Проблемы применения простой диспозиции статьи особенной части уголовного закона (на примере ч. 1 ст. 126 УК РФ)

Полный текст

Введение
Актуальность исследования обусловлена как непрекращающимся и активным реформированием части статей отечественного уголовного законодательства, так и сохранением в неизменном виде отдельных диспозиций на протяжении почти четверти века. Включение одних статей в Особенную часть уголовного закона, сохранение других в неизменном виде требует не только обоснования выбора законодателем модели (вида диспозиции и санкции), но и анализа применимости на практике результатов законотворческой деятельности, оценки последствий для соблюдения прав и свобод личности.
Построение уголовного закона является важным и трудоемким процессом, который должен быть научно обоснованным, а не опираться на интуицию законодателя. Цена ошибки в этом процессе велика. Необходимость введения каждой новой статьи требует криминологического обоснования. Любые изменения уже существующего закона должны быть логичными, непротиворечивыми, адекватными. Статья должна быть построена с учетом средств, приемов и правил законодательной техники, быть понятной правоприменителю. Однако это не всегда соблюдается. Институтом государства и права РАН в советские годы установлено, что примерно четверть ошибок в применении законодательства связана с неясностью, противоречивостью и неполнотой положений закона (Кудрявцев, Лукашева 1986, 97). Применение статей, имеющих простую диспозицию, порождает немало вопросов у практиков и дискуссий в научном сообществе.
Примером применения законодателем простой диспозиции является статья о похищении человека. На ст. 126 и 127 Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ) приходится более 90 % от общего числа осужденных по статьям главы 17 УК РФ. Похищение человека входит в число наиболее распространенных преступлений против свободы, чести и достоинства личности. Согласно данным официально опубликованной судебной статистики, число осужденных по статье 126 УК РФ в России составляет: в 2020 го-
ду – 261 человека; в 2019 году – 287 человек;
в 2018 году–303 человека; в 2017 году– 279 человек; в 2016 году – 281 человека. В научной литературе отмечается, что статистика судимостей по главе 17 УК РФ не соответствует представлениям о подлинных показателях преступников и жертв (Кленова 2021, 146–147). Невысокие показатели числа осужденных по
ст. 126 УК РФ не свидетельствуют об отсутствии важности объекта уголовно-правовой охраны. Статистика в определенной степени свидетельствует о сложностях, возникающих на практике при применении ст. 126 УК РФ и отграничении похищения человека ее от смежных составов преступлений. Кроме того, исследователи отмечают, высокий уровень оправдательных приговоров по ст. 126 УК РФ как свидетельство различного понимания признаков состава преступления (Скрипченко 2020, 22).
Таким образом, статья о похищении человека выбрана для исследования неслучайно. Во-первых, ее диспозиция является типичным примером простой диспозиции. Во-вторых, она действует на протяжении более 20 лет в неизменном виде. Еще в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года диспозиция
ст. 125.1 о похищении человека была построена по тому же принципу и представляла собой простую диспозицию. Законодатель не только сохранил прежней вид диспозиции, но и не изменял ее за весь период действия современного уголовного закона. В-третьих, имеется возможность выявить сложности,
с которыми столкнулся правоприменитель за столь длительный период действия статьи. В-четвертых, с 2019 года имеется официально опубликованная позиция судебной власти о рекомендациях по применению ст. 126 УК РФ. В-пятых, научным сообществом активно обсуждаются вопросы построения и применения ст. 126 УК РФ, предложено немало вариантов усовершенствования закона, что также требует изучения. Таким образом, анализ статьи о похищении человека и практики ее применения позволяет выявить положительные и отрицательные тенденции в построении и применении законодателем и правоприменителем простой диспозиции статьи Особенной части уголовного закона.
Научная новизна исследования состоит в авторском подходе к оценке преимуществ и недостатков простой диспозиции статьи Особенной части уголовного закона на примере анализа конструирования и применения
ст. 126 УК РФ (Похищение человека). Анализ статьи о похищении человека осуществляется через оценку использования законодателем приемов, средств и правил законодательной техники. Оцениваются преимущества и недостатки применения статей с простой диспозицией на практике.
Основная часть
В настоящее время статьи Особенной части УК РФ преимущественно состоят из двух структурных компонентов – диспозиции и санкции. Однако есть исключения. Например, ст. 331 УК РФ содержит только диспозицию. Именно диспозиция является обязательным элементом статьи современного отечественного уголовного закона. От вида названного структурного компонента зависят толкование и верная квалификация деяния правоприменителем.
Ученые предлагают различные классификации диспозиций статей закона и диспозиций норм права (Голенко 2020, 30). В настоящем исследовании речь пойдет о диспозиции как части статьи уголовного закона. Наиболее распространенной является классификация, где в качестве членов деления исследователи называют четыре вида диспозиций: простые, описательные, ссылочные и бланкетные.
Н.Д. Дурманов отмечал, что бланкетные и ссылочные диспозиции характерны только для закона, но не для диспозиции нормы права
(Дурманов 1967, 89).
При определении понятия простой диспозиции традиционно указывают, что она называет преступление (преступное деяние), не раскрывая его признаков (Попов 2020, 42). В исследовании будем придерживаться такого понимания простой диспозиции.
В качестве примера простой диспозиции статьи уголовного закона в работе исследуется диспозиция ст. 126 УК РФ.
Характерными чертами простой диспозиции являются ее краткость, точность и ясность.
Е.В. Ильюк в диссертации «Законодательная техника построения диспозиции статьи уголовного закона» обозначила правило, согласно которому, простая диспозиция применяется в случаях, когда «юридическое понятие преступления совпадает с общежитейским». Однако процедура измерения объема совпадения юридического и «общежитейского» содержания понятия, по нашему мнению, достаточно кропотливая. Она должна проводиться экспертами не только в области юриспруденции. Интуитивное и неподтвержденное представление законодателя о том, что наличествует совпадение смыслов и положение закона будет понятно, может привести к серьезным проблемам на практике. Конституционный Суд РФ отмечал, что «уголовная ответственность может считаться законно установленной… если составообразующие признаки, наличие которых в совершенном деянии, будучи основанием уголовной ответственности, позволяют отграничить его от иных противоправных, а тем более законных действий, точно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования». Таким образом, подчеркивается критерий ясности как свойство уголовной статьи.
Диспозиция ч. 1 ст. 126 УК РФ простая. Это единогласно признается научным сообществом. Она не описывает признаков преступления и построена по «всем канонам» простой диспозиции. Однако ее краткость показала на практике отсутствие ясности. Как справедливо отмечает А.В. Наумов, простота таких диспозиций обманчива (Наумов 1996, 90). Уникальность статьи о похищении человека состоит в том, что в ней речь идет о совершении преступления средней тяжести (а в случае квалифицированных видов – тяжкого преступления), ответственность за которое наступает с достижения лицом четырнадцатилетнего возраста. Однако большинство лиц осуждено за квалифицированный вид похищения человека, то есть за совершение тяжкого преступления, наказание за которое установлено до двенадцати лет лишения свободы. При этом уголовный закон не дает ответа на вопрос о том, за совершение каких действий (бездействий) законом предусмотрено столь суровое наказание (Корнакова 2020, 46).
Содержание простой диспозиции в случае похищения человека не получило единого понимания. Большая часть дискуссий в теории и на практике посвящена обсуждению содержания признаков объективной и субъективной стороны, поскольку описание признаков, относящихся к субъекту и объекту, не имеет специфических черт именно для данного вида диспозиций. Решение вопроса о содержании признаков объективной и субъективной стороны имеет значение для соблюдения прав и свобод человека и гражданина. Различное понимание действий (бездействий), входящих в объективную сторону преступления, порождает на практике различное понимание наличия оконченного преступления. В итоге за совершение одних и тех же действий (бездействий) одни лица привлекаются к уголовной ответственности как за оконченное преступление, другие – как за покушение. Такая практика нарушает принцип законности, равенства граждан перед законом, справедливости (ст. 3,4,6 УК РФ) и создает предпосылки для правовой неопределенности. Вывод подтверждается неоднократным обращением граждан, осужденных по ст. 126 УК РФ, в Конституционный Суд Российской Федерации с целью признания
ст. 126 УК РФ не соответствующей Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации сохраняет стабильность своей позиции на протяжении более
10 лет. В определениях он указывает: «Статья 126 УК Российской Федерации, устанавливая уголовную ответственность за похищение человека, является элементом механизма защиты гарантируемого Конституцией Российской Федерации (статья 22, часть 1) права на свободу и личную неприкосновенность, подлежит применению во взаимосвязи с положениями Общей части данного Кодекса с учетом фактических обстоятельств конкретного дела и исходя из толкования термина ‘‘похищение человека’’
в правоприменительной практике, не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать противоправность своего деяния и предвидеть наступление ответственности за его совершение и которая препятствовала бы единообразному пониманию и применению этой нормы правоприменительными органами». Однако существующая в России практика свидетельствует об ошибочности утверждения о единообразном понимании и применении рассматриваемой нормы судами общей юрисдикции.
До конца 2019 года отсутствовало постановление Пленума Верховного Суда РФ, разъясняющее спорные вопросы применения ст. 126 УК РФ. Суды различных инстанций в своей практике опирались на официально опубликованные решения Верховного Суда РФ по конкретным делам. Однако даже в них отсутствовало единообразие. Чаще всего Верховный Суд Российской Федерации озвучивал позицию судебной власти, согласно которой объективная сторона похищения состоит в совершении лицом противоправных действий, сопряженных с тайным или открытым завладением (захватом) человека, перемещением с места его постоянного или временного пребывания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Одним из признаков объективной стороны похищения человека является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте.Так, на Г. была возложена обязанность по получению денежных средств за освобождение А., которого похитили Б. и В. Получив частично денежные средства, Б. и В. освободили А. Продолжая реализовывать возложенные на него обязанности по получению денежных средств, Г. требовал от А. денежные средства. Суд первой инстанции признал Г. соисполнителем похищения. Однако приговор был отменен. Суд разъяснил, что действия лица не могут квалифицироваться в качестве соисполнителя похищения человека, если он не принимал участия в захвате, перемещении или удержании человека. То есть судебная власть включает удержание в число составного компонента деяния, составляющего объективную сторону состава похищения человека.
В 2005 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении от 13 октября 2005 г. № 64-о050-13 указала, что похищение человека признается оконченным «с момента захвата лица и лишения его возможности передвигаться», далее уточняя, что похищение человека является формальным составом и «с момента захвата лица и начала его удержания считается оконченным».
В 2014 году Верховный Суд РФ отмечает, что похищение человека включает в себя противоправные умышленные действия, связанные с изъятием и перемещением человека с целью его последующего удержания.
Таким образом, Верховный Суд РФ обозначает в своих решениях до 2019 года две позиции. С одной стороны, удержание включается в качестве обязательного признака объективной стороны, с другой – удержание обозначается как цель совершаемых действий, само же деяние включает в себя захват и перемещение. Е.В. Иванова обозначает три подхода высшей судебной власти относительно объективной стороны состава похищения человека. Первый подход состоит во включении в объективную сторону трех действий: захвата, перемещения, удержания потерпевшего. Такой подход обозначен в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 17 мая 2000 года
№ 207п2000, опубликованного в Бюллетене Верховного Суда РФ за 2001 год. Второй подход состоит во включении в объективную сторону похищения двух действий: захвата лица и лишения его возможности передвижения. Такая позиция обозначена в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 октября 2005 года № 64-о05-13. Согласно третьему подходу, похищение человека состоит из его захвата и перемещения.
В качестве примера можно привести кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 июня 2011 года № 66-О11-53. Сам исследователь считает, что «удержание органически связано с захватом и перемещением и вытекает из него» (Иванова 2021, 158–159).
Основной состав похищения по конструкции формальный. Однако, исходя из обозначенных судебных позиций, в одних случаях похищение человека считается оконченным с момента начала перемещения, в других – когда лицо было перемещено и началось удержание. Последу-
ющее удержание лица не требует дополнительной квалификации как незаконное лишение свободы. И в первом, и во втором случае для квалификации не имеет значения длительность удержания похищенного.Так, в Бюллетене Верховного Суда РФ приведен пример, когда лица были освобождены от уголовной ответственности за похищение человека, которого они удерживали в подвале 2 часа, после чего добровольно освободили. Однако в зависимости от того, считать или нет удержание обязательным компонентом действия объективной стороны, будет зависеть, когда деяние следует признавать оконченным преступлением. Напомним, что действующее уголовное законодательство значительно сокращает верхние пределы наказания в случае, если лицо совершает покушение или приготовление к преступлению.
С субъективной стороны состав похищения характеризируется умышленной формой вины. Мотив и цель законодателем не указаны в качестве конструктивных признаков основного состава преступления. Несмотря на то что цель как таковая не названа законодателем, лицо перемещается с целью удержания его в другом месте. В то же время нередко удержание рассматривается составным компонентом объективной стороны похищения. Если же лицо захватывается и перемещается с целью, например, последующего его убийства, то в данном случае действия лиц квалифицируются по

ст. 105 УК РФ. В качестве примера Верховный Суд РФ разъяснил, что если лицо помещено в багажник автомобиля и доставлено в лес с целью его убийства, то в данном случае нет признаков похищения. Если умысел на лишение жизни возник после похищения, то Верховный Суд РФ рекомендует квалифицировать действия лиц по совокупности преступлений. Так же, например, отсутствие цели перемещения и последующего удержания послужило одним из оснований изменения квалификации преступления. Потерпевшая А. была помещена виновными в багажник своего автомобиля, которым завладели осужденные. Они перемещались на автомобиле А. вместе с ней в багажнике до момента, пока их не задержали сотрудники милиции. Согласно показаниям осужденных, они после совершения разбоя хотели оставить машину и А. около вокзала и скрыться. Суд посчитал, что при таких обстоятельствах действия лиц следует расценивать как незаконное лишение свободы, а не похищение. В кассационном определении Верховный Суд РФ указал, что одним из признаков субъективной стороны похищения человека является цель удержания в другом месте.
На практике исключается уголовная ответственность по ст. 126 УК РФ в тех случаях, когда лицо само согласилось на похищение (например, в целях шутки, похищения согласной на то невесты). Кроме того, по Уголовному кодексу РФ не квалифицируют действия лица как похищение человека, если один из раздельно проживающих родителей забрал, например, из детского сада общего ребенка и переместил его в иное место (например, в свой дом). Согласно семейному законодательству, родители равны в своих правах. Однако в уголовном законе такие исключения не содержатся.
А.С. Ковалькова полагает, что в постановление Пленума Верховного Суда РФ следует включить разъяснения о том, что ситуации похищения детей их родителями (в том числе лишенными родительских прав), усыновителями и иными родственниками требуют оценки содеянного на основании ст. 14 УК РФ о малозначительном деянии (Ковалькова 2021, 156).

Помочь судебному сообществу могло бы научное, но и внутри него также не сложилось единого понимания содержания признаков
похищения человека. Ведущие отечественные ученые в области уголовного права предлагают разное содержание признаков похищения,
в том числе и момента окончания.
Относительно признаков объективной стороны рассматриваемого состава преступления в доктрине уголовного права высказаны различные мнения. А.В. Наумов полагает, что похищение человека «включает как бы два элемента: похищение и лишение свободы, которые находятся в идеальной совокупности, поскольку похищение одновременно является и лишением свободы» (Наумов 1998, 245). По мнению Л.В. Иногамовой-Хегай, обязательными признаками объективной стороны похищения человека являются захват (завладение) лица и его перемещение (Иногамова-Хегай 2002, 65).  Г.Н. Борзенков также указывает, что похищение включает в себя захват и перемещение. По мнению этого автора, преступление считается оконченным с момента захвата и начала перемещения (Лебедев 2005, 347). Т.В. Кленова указывает, что для оконченного похищения необходимо выполнить не только захват, перемещение, но и удержание (Чучаев 2019, 528). В качестве составного компонента деяния удержание в объективную сторону включают и другие исследователи. Например, Е.В. Авдеева включает в объективную сторону похищения захват (завладение), перемещение и удержание в неволе (Авдеева 2015, 117). Г.В. Тарасенко указывает, что похищение человека состоит из противоправного завладения путем захвата, перемещения и удержания помимо воли. Она также называет в качестве обязательных признаков объективной стороны способ совершения преступления – насилие, угрозу применения насилия, обман (Тарасенко 2014, 107). Столь различные мнения объясняются тем, что законодатель не раскрыл признаки объективной стороны в тексте самой статьи.
В 2019 году Пленумом Верховного Суда РФ принято постановление от 24 декабря 2019 г.
№ 58 «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми» (далее – Постановление Пленума № 58). В доктрине отмечают, что впервые в отечественной истории уголовного права Пленум Верховного Суда РФ дает разъяснения по вопросам ответственности за совершение преступлений, предусмотренных главой 17 УК РФ (Волков 2020, 56).
В пункте 2 раскрывается содержание понятия «похищение человека». Как отмечено в литературе, эта дефиниция фактически воспроизводит характеристику объективной стороны похищения человека, сформулированную Верховным Судом РФ 20 лет назад и отраженную в многочисленных решениях (Кауфман 2020, 72). Однако в пункте два постановления содержатся два взаимоисключающих положения. С одной стороны, Верховный Суд РФ включает удержание в объективную сторону похищения человека, с другой стороны указывает, что преступление признается оконченным с момента захвата и начала его перемещения. Однако указывает, что когда перемещение было осуществлено самим потерпевшим вследствие его обмана или злоупотребления доверием, преступление признается оконченным с момента захвата данного лица и начала принудительного перемещения либо начала его удержания, если лицо более не перемещалось. Как справедливо отмечает Т.В. Кленова, «в соответствии с судебной позицией, преступление, понимаемое в виде триединства действий, следует признавать оконченным, даже если выполнение объективной стороны похищения человека не было завершено и не установлена полная реализация умысла виновного» (Кленова 2021, 149). Таким образом, Верховный Суд РФ в постановлении Пленума № 58 не разрешил существующие в доктрине и на практике споры, а занял своего рода промежуточную позицию. Однако судебная практика уже складывается, исходя из обозначенных в постановлении разъяснений.
Так, Судебная коллегия по делам военно-
служащих Верховного Суда РФ в апелляционном определении от 12 марта 2020 года по делу 223-АПУ20-1 указывает, что «в силу требований уголовного законодательства Российской Федерации похищение человека считается оконченным преступлением с момента захвата и начала его перемещения». Решение принято после официального опубликования постановления Пленума № 58 и согласуется с ним. Такое решение допустимо в силу действующего законодательства постольку, поскольку сам законодатель не раскрыл содержание признаков объективной стороны состава похищения человека, а Верховный Суд РФ не уполномочен конструировать составы преступления. Таким правом обладает только законодатель.
Поскольку существует мнение, что признаки объективной стороны должны быть озвучены законодателем, в науке было предложено диспозицию статьи изложить более подробно. Так, например, А.В. Клименко в диссертации «Уголовно-правовая характеристика похищения» под похищением человека предлагает понимать противоправное завладение человеком вопреки его воле путем насилия, угрозы насилием или обмана с целью перемещения и дальнейшего удержания при отсутствии признаков захвата в качестве заложника. О необходимости уточнения диспозиции ст. 126 УК РФ 1996 года пишет и П.К. Петров в диссертации «Уголовно-правовые и криминологические аспекты похищения человека». Он предлагает под похищением понимать «умышленные противоправные действия по ограничению физической (личной) свободы человека против или помимо его воли, совершенные путем его завладения (захвата) и перемещения из места постоянного или временного пребывания, сопряженного с последующим его удержанием в ином месте». В.Н. Воронин предлагает под похищением человека понимать «тайный или открытый захват лица, сопряженный с предшествующим или последующим его перемещением в другое место помимо его воли с целью удержания» (Воронин 2017, 70).
Полагаем, что закрепление компонентов действия, входящих в состав похищения, которые в своей совокупности будут отражать такой признак объективной стороны, как деяние, существенно облегчило бы решение задачи правильного применения уголовного закона. Целесообразно в уголовный кодекс включить указание на такие признаки объективной стороны, которые образуют действие как захват и перемещение. В таком случае логичными будут выглядеть разъяснения Верховного Суда РФ относительно момента окончания. Им следует признавать момент захвата и начала его перемещения. Что касается субъективной стороны, законодателю следует закрепить в уголовном законодательстве, а именно в ст. 126 УК РФ, такие признаки, как умысел и цель удержание. Тогда становится логичным и разъяснение, содержащееся в пункте 10 постановления Пленума № 58, относительно удержания похищенного и умышленного причинения смерти другому человеку. При законодательном закреплении признаков объективной и субъективной стороны в уголовном кодексе будет исключена возможность конструирования состава преступления судебной властью, что происходит в настоящее время. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ следует сохранить указание на момент окончания преступления, определив его с момента начала перемещения. После изменения уголовного закона целесообразно включить в постановление Пленума Верховного Суда РФ положения об отграничении похищения человека от смежных составов преступлений главы 17 УК РФ и других глав, где свобода выступает в качестве дополнительного объекта.

Выводы
Проведенное исследование свидетельствует о том, что применение законодателем простой диспозиции статьи в Особенной части уголовного закона делает закон лаконичным, уменьшает его объем. Однако создает предпосылки для его расширительного толкования, которое может в итоге перерасти в конструирование состава преступления судебной властью, что недопустимо, поскольку конструирование составов преступлений – прерогатива исключительно законодательной власти.
Простая диспозиция должна применяться законодателем в исключительных случаях, когда имеется сложившаяся непротиворечивая единообразная судебная практика. В противном случае ее применение нарушает принципы уголовного права и создает правовую неопределенность.
Простая диспозиция должна быть краткой, точной и ясной. Ее рекомендуется использовать только при описании преступлений небольшой и средней тяжести. Применение простой диспозиции статьи при описании тяжкого или особо тяжкого преступления в условиях неопределенности содержания признаков состава преступления потенциально может повлечь существенное нарушение прав человека, в том числе таких принципов, как справедливость, законность и равенство.
При создании диспозиции ст. 126 УК РФ не учтено отсутствие ясности в понимании объективных и субъективных признаков состава преступления, что подтверждается отсутствием единообразия в практике применения ст. 126 УК РФ.
Включение в ст. 126 УК РФ признаков объективной и субъективной стороны состава преступления является логичным с точки зрения конструирования состава преступления и позитивно скажется на правоприменительной практике. Диспозицию ст. 126 УК РФ рекомендуется законодателю изменить с простой на описательную.

Об авторах

Д. В. Голенко

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С. П. Королева

Автор, ответственный за переписку.
Email: grigorjewa.katerina@yandex.ru

кафедра уголовного права и криминологии,

Россия

Список литературы

Дополнительные файлы