The reversal of the execution of a court order canceled due to newly discovered or new circumstances in civil proceedings

Full Text

Введение

Федеральным законом от 24.06.2023 г. №279-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекса РФ»¹ (далее также – Закон №279) был восполнен существовавший в законе пробел относительно поворота исполнения судебного акта отмененного по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Как известно, возможность поворота исполнения отмененного судебного постановления до указанного момента существовала только применительно к производству в судах апелляционной, кассационной,  надзорной инстанции (статья 445 ГПК РФ), а по отношению к пересмотру по новым обстоятельствам имелось только единственное правило, направленное на ограничение поворота исполнения применительно к одному из новых обстоятельств, связанных с изменением судебной практики (часть 4 статьи 397 ГПК РФ), которое отчасти вошло с диссонанс с правилами, предложенными Законом №279. В арбитражном процессе правило о повороте исполнения было сформулировано «обезличено», что позволяло применять его и по отношению к производству по пересмотру судебных актов по вновь открывшимся и новым обстоятельствам (статьи 325-326 АПК РФ). В литературе уже давно было обращено внимание на необходимость урегулирования поворота исполнения судебных актов по отношению к рассматриваемой стадии гражданского процесса (Алиев, 2004, 29–35; Цыбулевская, Громов, 2000, 34–35; Валеев, 2009, 280–281).

Основное содержание

1.Момент для разрешения вопроса о повороте исполнения определен Законом №279 как момент принятия  нового судебного постановления, которым окончательно разрешается  спор, либо прекращается производство по делу, либо заявление оставляется без рассмотрения (часть 1 статьи 445.1 ГПК РФ). Аналогичным образом предлагается определять момент для разрешения вопроса о повороте исполнения и по отношению к производству в судах  апелляционной, кассационной, надзорной инстанции – требуется не просто отмена судебного акта, а принятие нового окончательного решения (статья 443 ГПК РФ).

В отличие от производства в судах проверочных инстанций, для пересмотра дела по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, промежуток между отменой судебного акта и окончательным разрешением дела по существу, может быть еще более затянут. В силу части 2 статьи 397 ГПК РФ, определение суда первой инстанции, которым заявление о пересмотре дела в указанной форме было удовлетворено, либо в его удовлетворении было отказано, может быть последовательно обжаловано в судах вышестоящих инстанций (пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 № 31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений»² - далее Постановление №31). Возможная отмена определения об удовлетворении заявления о пересмотре судебного акта повлечет отмену нового судебного акта, вынесенного в результате повторного рассмотрения дела по существу (абзац 2 пункта 15 Постановления №31), что с большей долей вероятности заставит суд дождаться результатов обжалования вышеуказанного определения. Для случаев инстанционной отмены судебных актов и направления дела на новое рассмотрение, возможности по обжалованию постановления об отмене и направлении дела на новое рассмотрение более ограничены, чем возможности обжалования определения об удовлетворения заявления о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Это делает процедуру повторного рассмотрения дела более стабильной и сокращает время для осуществления поворота исполнения судебного акта.    

Кроме того, инстанционная система пересмотра подчинена жестким срокам обжалования судебных актов и срокам рассмотрения таких жалоб, при том, что начало течения срока обжалования связывается с вполне определенным фактом – изготовлением в полной форме решения суда первой инстанции, оглашением апелляционного, кассационного определения в гражданском процессе,³ изготовлением в полной форме апелляционного постановления в арбитражном процессе.⁴ Для пересмотра дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам момент обращения, определяемый предусмотренным законом юридическим фактом, может хронологически отстоять от решения на неопределенно-длительное время, то есть период удержания должником суммы или имущества, подлежащих возвращению в порядке поворота исполнения, может оказаться значительно дольше, чем при инстанционном обжаловании.

2.Перечень дел, по которым не допускается поворот исполнения при отмене судебных актов по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, идентичен аналогичному перечню, установленному для случаев отмены судебных актов в апелляционном или кассационном порядке (абзац 2 части 3 статьи 445 ГПК РФ). Это решения судов «по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, о взыскании вознаграждения за использование прав на произведения науки, литературы и искусства, исполнения, открытия, изобретения, полезные модели, промышленные образцы, о взыскании алиментов, о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья либо смертью кормильца».

Возникает вопрос о допустимости автоматического переложения категорий дел, по которым не допускается поворот исполнения, с таких стадий пересмотра судебных актов как апелляционная, кассационная, надзорная на стадию пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Полагаем, что подобного рода перенос не может и не должен иметь автоматического характера.    

Установление перечня дел с ограничением поворота исполнения применительно к производству в проверочных инстанциях объясняется желанием законодателя не допустить нарушения прав истцов по социально-значимым категориям дел, когда при отсутствии фактов их явной недобросовестности, последовала бы отмена решения, вызванная причинами, за которые подобные истцы, как правило, не несут ответственности, в частности, усмотрением судов различных инстанций в оценке доказательств и в установлении обстоятельств дела, толкованием нормы права, процессуальными нарушениями и т.д. Когда истцы «невиновны» или частично «виновны» в таком исходе дела, неверно было бы возлагать на них обязанность по возврату полученных сумм, делая их в определенном смысле «заложником» инстанционных юридических противоречий.

Неблагоприятные последствия, состоящие в невозможности возвращения взысканного (уплаченного добровольно), в таких случаях возлагаются на ответчика (должника), как правило, сильную в правоотношении сторону (работодателя, заказчика по договору), проигравшую дело в суде первой инстанции, возможно, вследствие упущений в своей правовой, доказательственной, процессуальной позиции.

Иное дело – пересмотр по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, отмена судебного акта при котором не связывается с переоценкой доказательств или иным толкованием закона. Обобщенно речь идет об обнаружении фактических обстоятельств, кардинально меняющих картину дела, то есть обстоятельствах, при которых будь они известны, состоявшееся решение не было бы принято.

Подобные обстоятельства не сводятся ко лжи или к подложным документам, исходящим от истца, хотя такой вариант и не исключается. Спектр возможных вновь открывшихся и новых обстоятельств, вызывающих необходимость пересмотра дела, гораздо шире. Так, например, осуждение свидетеля за заведомо ложные показания, данные им в пользу истца       (пункт 2 части 3 статьи 392 ГПК РФ), даже по социально-значимому делу, входящему в «перечень», при том, что сам истец не допускал представление подложных документов и сообщение ложных сведений, должно ли препятствовать возврату полученного по отмененному впоследствии решению? Полагаем, что нет.

Для дифференциации случаев, по которым допускается и по которым не допускается поворот исполнения по делам из приведенного перечня, необходимо сопроводить его оговоркой, как правило, не допускается поворот исполнения, однако суд, с учетом конкретных обстоятельств дела, может разрешить поворот исполнения. Это позволит суду при разрешении конкретных казусов понять, посягает ли каким-то образом вскрывшееся обстоятельство на имеющуюся у истца льготу в виде ограничения поворота исполнения.

3.Также интересно отметить предложенное Законом №279 разночтение с имеющимися основаниями для осуществления поворота исполнения даже для тех случаев, когда он  по общему правилу не допускается.

Согласно действующей редакции ГПК РФ, для стадий апелляционной и кассационной проверки «поворот исполнения решения допускается, если отмененное решение суда было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах» (абзац 2 части 3 статьи 445 ГПК РФ). Согласно предлагаемой редакции статьи 445.1 ГПК РФ, введенной Законом №279, «…поворот исполнения судебного постановления не допускается при отсутствии установленных фактов сообщения истцом ложных сведений или представления им подложных документов».

В первом случае допустимость поворота основана на дозволении («допускается»); во  втором случае – на отрицании («не допускается»). Однако более существенным является разница в описании последствий ненадлежащего процессуального поведения истца: в первом случае решение суда должно быть основано на сообщенных истцом ложных сведениях и представленных им подложных документах, тогда как во втором случае достаточно одного лишь факта сообщения истцом ложных сведений и представления им подложных документов.

Допущение поворота исполнения в первом случае представляется закономерным, поскольку истец добился решения, которым в его пользу были присуждены денежные средства или имущество и которые он не хочет возвращать, обманным путем, что разрушает не только само решение, но и делает порочным основание для удержания таких сумм. Во втором случае сообщение истцом ложных сведений и представление подложных документов, безотносительно со связью этих форм поведения с содержанием отмененного решения, позволяет суду санкционировать поворот исполнения в качестве абстрактной санкции за проявленную процессуальную недобросовестность. Иными словами, достаточно самого факта сообщения ложных сведений и/или представления подложных документов, чтобы поворот исполнения стал возможен. Даже их отклонение судом и неучет в решении не изменят ситуацию. Полагаем более правильным указать на то, что основанием для осуществления поворота исполнения отмененного по вновь открывшимся и новым обстоятельствам решения должен выступить не сам по себе факт сообщения ложных сведений и представление подложных документов, а ложные сведения и подложные документы, положенные судом в основу решения.

4.Наряду с отдельными вновь открывшимися и новыми обстоятельствами, которые высвечивают неосновательность прямого переложения дел с ограничением поворота исполнения из числа установленных для проверочных инстанций в пересмотр по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, имеются и другие обстоятельства – они свидетельствуют о несправедливости в обязании истца вернуть все полученное по отмененному решению. Это касается главным образом пересмотра судебных актов в связи с правовыми позициями Верховного Суда РФ или Конституционного Суда РФ.

Законодатель в части 4 статьи 397 ГПК РФ специально предусмотрел, что при отмене судебного акта по основаниям, связанным с определением либо с изменением в постановлении Пленума Верховного Суда РФ или постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы (пункт 5 части 4 статья 392 ГПК РФ), «новым судебным постановлением, принятым в результате повторного рассмотрения дела, при отсутствии установленных фактов незаконного или недобросовестного поведения самого заинтересованного лица не допускается обратное взыскание с граждан денежных средств или иного имущества, полученных ими на основании пересмотренного судебного постановления».

Этот специальный случай ограничения поворота исполнения судебного акта при отмене постановления по новым обстоятельствам должен быть связан с общей предлагаемой Законом №279 нормой статьи 445.1 ГПК РФ. Ограничение поворота исполнения не распространяется на установленные факты незаконного или недобросовестного поведения самого заинтересованного лица при пересмотре судебного акта по мотивам изменения судебной практики, тогда как общее основание, исключающее поворот исполнения, это  установленные факты сообщения истцом ложных сведений или представления им подложных документов. При внешней смысловой схожести данных оснований, речь может идти о различных правовых ситуациях. Незаконное и недобросовестное поведение более широкое явление, чем сообщение ложных сведений и представление подложных документов. Всякое сообщение ложных сведений и представление подложных документов – это поведение и незаконное и недобросовестное, но последнее не исчерпывается двумя указанными формами.

 Означает ли все сказанное, что воля законодателя при моделировании поворота исполнения в связи с изменением судебной практики была направлена на более широкое его допущение, при котором любой факт недобросовестности или нарушения закона позволил бы осуществить поворот исполнения, тогда как в прочих случаях поворот исполнения требовал бы установления факта лжи или факта представления подложных документов? «Прочие случаи» при этом относятся не только к повороту исполнения при пересмотре дела по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, но и к апелляционному, кассационному, надзорному производству. Полагаем, что разумные основания для подобной дифференциации отсутствовали, и следовало бы унифицировать основания для разрешения поворота исполнения по выделенным законом категориям дел путем принятия за основу одного из имеющихся в настоящее время вариантов.  По нашему мнению, указание на незаконное и недобросовестное поведение как обстоятельство, допускающее поворот исполнения по делам, для которых при прочих равных условиях установлен иммунитет от такого поворота, было бы более точным решением.

5.Один из принципиальных вопросов при регулировании поворота исполнения – это вопрос о моменте, когда у лица возникает обязанность по возвращению денежной суммы или имущества, полученного им по впоследствии отмененному судебному акту. Такой момент определен как принятие нового судебного постановления, которым дело разрешено по существу. Аналогичным образом момент возврата определялся и ранее в доктринальных исследованиях, посвященных стадии пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам (Морозова, 1959, 73–74).

Возникает вопрос об основаниях удержания должником денежных средств, полученных им по отмененному судебному акту, поскольку основание для передачи (перечисления) денежных средств отпало. Не означает ли возможность удержания должником денежных средств или имущества до принятия нового судебного постановления санкционированное законом неосновательное обогащение на стороне должника, ведь безотносительно к содержанию нового судебного постановления, в период после отмены судебного акта и до принятия нового судебного акта, нахождение имущества у должника лишается всякого основания?

Описанное положение можно отчасти объяснить тем, что результат повторного рассмотрения дела после отмены постановления по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, окажется аналогичным первому результату и тогда потребуется производить вторичный и уже обратный поворот исполнения, что кажется нерациональным. То есть дело еще не  разрешено окончательно. Оставление имущества за должником позволит сохранить существующее состояние отношений (status quo) между сторонами. Неоднократная передача имущества между сторонами, сообразно динамике оставляемых в силе или отменяемых судебных актов, действительно способна породить сложности. Тем более, что в один из моментов сторона может отказаться от передачи имущества, мотивировав это самыми разными причинами, например, изъятием вещи третьими лицами или обращением взыскания на нее кредиторами по каким-либо самостоятельным основаниям, не связанным со спором сторон; имущество, подлежащее возврату в порядке поворота исполнения, может подвергаться риску случайной гибели.

Однако сложно отрицать и законный интерес кредитора, состоящий в скорейшем возврате вещи, не дожидаясь принятия нового судебного постановления по делу, тем более что повторное новое рассмотрение дела не гарантирует оперативного рассмотрения. Производство по делу может быть также  приостановлено, неоднократно отложено и т.д.

Кроме того, ответчик может исполнить судебный акт в добровольном порядке и, при отмене такого акта, имеет основания рассчитывать на аналогичное добровольное исполнение истца, оказывающегося в положении должника при повороте исполнения. Однако выясняется, что отмены судебного акта оказывается недостаточно, и кредитору приходится дожидаться нового рассмотрения и разрешения дела. 

Таким образом, в основе удержания должником переданных ему денежных средств или имущества по отмененному впоследствии постановлению, отсутствует какое-либо логическое основание, за исключением стремления избавиться от неудобств, связанных с неоднократной передачей имущества. За должником следует признать право на возврат денежных средств или имущества в добровольном и досрочном порядке, не дожидаясь вынесения итогового судебного постановления. Стимул для исполнения такой обязанности предлагается в следующем пункте исследования.

6.Взаимосвязанный с предыдущим – это вопрос о санкциях за несвоевременный возврат денежных средств в порядке поворота исполнения. В пункте 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 №7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»⁵ (далее – Постановление №7) разъяснено следующее: «если во исполнение судебного акта ответчиком перечислены денежные средства кредитору, а впоследствии данный судебный акт отменен или изменен в части взыскания указанных денежных средств, и полученные взыскателем денежные средства должнику не возвращены, то, по общему правилу, на названную денежную сумму подлежат начислению проценты, установленные статьей 395 ГК РФ, с момента вступления в силу итогового судебного акта (пункт 2 статьи 1107 ГК РФ)».

Получается, что кроме сомнительности самого права на удержание имущества по отмененному судебному акту, удерживающее его лицо подвергается имущественной ответственности только с момента принятия нового судебного постановления и вступления его в законную силу. Наряду с предложением о закреплении за должником права на добровольный возврат имущества в порядке поворота исполнения, следует установить, что начисление процентов по статье 395 ГК РФ должно производиться именно с момента вступления в законную силу постановления об отмене судебного акта, послужившего основанием для уплаты денежных сумм или передачи имущества. Риск случайной гибели вещи возлагается на лицо, которому она передана в порядке исполнения судебного акта, с момента отмены постановления, послужившего основанием для ее передачи.   

7.Пунктом 59 Постановления №7 предлагается исключение из приведенного ранее правила: «вместе с тем с учетом обстоятельств конкретного дела, например, если имела место фальсификация доказательств и это привело к принятию решения, послужившего основанием для перечисления ему денежных средств, предусмотренные статьей 395 ГК РФ проценты подлежат начислению с более раннего момента, например, с момента зачисления денежных средств на расчетный счет недобросовестного взыскателя (пункты 3, 4 статьи 1, пункт 2 статьи 1107 ГК РФ)». Это тем более важно с учетом многообразия оснований пересмотра дела по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, когда с «невиновными» основаниями для отмены вполне могут соседствовать основания, свидетельствующие о проявленной лицами недобросовестности.

Подобное предоставленное суду право может быть распространено и на определение момента возврата полученного должником имущества и денежных средств в том отношении, что суд мог бы санкционировать их возвращение с момента непосредственной отмены постановления, а не с момента принятия нового постановления, как определено сейчас законом. 

Выводы

Предпринятый анализ показал, что общность институтов поворота исполнения судебных актов в связи с отменой их в порядке пересмотра дела по  вновь открывшимся или новым обстоятельствам, и в связи с их  инстанционной отменой в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, не позволяет автоматически распространять сложившиеся подходы к пересмотру судебных актов с одной стадии процесса на другую. Безусловному учету здесь подлежат особенности такой стадии процесса, как пересмотр дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Неоправданным также должно быть признано расхождение в регулировании поворота исполнения судебных актов между уже имеющимся порядком, установленным для пересмотра в связи с изменением судебной практики, и общим порядком, внедренным новым законом.

В статье на этот счет предложены необходимые механизмы унификации и дифференциации.

About the authors

Andrei V. Yudin

Author for correspondence.
Email: yudin77@ssau.ru

Head of Department of Civil Procedural and Business Law, Faculty of Law, Samara National Research University, Professor of the Department of Civil and Arbitration Process Russian state Academy of Intellectual Property, Professor of the arbitration process Department of the Saratov state law Academy.

References

Supplementary files