Struggle of legalists to equalize the rights of Jews with other subjects of the Russian Empire at the end of the XIX – beginning of the XX century

Full Text

Введение

Проблема борьбы за расширение (сокращение) прав евреев получила широкое освещение в дореволюционный период. Например, очерк правового статуса евреев был подробно изложен в работе присяжного поверенного М.И. Мыш [Мыш 1914]. Большинство из этих работ мы не рассматриваем, так как они лишь косвенно затрагивают нашу тему.

В постсоветской России среди работ можно выделить труд К.А. Соловьева о политической системе России, в которой он передает глубокий скептицизм Б.Н. Чичерина, отраженный в переписке с Д.А. Милютиным [Соловьев 2018, с. 57, 302, 332]. В ряде работ В.В. Шелохаева подробно освещается национальный дискурс в программах либеральных организаций начала ХХ века [Шелохаев 1993 a, с. 45–59; Шелохаев 1993 b, с. 100–115].

Большое внимание еврейской проблеме в либеральном дискурсе уделила исследовательница Н.В. Дмитриева. В своем диссертационном исследовании она подробно проанализировала дискуссии, возникающие между разными либеральными группами о правовом положении евреев (Дмитриева 2020). Но она упустила из виду дискуссию, развернувшуюся между Ренненкампфом, Милютиным и Чичериным в 1898–1900 гг.

Также исследовательница наряду с А.Н. Егоровым [Егоров 2019, с. 210–220] представила подробную историографию по проблеме национальных групп в России на рубеже веков. Сходные работы по национально-государственному устройству империи выполняет Н.Г. Карнишина [Карнишина 2010 a, с. 128–138], В.Н. Кудряшев (Кудряшев 2013) [Кудряшев 2021, c. 131–134]. Также вышло несколько диссертационных исследований, в которых рассматривается позиция либеральных партий по национальному вопросу (Кондратенко 1998) [Кондратенко 2005].

Отдельно стоит выделить диссертацию В.В. Егорова. В ней подробно проанализирована государственная политика империи в отношении евреев в период правления последних трех императоров. Работа изобилует фактами непоследовательности государственной политики, изобретением разных способов ограничений и притеснений евреев (Егоров 2017) [Егоров 2021]. Правда, исследование содержит грубые ошибки. Так, в нем утверждается, что А.Ф. Кони был адвокатом, а Н.В. Муравьев в 1906 году – министром юстиции (Егоров 2017, с. 121, 153, 218). Чрезмерно увлекаясь обобщением материалов других авторов, исследователь несколько упускает из виду архивные источники, которые дают богатейший материал. Он пропустил работу «еврейских» комиссий высших органов власти, упустил из виду масштабную работу легалиста А.И. Георгиевского по еврейскому вопросу, пропустил серию дискуссий о правовом статусе евреев на рубеже веков, не заметил пропаганду либеральных юристов по отмене антисемитского законодательства.

 

Правовое положение евреев при Александре II

Стоит отметить, что в эпоху Великих реформ положение евреев постепенно смягчалось [Егоров 2021, с. 75–87]. Политика государства не отличалась стабильностью. Мягкая политика Екатерины I сменилась на жесткую при Николае I, а затем вновь стала мягче при Александре II. В 1865 году был закрыт Еврейский комитет (управляющий российскими иудеями). Часть евреев получила возможность свободно жить в империи, в Царстве Польском они были полностью эмансипированы. Вне черты оседлости (где в 15 губерниях проживало 95,9 % иудеев) могли жить купцы I гильдии, лица с высшим образованием, евреи, которые поселились до 1837 года. С семьями и прислугой. Через статус «прислуги – члена семьи», принимая фиктивно православие, подкупая полицейских, десятки тысяч евреев проникали вглубь страны и постепенно расселялись. В 1860-е годы большинство губернаторов и чиновников МВД поддерживали расширение прав евреев [О равноправии евреев 1907, с. 13–21]. Когда, например, оказалось в 1880 году, что значительное число евреев проживают вне черты оседлости, МВД своим циркуляром № 30 (03.04.1880) запретило их депортацию [Мыш 1914, с. 264, 265].

Сохранялось множество ограничений: по приобретению собственности, аренде недвижимости, участию в земледелии, торговле и промышленности, судопроизводстве, гражданской и общественной службе. Евреи не могли быть госслужащими, городскими головами, ратманами, словесными судьями, ремесленными головами и даже старшинами присяжных заседателей. Все это приводило к замыканию еврейства в «кагал», сектантству, оппозиционности, росту преступности и прочим проблемам (ЦГИА. Ф. 2129. Оп. 3. Д. 96. Л. 1–10, 300, 310). Отверженность евреев и одновременно конкуренция между еврейской и российской буржуазией вела к социальным столкновениям. Вскоре они переросли в еврейские погромы, которые становились масштабнее и жестче вплоть до второй русской революции.

Несмотря на политику царя, многие чиновники придерживались антисемитизма. По запросу Александра II Департамент законов Госсовета 05.12.1870 дал заключение по еврейскому вопросу. Подчеркивалось, что евреи замкнуты и «почти враждебны к христианам»; составляют замкнутую религиозно-гражданскую касту, «государство в государстве»; законодательство способствует замкнутости. Далее следовали положительные рекомендации: необходимо ослабить связи между евреями, постепенно адаптировать и растворить их в русском населении (ЦГИА. Ф. 2129. Оп. 3. Д. 131. Л. 310).

Неполноправное положение евреев вызывало недовольство у либеральной русской интеллигенции. Либералы потратили десятки лет, объясняя простым языком прописные истины о безвредности евреев для России и русских. В.Н. Кудряшев отмечает усилия в этом направлении лидеров мнения, в том числе Б.Н. Чичерина и К.Д. Кавелина во второй половине XIX века [Кудряшев 2021, с. 131–134].

В конце 1860-х годов комиссия по рассмотрению проекта Городового положения при МВД активно обсуждала вопрос о представительстве евреев в будущих органах местного самоуправления. Первоначальный проект предполагал предоставление евреям до 1/3 мест в городских думах. Либеральные члены комиссии: К.К. Грот (директор департамента податей и сборов Минфина), В.И. Лихачев (товарищ прокурора Санкт-Петербургского окружного суда, легалист, будущий городской голова) – предлагали увеличить представительство до половины мест. Они указывали, что другие национальные группы не были ограничены, состоятельные евреи приносили немалые деньги в городской бюджет.

Противостоящая им консервативная группа: князь В.А. Черкасский (московский городской голова), князь А.Б. Лобанов-Ростовский (товарищ министра внутренних дел), А.Д. Шумахер (директор Хозяйственного департамента МВД) – утверждала, что городское управление – не только хозяйственная, но и политическая деятельность. Евреи сплочены и «захватят городское общественное управление». Н.А. Новосельский (одесский городской голова) предлагал промежуточный вариант – уравнять состоятельных евреев (1-й класс избирателей) с другими состоятельными городскими слоями. Но и этот вариант был отвергнут. В итоге 13 голосами против 7 было проведено предложение МВД о норме в 1/3. Итоговый вариант получился дискриминационным для всех национальных меньшинств – норму 1/3 распространили на всех лиц нехристианских вероисповеданий (ЦГИА. Ф. 2129. Оп. 3. Д. 131. Л. 45).

Также обсуждался вопрос о возможности избрания еврея городским головой. Лихачев и другие считали, что надо допустить евреев к исправлению этой должности. При этом Лихачев, указывая, что вряд ли евреев изберут из-за их процентного меньшинства, ссылался на то, что евреи уже работают мировыми судьями. Другие либералы предлагали допустить тех, которые уже могли служить на госслужбе (крещеные и пр.). Новосельский предлагал допускать по образовательному цензу: «...ограничения, каковы бы они ни были, не достигая на самом деле цели, возбуждают только фанатизм». Большинство членов комиссии решили евреев к должности не допускать (ЦГИА. Ф. 2129. Оп. 3. Д. 131. Л. 45).

Проблема евреев «не отпускала» государство. В 1872 году собиралась еще одна государственная комиссия, работа которой закончилась ничем. В 1877 году в Петербурге была создана комиссия по устройству быта евреев (в том числе в нее входил обер-прокурор, легалист Н.А. Неклюдов). Член комиссии Григорьев предоставил в нее доклад о правах евреев. Однако большинство членов комиссии посчитали доклад Григорьева устаревшим и нарушающим права евреев. Тогда чиновнику МВД В.Д. Карпову поручили подготовить новый доклад, что он и сделал вместе с Неклюдовым в 1880 году. В записке прокурор и сотрудник МВД кропотливо развенчивали миф о паразитизме евреев. Однако председатель комиссии, сенатор, товарищ МВД М.А. Мартынов их доклад не принял, постарался составить новый доклад, но был снят с поста председателя. В итоге комиссия работала без председателя и не подготовила итогового заключения (ГАРФ. Ф. 434. Оп. 1. Д. 193. Л. 2–17).

 

Антисемитское законодательство и «еврейская проблема» при Александре III

Эпоха Александра III ознаменовала поворот в отношениях к евреям. Государство приступило к «завинчиванию гаек» и занималось этим 25 лет. Эта политика противоречила общему развитию страны и разрушала иллюзии «освобожденцев», ожидающих всеобщего равенства. По мнению Д.П. Кондратенко, действия МВД прямо подталкивали евреев к эмиграции [Кондратенко 2005, с. 47].

В 1881 году в большинство губерний была направлена программа из 54 вопросов по еврейскому вопросу. Множественные комиссии при губернаторах разработали сотни рекомендаций, большинство из которых сводилось к разным формам ужесточения положения евреев. На основе их рекомендаций воссозданный Комитет о евреях при МВД (1881–1882 гг.) выработал Временные правила о евреях (1882). Утвердил их Комитет министров, а не Госсовет. Правила предполагали резкое отступление от практики предыдущего царства и ограничивали развитие еврейского предпринимательства. В числе прочего правила прикрепляли евреев к месту проживания [Егоров 2021, с. 97–98; Слиозберг 1933 a, с. 253–261]. Совокупность правил о евреях и их толкование составляли огромную массу правовых актов, в которых запутался бы любой подданный, пожелавший их изучить. Например, несмотря на наличие общих норм, существовали многочисленные особые правила для каждой местности. Такая запутанность и противоречивость создавали благоприятную почву для коррупции полицейских чинов.

Постепенное наступление на права евреев продолжалось. В основном оно сводилось к актуализации действующих антисемитских законов с целью восстановления «законности». Так, в 1893 году вышли циркуляры министра внутренних дел, предписывающие водворить незаконно выселившихся евреев обратно. Оговорки к этим циркулярам позволили евреям без конца судиться с властями, вплоть до Сената [Мыш 1914, с. 268–271]. Каждый год нарастали выселения евреев. Тысячи лиц принудительно переселялись из внутренних губерний России в западные, в том числе ремесленники, дети николаевских рекрутов, часть членов семей евреев, имеющих право проживать вне черты оседлости, и пр. [Слиозберг 1933 b, с. 18–25].

Отдельные законники чутко прислушивались к запросам государства. По данным Г.Б. Слиозберга, умеренным антисемитизмом отмечался В.Д. Спасович – глава столичной адвокатуры. Н.С. Таганцев в 1888 году по делу покупки дома женой А.М. Гольденберга настоял в Гражданском кассационном департаменте Сената на том, что жена привилегированного еврея имеет производное (опосредованное) право жительства, а не прямое и, соответственно, большинство прав за пределом черты оседлости не имеет. Сенат вынес решение, запрещающее покупку дома, и породил цикл решений, в которых применялся запрет в связи с «производным правом жительства». В итоге жены евреев вынуждены были сопровождать их, чтобы случайно не быть схваченными и высланными [Слиозберг 1933 a, с. 210, 236–238].

Далее Александр III сформировал Высшую комиссию для пересмотра действующих законов о евреях в империи (1883–1888 гг.). Возглавил ее член Государственного совета К.И. Пален (бывший министр юстиции). Комиссия собрала огромный материал с анализом разных аспектов еврейской жизни и их взаимоотношений с другими подданными империи. В обширную комиссию были привлечены чиновники из семи ведомств с явным доминированием юристов, частично либеральных. Временные правила о евреях она оценила негативно. Принимать Положение о евреях (одна из целей ее создания), по ее мнению, было не нужно. Комиссия понимала, что обособление евреев усилится. Выводы комиссии сближались с мнением Госсовета. Предлагалось взять курс на постепенное уравнение евреев в правах с остальными подданными, растворяя их в народной массе через образование, отмену специальных налогов, отмену ограничений (ЦГИА. Ф. 2129. Оп. 3. Д. 131. Л. 1, 300, 397) [Кондратенко 2005, с. 48].

Паленская комиссия дала поручение либеральному председателю Ученого комитета Министерства народного просвещения А.И. Георгиевскому определить образовательное положение иудеев. Под его руководством в 1886 году была подготовлена огромная записка о введении процентного отношения числа еврейских учеников к общему числу учащихся в правительственных училищах. Приводя много доводов за и ни одного против, Георгиевский предлагал не уменьшать образовательные квоты евреев, а напротив, уравнять их в правах с остальными подданными (ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 566. Л. 1–256). Используя материалы комиссии и перетолковывая их так, как ему было выгодно, министр просвещения И.Д. Делянов провел через Комитет министров и императора норму о процентном отношении евреев в учебных заведениях.

Материалы паленской комиссии были переданы в Особое совещание во главе с В.К. Плеве (товарищ министра внутренних дел). В 1891 году Совещание передало свои предложения в Госсовет. Все предыдущие исследования по евреям перетолковывались в негативном для них духе. Предлагалось ужесточить политику, усилить депортацию, распространить дискриминационные законы на тех, кто не подпадал под их действие. Однако проект не встретил поддержки в Минфине и МВД [Слиозберг 1933 b, с. 165–169, 173–177].

В 1897 году с целью проверки применения закона 1882 года создана особая комиссия при МВД. Собрав и обобщив данные с мест, она пришла к выводу, что ограничения прав евреев привели к их пауперизации и росту социалистических настроений. Комиссия предполагала, что моральная деградация сообществ была связана с теми негативными условиями, в которые их поставило государство (РГИА. Ф. 1470. Оп. 1. Д. 253. Л. 20).

Ситуация стала ухудшаться с приходом к власти Николая II. К тому времени антисемитское законодательство применялось плохо. МВД стало понуждать полицию выявлять многочисленных нарушителей и приводить закон в исполнение. Органы власти оказались завалены тысячами жалоб евреев, пытавшихся отстоять права, в том числе те, которые они не имели. Политика применения антисемитского права привела к тому, что по положению Комитета министров от 10.05.1903 евреям временно воспрещалось приобретение недвижимого имущества за пределами черты оседлости, принимать в залог недвижимое имущество [Мыш 1914, с. 364, 369].

 

Б.Н. Чичерин, Н.К. Ренненкампф и Д.Н. Милютин о еврейском вопросе

В интеллигентских кругах еврейский вопрос активно обсуждался. Вообще он был единственной национальной проблемой, по решению которой сходились все либералы. Они требовали полного, безусловного и немедленного уравнения евреев в правах с русскими подданными империи.

В 1898 году лидер легалистов Борис Николаевич Чичерин выпустил в свет третий том курса «Государственная наука (Политика)». В нем ученый разбирал правовое положение национальных групп в империи. Прочитав сей труд, бывший ректор Киевского университета Н.К. Ренненкампф (консерватор) решил высказать свою позицию по идеям Чичерина. В № 158–165 журнала «Киевлянин» вышли письма, в которых он изложил свою точку зрения.

Второе письмо профессора относилось к еврейскому вопросу. Сначала он разбирал тезисы Чичерина, который развенчивал мифы о еврействе: паразитизме, изворотливости, аморализме и прочих грехах. Но эти грехи не национальные, а индивидуальные, провозглашал Чичерин. Надо немедленно отменять все ограничения прав евреев, считал московский профессор [Ренненкампф 1898, с. 44–56].

Ренненкампф упрекал Чичерина, что он смешивает евреев и иудаизм I и XIX веков. А это уже во многом другой народ и другая вера. Христианство – это шаг в развитии иудаизма, а не сам иудаизм. Не гонения вызвали отчуждение иудаизма, а он был всегда и основывался на идее исключительности евреев. Далее Ренненкампф перечислял антисемитские проявления русского населения в отношении евреев и задавался вопросом: разве в таких условиях возможна мгновенная отмена еврейских ограничений? Ренненкампф повально приписывал евреям совокупность негативных качеств, которые «могут вырваться наружу и заполонить наши города и села» (изворотливость, лживость, чувство расового превосходства, паразитизм и пр.). Евреи должны «представить достаточные гарантии своей полезной трудовой деятельности». «Нельзя отдавать “мужицкое царство” на произвол евреев!» – призывал Ренненкампф. Далее киевлянин рисовал фантастические ужасы нашествия евреев. Если дать им возможность приобретать землю – они-де в короткий срок ее всю захватят, а крестьян превратят в батраков. В высшем и среднем образовании евреи захватят все основные позиции. Евреи споят русское население и тому подобное [Ренненкампф 1898, с. 56–72].

В то же время, по мнению Ренненкампфа, в неудовлетворительном положении евреев во многом было виновато царское правительство. На протяжении XIX века серией мер оно способствовало замыканию евреев в касту. В итоге вражда возрастала. Надо отменить все законы, способствующие такой замкнутости. В том числе упразднить особые еврейские общества, прекратить специальные сборы, включить все еврейские организации в местные структуры, упразднить все еврейские учебные заведения. В общем, отменить сословный статус евреев [Ренненкампф 1898, с. 3–13]. Подводя итог, Ренненкампф писал, что отменять ограничения евреев необходимо постепенно, по мере того как они докажут свой патриотизм и сольются с коренным народом.

Чичерин подготовил ответ, который был опубликован в Берлине в следующем году.

По еврейскому вопросу все дело, по мнению Чичерина, заключалось в предрассудках. И далее он намекал, что именно киевский профессор наполнен сказками и мифами о евреях. Чичерин интеллектуально «сечет» своего слабого оппонента. Он демонстрирует знание Талмуда и показывает, что религиозная традиция иудеев непрерывна и культура их по-прежнему очень старая. Почему же мы их притесняем? Чичерин указывал, что близких нам людей по религии или национальности мы притесняем особенно сильно. Если мы истинные христиане, то о каком вообще гонении мы можем говорить? Вообще за что собственно евреи терпят ограничения? Страхи по поводу предприимчивости евреев могут вызвать удивление. Получается, государство, имеющее в своем составе евреев, обладает преимуществом? Ненависть к евреям сродни ненависти к другим народам и носит зоологический характер. Непонятно также, почему осуждалось внутреннее единство еврейского мира. Чем лучше разъединение, существующее внутри русского мира? [Чичерин 1899, с. 37–56].

Переписка с киевским профессором (скоро скончавшимся) имела своеобразное продолжение в письмах бывшего военного министра Д.Н. Милютина и Чичерина. 13 ноября 1899 года Милютин направил письмо, в котором мягко, с оговоркой соглашался с позицией Чичерина. Генерал констатировал, что права человека – это хорошо, но «не только мы не доживем до желаемого перерождения нашей матушки России, но даже и внуки, и правнуки наши едва ли будут участниками этой метаморфозы» (ОР РГБ. Ф. 334. Картон 5. Д. 1. Л. 31–32). Милютин, давая оценку полемике профессоров, отмечал, что в еврейском вопросе Чичерин полностью прав с этической точки зрения. Но этика противостоит политике. Применение этики приведет к развалу государств и переделу границ (ОР РГБ. Ф.334. Картон 5. Д. 1. Л. 33–34).

Чичерин в ответном письме 22 ноября переживал, что Милютин не принял его ответ к Ренненкампфу. «Он соглашался, что политика и нравственность разделены! Но надо их соединить!» – возглашал Чичерин. В отношении евреев он рассуждал о необходимости скорого уравнения их прав с русскими (ОР РГБ. Ф. 169. Картон 77. Д. 54. Л. 11–1). На эмоциональное письмо ученого Милютин 3 декабря подготовил ответ, где пытался остудить старого друга. Он подчеркивал, что между их этическими позициями нет противоречий. Но политик не может «всегда идти по прямой линии, напролом, а должен применяться к обстоятельствам». Нельзя переделывать историю и применять научные принципы к давно минувшим событиям (ОР РГБ. Ф. 334. Картон 5. Д. 1. Л. 35–38).

20 декабря 1899 года Милютин сделал запись в своем дневнике о прекращении общения с Чичериным по еврейскому вопросу. «Полагаю бесполезным продолжать эту полемику: став твердо на теоретическую позицию, он упорно отказывается от всякой уступки практическим соображениям политики» [Милютин 2013, с. 535].

 

Защита прав евреев в Сенате

Деятельность легалистов по защите прав евреев не сводилась к одним теоретическим рассуждениям. Они старались проводить политику равенства в стенах Сената. Так, перейдя в Общее Собрание (ОС) кассационных департаментов Сената (в 1900 году), А.Ф. Кони оказался вовлечен в рассмотрение большого количества дел о нарушении административных предписаний евреями. Легалисты-сенаторы сплотились вокруг Кони и стали активно голосовать за восстановление прав евреев. В большинстве случаев за Кони следовали сенаторы: В.А. Цеэ, князь А.А. Ливен, А.Г. Гасман, А.А. Бобринский, И.И. Вильсон, К.М. Гарткевич, Д.С. Синеоков-Андреевский, Г.И. Шамшин, А.Д. Оболенский, Г.А. Евреинов, Д.П. Кладищев, Н.Г. Принтц.

Активное участие Кони и всегдашнее голосование его за сохранение личных прав евреев опровергает утверждение эмигранта Г.Б. Слиозберга, что Кони (будучи, «несомненно, еврейского происхождения») «не выступил против той политики, которой держались власти... по отношению к евреям» [Слиозберг 1933 a, с. 243]. Это было прямой ложью, так как Кони непосредственно голосовал с сенаторами по делам, некоторые из которых Слиозберг представлял в ОС Сената. Причина такой лжи, очевидно, крылась в событиях 1899–1900 гг., когда Слиозберг был разоблачен коллегами-юристами за финансовые махинации во время работы Санкт-Петербургского юридического общества.

Стоит отметить, что предпоследней инстанцией, рассматривающей жалобы евреев в рамках административной юстиции, был 1-й Департамент Сената. В начале ХХ века жалобы о праве на место проживания евреев в первой экспедиции 1-го Департамента (по административным делам) составляли 50 % всех дел! Также они наполняли своими жалобами прочие департаменты. А после жаловались выше в Госсовет. Например, в Особом при Госсовете присутствии для предварительного рассмотрения жалоб на определения департаментов Сената за 1900–1904 гг. всего за 5 лет поступило 1235 дел, было рассмотрено 1237 (включая переходящие с предыдущего пятилетия), из них 126 еврейских. Подавляющее большинство жалоб – 90 % – оставлялось без последствий (РГИА. Ф. 1243. Оп. 1. Д. 1. Л. 137, 255).

К первой группе административных дел относилось рассмотрение жалоб евреев на выселение из мест проживания, в которых они не могли находиться (т. 1, ч. 2, ст. 219 Свода Законов в ред. 1892 года). Так, в 1901 году по постановлению областного правления Войска Донского был выселен Нахман Гайковский из села Александровка (Ростовский уезд), ОС его отменило. 26 октября 1901 года поступила записка Минфина о перечислении (переселении) мещанина еврея Ейрифа (из местечка Белогородки Заславского уезда в местечко Лановец Кременецкого уезда), 29 особ постановили: «евреи в 50-верстном пространстве от западной границы не могут перечисляться из одного общества в другое, а передвигаться могут», 9 особ постановили, что имеют право переселяться. 23 ноября поступила жалоба купца Гершуна Островского на постановление Полтавского губернского правления о выселении из деревни Ореховщина 4 евреев. ОС оставило решение без изменений.

25 января 1902 года была рассмотрена жалоба еврея Иосифа Абдарахманова на постановление Сыр-Дарьинского областного правления, ему было отказано в статусе еврея-туземца. Сенаторы оставили жалобу без последствий. В 1902 году рассматривались жалобы, связанные с переселением мещанина Софи Фридман (Москва), Матли Левицкой (Киев), Михеля Радунского (Минский уезд) и пр. 15 февраля 1902 года рассмотрено дело по жалобе купца Иоселя Кабчевского на отказ санкт-петербургского градоначальника в разрешении доверителю держать в столице 2 приказчиков – евреев, не пользующихся самостоятельным правом жительства вне черты оседлости. 25 сенаторов постановили оставить жалобу без последствий.

В 1903 году были рассмотрены жалобы: Лейзора Усыскина на постановление Витебского губернского правления о выселении его из имения Дубокрай Городокского уезда; Ново-Жагорского мещанина еврея Мовши Двелайцкого на постановление Курляндского губернского правления о выселении из г. Митавы дочери-гимназистки Клары Двелайцкой; мещан Михеля и Германа Вовси на постановление Лифляндского губернского правления на выселение их из г. Риги.

09.04.1904 состоялось выселение Гирши Рыбника из Риги. По этому делу большинство сенаторов постановили оставить решение без изменений. Также проходили дела Менделя Ульмана и Шимона Гласа. 28.01.1905 по делу Шмуря Губерман запрет Киевского губернского правления в разрешении переселиться из с. Яцковицы в дер. Ступак (Липовецкий уезд) 10 сенаторов постановили отменить, а 21 – оставить без последствий (РГИА.
Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2418. Л. 20, 29, 77, 89; Д. 2419. Л. 4, 5, 23; Д. 2420. Л. 5, 60, 103; Д. 2421. Л. 58; Д. 2422. Л. 19).

Вторую группу составляли жалобы на постановления государственных органов, запрещающие евреям покупать те или иные участки земель. Так, 23 марта 1901 года была рассмотрена жалоба Иуды Астапова на постановление Могилевского губернского по крестьянским делам присутствия, запрещающее выкупать спорный участок, постановление осталось без изменений. Нарушались вечно-чиншевые права евреев. 29.11.1902 было рассмотрено дело Лейбы Певного на постановление Волынского губернского правления (15.09.1894). Постановление было отменено (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2418; Д. 2419. Л. 79; Д. 2420. Л. 4).

Третью группу дел составляли запреты на служение евреев-раввинов. 39 мая 1903 года Сенат рассмотрел жалобу мещанина Пинкаса Оксмана на определение 1-го Департамента Сената о непризнании за ним права на занятие должности раввина. 18 сенаторов постановили определение отменить, 9 – оставить без последствий (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2420. Л. 60).

Четвертую группу составляли запреты на причисление евреев к мещанским сообществам. 26 октября 1901 года поступила просьба вдовы рядового Беллы Гирш на определение 1-го Департамента Сената – на отказ причислить 3 ее детей к новгородскому мещанскому обществу, просьба была удовлетворена. 18 октября 1902 года было рассмотрено исключение мещанина Соломона Мелейковского из числа ремесленников и выселение его из города Саратова. 24 января 1903 года рассмотрена жалоба мещанина Юдки Моргуляна на постановление Киевского губернского правления об исключении его из числа ремесленников и выселении его из Киева, оставлена без последствий. 30 января 1904 года рассмотрена жалоба Хана Борхова на отказ Минфина в зачислении доверителя просителя в самостоятельные 1-й гильдии купцы по городу Пскову. 24.02.1906 по жалобе мещанина Пейсаха Маргулиса на отказ Минфина в допричислении сыновей Самсона, Якова и Калмана к Орскому мещанскому обществу единогласно было постановлено – решение министра финансов отменить (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2418. Л. 74; Д. 2419. Л. 75; Д. 2421. Л. 18; Д. 2423. Л. 369).

Пятую группу дел составляли дела о разводах и месте проживания евреев. 25 января 1902 года ОС рассматривало дело по рапорту Минфина по вопросу о праве на повсеместное жительство разведенных евреек. 29 сенаторов постановили – еврейки не могут по прекращении брака пользоваться всеми правами своих родителей и пользуются только теми, которые принадлежали их мужьям. 6 сенаторов (Коковцов, Кони, Бобринский, Евреинов, Вильсон и Цеэ) посчитали, что еврейка может пользоваться прирожденным или приобретенным до брака правом прописки или жительства вне черты еврейской оседлости (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2418. Л. 10; Д. 2419. Л. 3–6).

Шестую группу дел составляли наиболее болезненные юридические действия – разлучение родителей и детей, мужей и жен, которое полиция проводила неукоснительно. 13 декабря 1902 года рассмотрена жалоба Хаима Пейсахова на распоряжение и. о. московского генерал-губернатора о высылке несовершеннолетних детей из Москвы. В тот же день рассмотрено дело мещанина Мовши Дененбурга – постановление Харьковского губернского правления не позволяло ему жить в Сумах при дочерях. Жалобы были оставлены без последствий.

31.10.1903 была рассмотрена жалоба врача Михаила Нюренберга, принявшего православие, на распоряжение московского генерал-губернатора об отказе в разрешении оставаться в Москве (жена осталась иудейкой). 21 сенатор постановил распоряжение великого князя Сергея отменить, 3 сенатора – оставить без последствий, 10 – постановили возбудить вопрос о согласовании закона 1851 года с другими постановлениями о евреях, а о Нюренберге просить императора – оставить ему право проживать в Москве без применения к нему закона 1851 года. 12.12.1903 рассмотрена жалоба мещанки Рейзы Сегаль (Шохер) на распоряжение начальника Терской области об исключении ее малолетних детей Герша и Симмы из числа мещан г. Владикавказа с выселением их в черту еврейской оседлости. 24 сенатора постановили отменить распоряжение.

30.01.1904 рассмотрена жалоба поверенного владикавказского 1-й гильдии купца Иосифа Ладыженского (Якова Бермана) на распоряжение Терского областного правления о недозволении жене и дочери Ладыженского на временное пребывание на группе Кавказских Минеральных вод для лечения! Сенаторы отменили распоряжение (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2420. Л. 88, 90, 106, 124; Д. 2421. Л. 16; Д. 2422. Л. 105).

Седьмую группу составляли дела о воинском призыве. 07.03.1903 рассмотрена жалоба жителей Варшавского уезда Шайны-Файги, Монаса и Давида Рехтманова на определение 1-го Департамента Сената по делу о наложении на них штрафа за неявку сына первой и брата последних Мордки Лейбы к отбыванию воинской повинности. Большинство проголосовали за отмену определения 1-го Департамента и отмену штрафа (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2420. Л. 30).

С апреля 1905 года появилась интересная тенденция. Почти все дела по жалобам евреев стали разрешаться в их пользу. Фактически все ограничения их статуса в сенатской практике исчезали. Теперь уже в положении сторонников антиеврейского законодательства оставалось только 6–10 человек, а около 20 выступали за равные права (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2424. Л. 36–47). Стоит отметить, что из гуманных соображений Общее собрание департаментов Сената приняло много определений, конкретизирующих применение дискриминационных законов таким образом, что из их действия исключался большой перечень экономически слабых групп населения: престарелых, женщин, детей и пр. Фактически частично отменялись ограничения на перемещения иудеев, запреты на торговлю, покупку недвижимости и пр. [Мыш 1914, с. 131, 137–164].

 

Заключение

Роль легалистов в освобождении евреев империи была сравнительно невелика. Тем не менее они 50 лет последовательно отстаивали уравнение их прав с правами остальных подданных. Предпринимательские еврейские круги поддерживали все либеральные организации, защищающие их права. Поддержка евреев в государственных органах и в политических партиях позволяет отделить легалистов и консервативных либералов от либеральных консерваторов (будущих октябристов, «милютинцев»). Последние, на словах провозглашая уравнение евреев с другими подданными, рассуждали об этом в каком-то отдаленном будущем.

About the authors

D. V. Rybin

Saint Petersburg Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice

Author for correspondence.
Email: danilarybin@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-4851-2235

Candidate of Historical Sciences, associate professor, director

Russian Federation, 19A, 10th line, Vasilievski Ostrov, Saint Petersburg, 199178, Russian Federation

References

Supplementary files