USING THE RESULTS OF OPERATIONAL INVESTIGATIVE ACTIVITY IN CRIMINAL PROCEDURE PROOF (THE HISTORICAL-LEGAL ANALYSIS)

Abstract

The article examines the questions of correlation of concepts and content of operational investigative activity and evidence in criminal proceedings.

Full Text

В российском уголовном судопроизводстве исторически сложилось так, что сыскная и процессуальная деятельность находятся в неразрывной связи по обнаружению доказательств по раскрытию и расследованию преступлений и лиц, их совершивших. В первой редакции «Русской Правды» (начало ХI в.) встречается упоминание о таких формах розыска, как «заклич», «свод» и «гонение следа». Исследователи называют эти формы стадией древнерусского судебного процесса или первоначальной формой сыскной деятельности. В период раннефеодального государства на Руси действовало правило «куда приведет след, там и находится преступник». Так, в статье 77 Пространной редакции указывается, что «если вор скроется, должно искать его по следу». В виду отсутствия специализированных органов охраны правопорядка розыском лица, совершившего преступление, осуществляли потерпевшие, их близкие и добровольцы. Начиная с Судебников Ивана III (1497 г.) и Ивана IV (1550 г.), розыском или сыском обычно называлась процессуальная форма, по которой осуществлялось раскрытие и расследование преступлений. Так обозначалось расследование по тому или иному конкретному делу.
К осуществлению следственных и сыскных мероприятий привлекались целовальники, ездоки и недельщики, первое упоминание о которых относится к 1467 году. Недельщиками являлись должностные лица или судебные приставы, уполномоченные органов государственной власти. Предоставлялись они судом по просьбе истца для помощи в отыскании ответчика. Вознаграждение недельщик получал от заинтересованной стороны. В обязанности недельщика входило проведение розыска; задержание преступников; проведение допроса и пытки; доставка в суд ответчика; организация и наблюдение за порядком проведения судебного поединка («поля») как вида доказательства; взимание пошлины с тяжущихся сторон (статьи 4–7 Судебника 1497 г.). Статья 53 Судебника 1550 г. наделяла недельщиков производить арест и содержание преступника под стражей. В 1649 г. было принято Соборное Уложение, явившееся крупнейшим памятником средневекового российского права. Ведущее место в Уложении занимали вопросы уголовного права и процесса. В нем были на правовом уровне закреплены ранее сложившиеся формы и методы розыскного процесса, обеспечив расширение сыскной сферы за счет совершенствования системы доказательств.
* © Самиулина Я.В., 2020 С а м и у л ина Я на В а лерьевна , доц. кафедры уголовного процесса и криминалистики Самарского юридического института ФСИН России
23С амиулина Я.В. В XV– начале XVII веков розыск по общеуголовным преступлениям был вменен в обязанность общине и осуществлялся под контролем государственных органов, именуемых приказами. В этот период возник институт «особых обыщиков», которые представляли собой первых сыщиков на Руси. В своей деятельности «обыщики» использовали различные методы, в том числе и оперативнорозыскного характера. Основными формами доказательства, обеспечивающими «обыскание всякими сысками» вины подозреваемых и обвиняемых, становятся повальный обыск, поличное, личное признание. Повальный обыск заключался в поголовном опросе местных жителей территории, на которой проводился розыск. Поличное представляло собой изъятие вещественных доказательств «из-под замка», а личное признание получали, главным образом, под пыткой. Во времена Петра I (1672–1725 гг.) впервые появился термин «полиция». Переход к абсолютизму ознаменовался проведением преобразований, направленных на формирование новой государственности. В этот период был принят ряд законодательных актов, направленных на усиление публично-розыскной направленности русского уголовного процесса. Так, Указом 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью был отменен состязательный процесс с заменой его процессом следственным, инквизиционным. Для ведения розысков по «государевым делам» в 1702 году был создан Преображенский приказ, отделенный от общеадминистративных государственных органов. Среди многочисленных задач полицейских органов главной стала борьба с преступностью, возложенная на фискальную службу. Впервые принцип разделения оперативно-розыскных и следственных органов был опробован Петром I, который создал охранные отделения и подчинил их единому центру – Департаменту полиции МВД. Окончательно следствие было отделено от полиции в 1860 году. В соответствии с проводимой реформой правительством было принято решение об образовании института независимых субъектов объективного расследования (следователей), которые входили в систему министерства юстиции. Следователи признавались чиновниками высокого уровня и назначались императором, имели высшее юридическое образование, занимали генеральские должности. 20 ноября 1864 г. были приняты Судебные уставы, состоящие их пяти частей. Часть первая содержала в Главе пятой положения «О доказательствах», в которой говорится о «собрании доказательств». На основании принятых Уставов предварительное следствие стало производиться судебными следователями при содействии полиции. В 1866 году впервые были созданы специализированные подразделения полиции по раскрытию преступлений – сыскные отделения, в задачу которых входил сбор доказательств, поиск лиц, причастных к совершению преступления, ведение агентурной работы. При отсутствии следователя полиция могла проводить дознание и передавать материалы судебному следователю. Полицейский мог проводить отдельные следственные действия, а также выполнял отдельные поручения следователя, включая сыскные действия. Данные положения были закреплены в Книге второй, регламентирующей порядок производства (раздел II «О предварительном следствии» в статьях 250–261 Устава). Так, по смыслу статьи 250 Устава уголовного судопроизводства 1864 г., если о происшествии, заключающем в себя признаки преступления или проступка, первой узнавала полиция, то она немедленно и не позже суток обязана была сообщить об этом судебному следователю и прокурору. По требованиям статьи 254 Устава при производстве дознания полиция обязана была собрать все нужные све
24 Юридический аналитический журнал. 2020. № 1 (38) дения посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением. По положению статьи 256 до прибытия судебного следователя полиция должна была принять меры для того, чтобы предупредить уничтожение следов преступления и пресечь возможность уклонения подозреваемого от следствия. Однако процедура дальнейшего использования полученной при этом информации не находила должного закрепления в нормативных документах. Определения розыска в дореволюционной юридической науке не существовало, а понятие «розыск» всегда употреблялось в сочетании «дознание и розыск». Так, А. Квачевский указывал: «Дознание и розыск, заключают в себе ряд действий, посредством которых собираются сведения для удостоверения в том, что происшествие есть действительно преступление, и для обнаружения лица, которое можно, по всей вероятности, предполагать виновником определенного преступления»1. При этом термин «собирание сведений» часто заменялся термином «осведомление», что подчеркивало использование негласных методов. Отсюда можно сделать вывод, что к дознанию относилась функция собирания сведений для удостоверения в том, что происшествие действительно относится к преступлению. Розыск же занимался обнаружением лица, которое, по всей вероятности, стало виновником определенного преступления. Однако можно утверждать, что дознание или розыск были наделены общей целью, направленной на сбор и предоставление материала, необходимого для судебного исследования и рассмотрения уголовных дел. Таким образом, судебная реформа 1864 года разделила по функциям полицию, прокуратуру и так называемых судебных следователей. При этом понятия следствие и дознание были законодателем смешаны, что препятствовало их разграничению в теории и разделению полномочий на практике. Кроме того, отсутствовало четкое определение роли полиции в уголовном следствии, что затрудняло определение роли дознания. В начале ХХ в. деятельность российского уголовного сыска была урегулирована Законом от 06 июля 1908 года «Об организации сыскной части». К этому времени деятельность созданных оперативно-розыскных органов осуществлялась уже не только законодательным, но и ведомственным, так называемым «инструкционным» порядком. Документы повышенной секретности часто не печатались типографским способом, а размножались на машинке и рассылались исключительно руководителям розыска. Так, 9 августа 1910 года вышла «Инструкция чинам сыскных отделений», в которой было отмечено, что «основной целью деятельности сыскных отделений является негласное расследование и производство дознаний в целях предупреждения и пресечения, раскрытия и преследования преступных деяний общеуголовного характера». После Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года отдельные нормативные акты, регламентирующие сыскную работу, формально не были отменены и некоторое время продолжали действовать. Вместе с тем уже в июле 1917 года в столице было создано Управление уголовного розыска. Причем розыск и следствие велись в рамках общего суда и местного самоуправления. До середины 1918 года в Советской России негласная работа вообще не регламентировалась и проводилась на основе «революционного сознания». Институт следователей то сокращаясь, то возобновляясь и довольно быстро шел на сращивание с оперативно-розыскными органами, приводя к слиянию оперативнорозыскных и следственных функций под руководством прокуратуры. К числу первых документов, регламентирующих борьбу с преступностью с применением оперативно-розыскных средств, можно отнести Положение об организации Уголовного розыска, а также «Необходимое руководство для чрез
25С амиулина Я.В. вычайных комиссий», принятые в 1918 году. В них получили нормативное закрепление организационные, тактические, технические и другие особенности оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, описывались правила общения с субъектами, воздействия на них, использования различных приемов и методов сыска, права и обязанности, правила производства дознания и т. д. 25 мая 1922 г. был принят УПК РСФСР, явившийся первым советским кодифицированным законом по уголовному судопроизводству2. Воспринявший многие положения Устава уголовного судопроизводства 1864 года, УПК определил виды доказательств и разрешил другие вопросы доказывания по уголовным делам. Так, к органам дознания законодателем отнесены органы Милиции и Уголовного розыска (ст. 102 УПК РСФСР 1922 г.). По смыслу ст. 104 УПК РСФСР 1922 г. при производстве дознания проводились опросы подозреваемых лиц и свидетелей. Проведение выемки, обыска, осмотра и освидетельствования допускалось при наличии достаточных оснований полагать, что следы преступления и другие вещественные доказательства могли быть уничтожены или скрыты (ст. 108 УПК РСФСР 1922 г.). 15 февраля 1923 г. был утвержден новый УПК РСФСР3. В Главе IV «О доказательствах» были конкретизированы условия получения доказательств по уголовным делам, а также закреплена возможность осуществления оперативно-розыскной деятельности для их получения. Так, в статье 93 УПК предусматривалась возможность реализации оперативно-розыскной деятельности в случаях поступления анонимных заявлений граждан о совершенных или готовящихся преступлениях, т. к. в соответствии с положениями УПК РСФСР 1923 г. анонимные заявления в большинстве случаев являлись сообщениями о преступлениях. Оперативно-розыскная деятельность признавалась строго секретной, и ее результаты не подлежали использованию в расследовании по уголовным делам. Следует отметить, что оперативнорозыскная деятельность на различных этапах советского периода называлась поразному. В теории и практике органов внутренних дел оперативно-розыскная деятельность понималась как комплекс оперативно-розыскных мероприятий, которые осуществлялись в целях борьбы с преступностью должностными лицами оперативных подразделений преимущественно негласно. Первое упоминание об оперативно-розыскной деятельности в отечественно уголовно-процессуальном праве относится к 1958 году, когда Верховным Советом СССР были приняты Основы уголовного судопроизводства Союза ССР. В Основах уголовного судопроизводства 1958 года нашла закрепление возможность осуществления оперативно-розыскных мероприятий при раскрытии и расследовании преступлений. В статье 29 Основ была включена норма, предусматривающая обязанность принятия органом дознания «необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступления и лиц, их совершивших»4. Данная норма была воспроизведена в УПК всех союзных республик бывшего СССР. Наличие в уголовно-процессуальном праве этой единственной нормы позволяет утверждать о существовании в нем института оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, именно с 1958 года стал повсеместно употребляться термин «оперативно-розыскная деятельность». В дальнейшем ряд положений, определяющих специфику оперативно-розыскной деятельности, были закреплены в других законах. Например, в Законе РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции». 27 октября вступил в силу УПК РСФСР 1960 г., принятый на базе Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Новый УПК внес некоторые позитивные изменения в области конкретизации взаимосвязи процессуальной и оперативнорозыскной деятельности. Например, были
26 Юридический аналитический журнал. 2020. № 1 (38) конкретизированы обязанности органов дознания, определены формы и характер отдельных письменных поручений. В частности, в статье 118 УПК РСФСР 1960 г. законодатель возложил на органы дознания обязанность принятия необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших5. Однако эта норма носила условный характер, поскольку не был определен механизм использования результатов ОРД в уголовно-процессуальном доказывании. Впервые возможность использовать в уголовном процессе информацию, которая была добыта оперативным путем, появилась в связи с принятием Закона СССР от 12 июня 1990 г. № 1556-1 «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик»6. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик были дополнены ст. 35.1 «Прослушивание телефонных и иных переговоров», закрепившей новое следственное действие по собиранию доказательств. В связи с указанным Законом была обновлена формулировка ч. 2 ст. 29 Основ. Новая редакция предусматривала возможность использования видеозаписи, звукозаписи и киносъемки в рамках проводимых оперативно-розыскных мероприятий в целях выявления фактических данных, которые могли быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Таким образом, законодатель впервые попытался определить место оперативно-розыскной деятельности в системе уголовного судопроизводства. С.Л. Миролюбов отмечает, что с принятием Закона СССР от 12 июня 1990 г. «вступила в силу законодательная формула, возлагавшая на органы дознания принятие необходимых оперативно-розыскных мер». В том числе, отмечает автор, регламентировалась деятельность «с использованием видеозаписи, кино-, фотосъемки и звукозаписи в целях обнаружения признаков преступления и лиц, его совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством»7. Однако проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам не была обусловлена принятием вышеуказанных изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства или отказом от ведомственной регламентации оперативнорозыскной деятельности и принятием оперативно-розыскного законодательства. Данная проблема возникла в то время, когда оперативно-розыскная деятельность еще регламентировалась ведомственными нормативными актами. Таким образом, следует отметить, что советский период оперативно-розыскной деятельности в борьбе с преступностью отличался своей сложностью и противоречивостью. Начало современному (постсоветскому) этапу использования результатов ОРД в уголовном процессе положил принятый 13 марта 1992 г. Закон РФ № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». Настоящий закон определил содержание осуществляемой оперативно-розыскной деятельности, а также закрепил систему гарантий законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий. В статье 10 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» законодатель предложил для практического применения следующее положение: «Результаты ОРД могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий и проведения оперативно-розыскных мероприятий по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а также в качестве доказательств по уголовным делам после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством»8.
27С амиулина Я.В. Несомненно, значение Закона РФ от 13 марта 1992 г. «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» и подобных нормативных правовых актов, появившихся в независимых государствах, трудно переоценить. В тоже время в нем не получили четкого определения вопросы преобразования результатов проведенных оперативно-розыскных мероприятий в доказательства по уголовным делам. Перечень оперативнорозыскных мероприятий был исчерпывающим и мог быть изменен или дополнен только на законодательном уровне. Следует отметить, что за долго до принятия Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» в теории и практике ОРД сложились такие основные понятия, как силы, средства, методы и ряд других. Широко использовался термин «оперативно-розыскные мероприятия», при этом ни на законодательном уровне, ни ведомственными нормативными правовыми актами не устанавливался перечень таких мероприятий. В теории оперативно-розыскной деятельности термин «оперативно-розыскные действия» рассматривался условно как элемент оперативно-розыскного мероприятия. При этом предполагалось, что любое оперативно-розыскное мероприятие состоит из совокупности оперативно-розыскных действий. Таким образом, 13 марта 1992 г. был принят Закон РФ № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», ставший первым законодательным актом, регламентирующий оперативно-розыскную деятельность. Его принятие явилось несомненным достижением, поскольку долгие годы ОРД осуществлялась в соответствии с ведомственными нормативными правовыми актами КГБ и МВД СССР. Однако новизна данного закона, отсутствие легальной практики предопределили многие его несовершенства. Кроме того, 12 декабря 1993 года была принята Конституция РФ, в соответствие с которой необходимо было привести законодательную регламентацию оперативно-розыскной деятельности. С целью устранения пробелов в правовом регулировании оперативно-розыскной деятельности в связи с принятием Конституции РФ 12 августа 1995 года был принят Федеральный закон № 144ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»9. Принятый Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» явился ядром нормативно-правовой основы в сфере правового регулирования оперативно-розыскной деятельности. Впервые в российском законодательстве были регламентированы многие вопросы, в том числе использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. Таким образом, уголовно-процессуальное использование результатов сыскной и оперативно-розыскной деятельности были заложены с давних времен и во многом обусловлены исторически. Возникновение правового основания использования в доказывании по уголовным делам оперативно-розыскных данных следует связывать с Законом СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» от 12 июня 1990 года. Следующим этапом в становлении правовой основы использования следователями оперативно-розыскных данных стал Закон от 13 марта 1992 г. № 2501-1-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», содержащий указания на то, что результаты ОРД допустимо использовать в качестве доказательств по уголовным делам после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Современный этап правового регулирования использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в уголовно-процессуальном доказывании начался 12 августа 1995 года с принятием Федерального закона № 144ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».