ПРОБЛЕМЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В СВЕТЕ ДИСКУССИИ О ВВЕДЕНИИ ФИГУРЫ СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ ИЛИ СЛЕДСТВЕННОГО СУДЬИ

Оценивая ход судебно-правовых реформ XIX и конца XX веков и внедрение их положений в жизнь, следует вспомнить об удивительной повторяемости истории. Дело в том, что обе реформы, несмотря на очевидные успехи, позволяющие их назвать движением вперед, или, по крайней мере, не признать безрезультатными или ошибочными, столкнулись с самого начала набиравшим силу противодействием. Основным аргументом в пользу отступления от ключевых положений судебно-правовой реформы и тогда, и сегодня является несоответствие новых процессуальных форм менталитету российского народа, его правовым традициям, а также конкретному историческому моменту и его общегосударственным задачам. В целом же следует признать, что Судебные Уставы 1864 года оказались куда более продуктивными с точки зрения совершения процессуальной революции в отечественном уголовном судопроизводстве, нежели реформа конца XX – начала XXI века. Создается стойкое убеждение, что проведенные в самодержавной России преобразования оставили нам процессуальное наследие «на века», а вот новеллы Уголовно-процессуального кодекса России 2001 года могут не прожить и несколько десятилетий. Связано это с тем, что при всех недостатках и компромиссных решениях, которых нельзя было избежать в ходе подготовки и утверждения Судебных Уставов, у реформы 1864 года была стройная логическая структура, суть которой – уголовное преследование организационно не может корректировать объективное познание обстоятельств совершенного преступления и воздействовать на власть судебную. Отсюда возникает институт именно судебного следователя, пусть и с известными издержками, но объективного и беспристрастного, которому можно доверить такую цель уголовного процесса, как достижение объективной истины по делу. При этом ему не мешают чрезмерные формально-юридические барьеры в процессе доказывания или в системе стадий уголовного процесса.  Современный же уголовный процесс, будучи результатом реформы 90-х годов XX века, как раз прослыл образцом противоречивости, эклектичности и непоследовательного внедрения идей концепции «уголовного иска» в традиционную (еще с дореволюционных времен) ткань уголовно-процессуальной формы, нацеленной на достижение объективной истины. В результате демократические принципы, соответствующие этой концепции, обреченно увязли в старой структуре досудебного производства и уголовно-процессуального доказывания.