиям. В рамках данной стратегии автор стремится показать описываемое событие как нечто необычное, удивительное или шокирующее, что также побуждает адресата распространять информацию в виде слухов [Иссерс 2009].

Для реализации провокационной стратегии авторы применяют тактики выведывания информации или эмоционально дестабилизирующие тактики. В контексте создания новостных заголовков наибольший интерес представляют следующие типы эмоционально дестабилизирующих тактик: прямое и косвенное обвинение, выражение недоверия, насмешка, угроза и т. п.

Тактика «прямое и косвенное обвинение» строится на отрицательной оценке действий личности, вовлеченной в описываемые события, не умаляя интеллектуальные или нравственные качества данной личности; при этом прямое обвинение реализуется посредством деэвфемизации и персонификации, а косвенное обвинение – иносказательно [Романовская 2020].

Речевая тактика «выражение недоверия» ставит под сомнение достоверность явления, что может быть выражено через прямое уличение действующих лиц в дезинформации адресата или опосредованно.

По мнению О.С. Ахмановой, тактика насмешки предполагает тонкое, ироничное внесение критически-оценочной характеристики объекта коммуникации (Ахманова 1966, с. 177).

Тактика угрозы представляет собой незаслуженное подавление интеллектуальной составляющей сознания адресата посредством применения психического давления, но Дж.М. Сейдок считает, что данная тактика также может являться формой предупреждения о неочевидных для адресата предстоящих событиях [Sadock 1974, p. 49].

Для выявления использования данных речевых стратегий были проанализированы материалы 2020–2022 гг., посвященные пандемии коронавирусной инфекции, эпидемии геморрагической лихорадки Эбола и вспышке оспы обезьян.

Рассмотрим примеры использования фрустрационной стратегии в англо- и русскоязычных масс-медиа.

Fresh pandemic

Monkeypox declared global emergency by World Health Organisation after cases spread to more than 70 countries (The Sun, 2022).

В данном примере автор обращается к тактике негативного прогнозирования, применяя эпитет fresh (рус. «новый») в сочетании с лексемой pandemic по отношению к вспышке оспы обезьян, намекая на развитие событий, схожее с пандемией коронавируса. Дополнительное воздействие оказывает статистика распространения заболевания в более чем 70 странах, упоминаемая автором в подзаголовке статьи, что говорит об употреблении добавочной тактики апелляции к статистическим данным.

В следующем примере автор статьи также использовал тактику негативного прогнозирования, применяя языковую игру на основе паронимии и разделив прецедентное имя персонажа Batman, чтобы акцентировать внимание на передаче вируса от летучих мышей (англ. bat) человеку (англ. man). Здесь данная тактика строится на оппозиции «прошлое – будущее», т. к. автор употребляет словосочетание next pandemic (рус. «следующая пандемия») в новостном подзаголовке.

Bat man

BAT flu can spread to humans and could spark next pandemic, experts warn (The Sun, 2019).

В русскоязычных масс-медиа также были обнаружены примеры тактики негативного прогнозирования. В первом примере предполагается рост числа заболевших штаммом коронавируса омикроном. Автор использует олицетворение как стилистическое средство и дополнительно воздействует на читателя посредством парцеллята, сообщая о необходимости защититься от нового штамма.

Во втором примере автор заменяет часть прецедентного текста «Новый год шагает по планете» на то же название штамма омикрон, что и в первом заголовке. Посредством такого приема автор показывает, что заболевание коснется населения всех стран, но в парцелляте демонстрируется неопределенность будущего только для нашей страны.

1) Омикрон готовится к прыжку в России: что нужно знать, чтобы защитить себя (Комсомольская правда, 2022);

2) Омикрон шагает по планете: какой будет новая волна коронавируса в России (Комсомольская правда, 2022).

Dead spread

Coronavirus scientists confirm first spread of the disease from a dead body (The Sun, 2020).

В рамках фрустрационной стратегии в данном заголовке автор реализует тактику нагнетания отрицательных эмоций посредством эпифоры [ded spred], повторяя конечные звуки. Так, автор стремится показать подтвержденный факт передачи коронавируса от умершего.

Bank of England: UK resilient but Covid fears remain

UK households have remained «resilient» despite the end of the furlough scheme and other Covid support measures, the Bank of England has said (The New York Times, 2021).

В анализируемом заголовке автор также задействует тактику нагнетания отрицательных эмоций. Посредством антитезы resilient but ... fears remain автор сначала дает надежду адресанту на стабилизацию экономики (resilient – рус. «устойчивый»), а затем добавляет негативно окрашенную лексику fears remain (рус. «опасения остаются»), которая не способствует появлению уверенности читателя в завтрашнем дне.

В русскоязычных СМИ также встречаются примеры тактики нагнетания отрицательных эмоций. В следующем заголовке данная тактика реализуется посредством языковой игры на основе трансформации прецедентного феномена «остров невезения», показывая возможность неблагоприятного стечения обстоятельств и появления нового вируса на территории страны.

Оспа невезения: придет ли в Россию «обезьяний» вирус (Известия, 2022).

Deep in a Covid wave, Europe counts cases and carries on

Even in countries that once took strict measures, the authorities are relying on vaccination and past infections to take the sting out of omicron subvariants (The New York Times, 2022).

В рассматриваемом примере адресант применяет тактику запугивания, используя метафору deep in a Covid wave (рус. «погрузившая в очередную волну ковида»). Автор показывает таким образом ухудшение ситуации, связанной с заболеваемостью коронавирусной инфекцией в европейских странах, усиливая воздействие на читателя посредством таких словосочетаний, как counts cases, Even... took strict measures.

Автор следующей статьи также прибегает к тактике запугивания при помощи метафоры в заголовке New Threat, называя оспу обезьян «новой угрозой». Кроме того, необходимый адресанту эффект достигается благодаря словосочетанию children... at high risk, т. к. у адресата возникает страх за своих детей.

New Threat

First cases of monkeypox in kids as experts warn children under 8 at «high risk» (The Sun, 2022).

В следующем заголовке автор также применяет тактику запугивания посредством метафоры silent killer (рус. «безмолвный убийца»), говоря о вирусе Эбола. Так автор образно передал бессимптомное течение заболевания у человека на протяжении семи лет.

Silent killer

The world’s latest Ebola virus outbreak may have been caused by a person who was infected over seven years ago, scientists have said (The Sun, 2021).

Dance with death

China’s gung ho biolabs have «REPEATEDLY released deadly viruses onto the world» – so Covid lab leak is no shock (The Sun, 2021).

В рассматриваемом примере автор использует тактику запугивания при помощи идиомы dance with death (рус. «танцевать со смертью» в значении «делать что-то опасное/рискованное). Воздействие на читателя усиливается за счет выделения прописными буквами слова REPEATEDLY, что говорит о повторяющихся действиях, а также благодаря употреблению наречия deadly, однокоренного со словом death.

В следующем заголовке также применяется тактика запугивания посредством идиомы gates of hell (рус. «врата ада»). Языковая игра строится на основе омонимии gates – врата и Gates – фамилия Билла Гейтса, соучредителя корпорации Microsoft, который ранее «предсказал» появление пандемии, а теперь предрекает человечеству серьезные изменения климата и биотерроризм, что, по мнению автора, сравнимо с адом на Земле.

Gates of hell

Bill Gates warns of next two global disasters after predicting Covid-style virus pandemic. ... In a recent interview, the Microsoft co-founder said that he believes the greatest future threats to humanity are climate change and bioterrorism (The Sun, 2021).

В российских масс-медиа фрустрационная стратегия реализуется также посредством тактики шокирования «фактами». Так, в следующем примере автор поражает читателя языковой игрой на основе пословицы «путь к сердцу мужчины лежит через желудок», заменяя часть пословицы на название вируса и давая понять, что способ заражения коронавирусом может отличаться от изученного ранее.

Путь коронавируса лежит ... через желудок? (Комсомольская правда, 2021).

Вот зараза: ученые показали, чем вирус-мутант Омикрон-штамма прикрепляется к клеткам человека (Комсомольская правда, 2022).

В данном примере автор также использует тактику шокирования «фактами», но языковая игра строится на основе парцелляции и многозначности лексемы «зараза», т. е. разговорного обозначения заболевания и междометия, выражающего раздражение происходящим. Так автор хотел показать, что новый штамм коронавируса из-за особенностей своего строения более опасен, чем предыдущие.

В отличие от англоязычных, русскоязычные масс-медиа используют тактику демонстрации последствий с целью реализации фрустрационной стратегии. В следующем примере автор воздействует на читателя, используя устойчивое словосочетание «шлейф остался» в переносном значении, желая показать, что коронавирус не проходит бесследно и вызывает осложнения у заболевших.

Болезнь прошла, а шлейф остался

Врач назвал людей, которым не грозят постковидные осложнения при «омикроне» (Комсомольская правда, 2022).

Анализ примеров показал, что англоязычные масс-медиа чаще используют фрустрационную стратегию, чем русскоязычные (табл. 1), при этом в большинстве случаев осуществляемую посредством тактики запугивания. Что касается языковых средств реализации данной речевой стратегии, авторы применяют языковую игру на различных языковых уровнях от фонологического до синтаксического на основе омонимии, паронимии, эпифоры, метафоры, олицетворения, антитезы, многозначности, трансформации прецедентного феномена, идиомы, пословицы, парцелляции.

Далее необходимо рассмотреть примеры использования провокационной стратегии в англо- и русскоязычных масс-медиа.

Blame Shame

Coronavirus – China warns officials «will be nailed on a pillar of shame for eternity» if they cover up bug crisis (The Sun, 2020).

В данном заголовке провокационная речевая стратегия реализуется посредством тактики обвинения. Автор усиливает воздействие на читателя с помощью идиомы в заголовке статьи blame shame, чтобы показать противозаконность действий властей при попытке сокрытия реального положения дел относительно заболеваемости коронавирусом.

От завышенных цен на тесты до «очищения» в могиле: Как нас разводят на страхе перед коронавирусом (Комсомольская правда, 2022).

Российские масс-медиа также используют тактику обвинения в рамках реализации провокационной стратегии, но при помощи других языковых средств. Автор рассматриваемого примера для привлечения внимания среднестатистического читателя применяет метафоричное словосочетание «очищение в могиле» и добавляет эмоциональную окраску за счет жаргонной лексики «разводить на чем-либо». При этом автор объединяет себя с адресатом через использование местоимения «нас», что положительно сказывается на отклике реципиентов.

В следующем примере автор реализует провокационную стратегию посредством тактики насмешки, показывая несостоятельность властей и несвоевременно принятые меры по предотвращению распространения коронавируса. Для достижения необходимого психологического эффекта автор использует оксюморон a little too late (рус. «немного слишком поздно») в заголовке сюжета, смягчив его при помощи a little и показав, что была возможность уменьшить количество заболевших и умерших.

A little too late

Coronavirus – Chineese revolt over government’s slow response as ‘Wuhan is sealed off’ trends on Weibo (The Sun, 2020).

Следующий пример также демонстрирует применение тактики насмешки в рамках провокационной стратегии. В данном заголовке автор иронично высказывается о нетрадиционных блюдах китайской кухни, употребление которых, по версии ученых, способствовало передаче коронавируса от летучих мышей человеку. Воздействие достигается посредством использования оксюморона deadly delicacy, в котором объединяются лексема deadly (рус. «смертельный), показывающая последствия заражения вирусом после поедания «сомнительной пищи», и контрастирующая лексема delicacy (рус. деликатес»).

Deadly delicacy

CHINESE scientists have claimed that the new coronavirus shared a strain of virus found in bats. But what is bat soup and is it safe to eat? (The Sun, 2020).

Zombieland

Coronavirus will infect 350,000 in Wuhan alone experts say as vid ‘shows corpses blocking hospital corridors’ (The Sun, 2020).

В рассматриваемом примере автор также использует тактику насмешки, с сарказмом описывая большое количество тел умерших от коронавируса, скопившихся в больницах г. Уханя. В заголовке статьи автор привлекает внимание адресата метафорой на основе прецедентного одноименного названия фильма ужасов Zombieland, сравнивая увеличение числа заболевших и умерших с нашествием зомби.

Однако такой же прием и заголовок использует и автор другой статьи, показывая нелепость жителей одной из китайских деревень, перекапывающих дороги в попытке остановить «нашествие» заболевших, не желающих соблюдать карантин.

ZOMBIELAND

Coronavirus – Desperate villagers in China arm themselves with spears and dig up roads to stop sick escaping quarantine (The Sun, 2020).

В следующем заголовке автор образует окказионализм jabulous из лексем jab (рус. «прививка») и fabulous (рус. «сказочный, невероятный»), насмехаясь и обесценивания таким образом исследования ученых, утверждающих, что новая прививка может защитить человека от коронавируса на всю жизнь, при этом сообщающих о растущем числе заболевших.

Jabulous

Two Pfizer and Moderna jabs could give lifetime protection against Covid, study finds (The Sun, 2021).

Помимо описанных выше тактик, авторы также используют тактику выражения недоверия для реализации провокационной стратегии в следующих примерах:

1) Playing with fire

World’s most dangerous biolabs studying diseases with NO CURE as Covid leak feared to have infected dozens in Taiwan (The Sun, 2020).

В данном примере автор привлекает читателя идиомой to play with fire (рус. «играть с огнем») в заголовке статьи, показывая опасность изучения новых заболеваний (в том числе ковида) при отсутствии необходимого лекарства;

2) Omicron: India aims to avoid «pandemic roulette».

As the country tries to contain the spread of the Omicron variant, laboratories like the NIV are working round the clock to identify people who might be infected by it. (The Sun, 2021).

В рассматриваемом примере автор производит замену в идиоме «русская рулетка», на «пандемийная» (pandemic roulette), сохраняя значение опасности и непредсказуемости. Автор показывает, что невозможно предугадать дальнейшее распространение заболеваемости, несмотря на меры, принимаемые правительством и лабораториями.

В следующем примере русскоязычных масс-медиа тактика недоверия также выражается заменой в идиоме, связанной с игрой. Автор демонстрирует несерьезность ситуации, используя словосочетание «игра в коронавирус», а в парцелляте уверяет, что найдена причина такого отношения многих граждан к информации о данном заболевании.

«Игра в коронавирус»: ученые поняли, что заставляет людей не верить в реальность пандемии

Психолог объяснила феномен конспирологического ковидного «заговора» (Комсомольская правда, 2021).

Проанализировав примеры новостных заголовков, реализующих провокационную стратегию, мы пришли к выводу, что англоязычные масс-медиа чаще всего используют тактику насмешки, говоря о заболеваемости коронавирусом, лихорадкой Эбола или оспой обезьян (табл. 2). При этом авторы употребляют такие языковые средства, как оксюморон, метафора и окказионализм. В свою очередь русскоязычные СМИ не применяют тактику насмешки в заголовках указанной тематики. Что касается тактики обвинения и тактики выражения недоверия, и англо-, и русскоязычные масс-медиа реализуют их посредством употребления устойчивых выражений, идиом и трансформированных идиом.

Полученные результаты и выводы

Таким образом, проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что англоязычные масс-медиа значительно превосходят русскоязычные в употреблении экспрессивных речевых стратегий (фрустрационной и провокационной) в рамках новостных статей/выпусков, касающихся пандемии коронавируса, эпидемии Эбола и оспы обезьян. Проанализированные примеры говорят о намерении авторов воздействовать на первичные эмоции и желания адресата: чувство страха и тревоги, желание жить. Доказательством служат лексемы, используемые при создании языковой игры в заголовках: в англоязычных СМИ – death «dead, threat, fear, killer, в русскоязычных – «могила», «страх», «зараза» и т. д. При этом фрустрационная стратегия, применяемая авторами чаще провокационной в данном контексте, реализуется посредством более разнообразных языковых средств. Исходя из вышесказанного, мы можем прийти к следующему выводу: авторы чаще используют фрустрационную стратегию при передаче новостей о массовых заболеваниях, т. к. ее реализация возможна на всех языковых уровнях (от фонологического до синтаксического), что позволяет увеличить охват воздействия на адресата.

About the authors

O. I. Ismailova

Author for correspondence.
Email: olgais2303@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-4668-5503

senior lecturer of the Department of Translation Studies and Intercultural Communication

References

Supplementary files