Стратегия смешивания методов в исследовании идентичностей и практик консолидации современной молодежи

Полный текст

Введение. Молодость можно рассматривать как поворотный этап жизни человека, который с точки зрения общественных ожиданий является периодом значительных биографических трансформаций. Так, на молодежь накладываются ожидания, связанные с построением образовательной, профессиональной, семейной траекторий, приобретением социального, символического и иных видов капитала. В этом контексте период молодости – это своего рода «марш бросок» во взрослую жизнь, прежде всего, в институты образования, профессии, брака и семьи. И во многом от того, каким будет этот «марш бросок», зависит дальнейший жизненный путь представителей молодежи, ведь с тем объемом ответственных выборов, оказывающих значительное влияние на будущее в условиях пока еще не приобретенных собственных капиталов, молодежь не встречалась в детстве, в подростковом возрасте. Возможно, такого рода выборов не будет ни в зрелости, ни в старости человека.

На трансформационные процессы, с которыми сталкивается молодежь на уровне своих личных биографий, в российском обществе накладываются еще и геополитические вызовы настоящего времени. Современное российское общество переживает исторически переломный момент, когда сложившийся миропорядок уходит в прошлое и утрачивает свое значение. Наша страна столкнулась с вызовами, связанными не только с пост-пандемийной ситуацией, как и во всем мире, но и с необходимостью проведения специальной военной операции, ответами на санкции «коллективного» Запада и другими обстоятельствами.

В этих условиях важно понимание того, какие векторы взросления выбирает современная российская молодежь, как выстраивает свои идентичности, какие солидарности выбирает, что выступает в роли консолидирующей молодежь силы, каковы практики успешной социализации современных юношей и девушек, кто для них выступает в качестве «значимых других».

В данной статье предпринята попытка осмысления применения стратегии смешивания методов в исследовании идентичностей и практик консолидации современной молодежи.

Теоретические и эмпирические основания исследования идентичностей и практик консолидации современной молодежи

Понятие «консолидация» в переводе с латинского означает «поддерживаю», «укрепляю». В социологии консолидация сводится к солидаризации, объединению граждан на основе общенациональных интересов. Высокий уровень консолидации общества обеспечивается единством интересов и потребностей, целей и ценностей граждан, является процессом социокультурно и ценностно обусловленным.

В научной литературе выделены компоненты консолидационного потенциала. Так, отмечается значение такого компонента, как институциональное доверие, обеспечивающее общий консолидационный потенциал и реализацию социокультурной модернизации в обществе.

Кроме этого, к компонентам относят факторы консолидации с гражданами России (в том числе уровень патриотизма), а также причастность к событиям в стране в целом (Рожкова, Толубаева 2012, c. 54; Рожкова 2012, с. 37). Патриотизм как ценность, представлен разными составляющими (когнитивная, ценностная, эмоциональная и поведенческая). Причем в патриотизме личности часто выражен именно эмоциональный компонент, проявляющийся в чувствах к родному краю. Однако, события, происходящие в стране, как отмечают Л.Ф. Каримова, Н.В. Корж, увеличили число людей, которые в понятие «патриотизм» вкладывают действия. Так, количество респондентов, которые готовы трудиться на благо своей страны, за последнее десятилетие выросло на 14% (2010 г. – 26%, 2014 г. – 36%, 2018 г. – 38%, 2020 г. – 44%, 2022 г. – 50%) (Корж, Каримова 2022, с. 86). Социальный портрет «патриота», с точки зрения студенческой молодежи, выглядит следующим образом: это человек, обладающий нравственными качествами (любовь, бескорыстие, мужество, преданность) и способный осуществлять определенные действия на благо всего российского народа. В рамках собирательного образа патриота молодежь подчеркивает поведенческую составляющую проявления патриотизма (Корж Каримова 2022, с. 86).

В ряде научных работ подчеркивается роль государства, молодежных общественных организаций в обеспечении консолидации молодежи в общество (Тетуев 2010). Исследователь В.А. Ружа в качестве консолидирующего фактора и критерия определения уровня патриотических настроений у студентов выделяет День Победы в Великой Отечественной войне (Ружа 2012). В условиях пандемии консолидирующим фактором выступает волонтерская/добровольческая деятельность молодежи, в которой воплощаются ценностные ориентиры молодежи, с одной стороны, и преодолеваются межпоколенческие разногласия, с другой стороны (Вандышева 2023).

Социологи С.Ю. Белоконев, Е.В. Бродовская, А.А. Лаврикова по результатам исследования в российских регионах, составили характеристики молодежи разных возрастных группах (14–25 лет; 25–35 лет) и определили влияние внешней и внутренней российской политики, общенациональных стратегических ориентиров на ценности, модернизационный потенциал молодежи, ее консолидационные возможности (Белоконев, Бродовская, Лаврикова 2012).

Результаты исследования позволили О.А. Полюшкевич выделить четыре типа консолидации молодежи: консолидация, основанная на стремлении молодежи к статусным вещам, обеспечивающим ей стабильность и положение в обществе; пассивная практика консолидации, некоторая инертность во взаимодействии со стороны молодежи, ориентированной на стабильность и благополучие; консолидация, ориентированная на творческой самореализации молодежи в общественных движениях; консолидация в незаконных группировках, свойственная маргинальному типу молодежи (Полюшкевич 2011, c. 297-298).

Исследователь С.С. Баженов, анализируя успешность молодежи в социальной и экономической сферах, акцентирует внимание на ценностной консолидации молодежи, которая сводится к принятию правил окружающей среды и прохождению молодежью всех ступеней образовательной системы, получению профессиональных компетенций (Баженов 2018).

Однако ценностная консолидация молодежи, связанная с работой, виртуальной коммуникацией в Интернете, по мнению Н.В. Родионовой, позволяет создать лишь временное и ложное утешение при наличии разобщенности, одиночества у молодежи, проживающей в городах (Родионова 2016, с. 621)

Идентичность на социетальном уровне (российская идентичность, государственно-гражданская) также выступает компонентом консолидационного потенциала (Ядов 2002).

Основоположником самого понятия «идентичность» принято считать З. Фрейда, который начал ее исследование в своей работе «Групповая психология и анализ Эго» с психологической точки зрения (Фрейд 1921). Автор утверждал, что идентификация представляет собой с одной стороны, бессознательную эмоциональную связь между ребенком и родителями, с другой стороны, является важнейшим механизмом взаимодействия индивида с различными социальными группами.

Исследователем, который внес большой вклад в рассмотрение понятия идентичности, создав концепцию идентичности и поставив ее на центральное место в современной социальной теории, стал Э. Эриксон. Под идентичностью он понимал одновременно и субъективное чувство, и объективно наблюдаемое качество личностной тождественности и непрерывности, сопряженное с некоторой верой в тождественность и непрерывность разделяемого с другими образа мира.

Как объективно наблюдаемое качество оно может быть особенно очевидным в молодом человеке, который осознает себя по мере нахождения своего круга общения: «в молодом человеке мы видим зарождение уникального соединения телесного облика и темперамента, одаренности и ранимости, инфантильных моделей поведения и приобретенных идеалов — со свободой выбора, которая будет реализовываться в доступных социальных ролях, профессиональном поле, в рамках предлагаемых обществом ценностей, заповедей учителей, образцах дружбы и первых сексуальных контактах» (Эриксон 1996).

Таким образом, в понятие идентичности Э. Эриксон вкладывал следующие смыслы:

- осознание себя как индивида в данном телесном облике, окруженного определенными значимыми другими в своей культуре и обществе, то есть осознание своей индивидуальности;

- чувство целостности собственной личности, непрерывности биографии;

- идентификация в разных сферах социального опыта и осознание своей принадлежности к различным социальным группам;

- выделение значимой характеристики личности для определенного исследования, например, «профессиональная идентичность»;

- способ размышлять о человеке в современном обществе (Эриксон 1996).

В социологической концепции П. Бергера и Т. Лукмана идентичность рассматривается с точки зрения социального конструирования реальности и о ней можно говорить лишь в контексте конкретного общества: «Идентичность представляет собой феномен, который возникает из диалектической взаимосвязи индивида и общества» (Бергер, Лукман 1995, с. 281). Поддержание идентичности индивида в процессе вторичной социализации предполагает желание и возможность участвовать в определенном социальном порядке, то есть занимать определенный статус в обществе, идентифицироваться для себя и других с соответствующим набором социальных ролей, сохраняя свою индивидуальность. Чтобы социальное участие могло удовлетворять индивида, его претензии на идентичность должны быть признаны другими. Тогда идентичность станет реальной для самого индивида (Тишков 2001). Таким образом, можно сделать вывод, что в идентичности интегрируются приобретенный на данный момент социальный опыт индивида, результаты разнообразных процессов идентификации, происходящих в ходе социальных взаимодействий индивида на разных социальных сценах.

Идентичность – это непрерывное формирование, включающее разнообразные идентификационные процессы. Любой нарратив, даже простое проговаривание собственной биографии, может привести к возникновению новой идентичности (и отказу от старой), что отвечает характеру взаимодействий в современном обществе. Идентичность трудно зафиксировать, она многомерна и постоянно ускользает от исследователя, так как в каждый конкретный момент каждый из нас представляет собой комбинацию серий идентификационных компонентов, и эти компоненты могут сочетаться, а их комбинации, в свою очередь, меняться различными способами». Этим объясняется междисциплинарный характер теории идентичности, и лишь при использовании как количественных, так и качественных методов в различных науках – психологии, социологии, истории – можно надеяться на определенные результаты (Хотинец 2002).

В.А. Ядов рассматривал самоидентификацию как «самооценку собственных личностных свойств и потенций в качестве деятельного субъекта, включая социоролевые, нравственные психические, физические и иные качества, как они представляются индивиду в его собственном самосознании и восприятии других, прежде всего со стороны референтных групп» (Ядов 1995, с. 163).

В статье С.Ю. Митрофановой вопросы идентичностей и практик консолидации рассматриваются в контексте молодежного вопроса, они раскрываются на основе анализа текстов биографических интервью в аспекте конструирования информантами разных поколений молодости в советском обществе (Митрофанова 2014).

Идентичность молодежи может быть рассмотрена как сложная, открытая, иерархическая многоуровневая система, что открывает возможности ее исследования с позиций синергетической методологии, которая, в свою очередь, открывает новые стороны и сущностные черты этого феномена, а также его социокультурного контекста. Чем более неструктурированным, неустойчивым является социальное пространство, тем большую силу приобретают самоорганизационные составляющие в процессах социального упорядочения и соответствующих ему интеграционных процессах. В связи с этим еще большую актуальность приобретает необходимость оптимального сочетания процессов самоорганизации и управления в идентификационном пространстве молодежи, укрепления тех видов и уровней идентичности, которые нацелены на консолидацию российского общества (Куква 2013).

Таким образом, определяя идентичность вслед за В.А. Ядовым через самооценку собственных личностных свойств и потенций субъекта, самоидентификацию молодежи мы рассматриваем как компонент ее консолидационного потенциала.

Потенциал микс стратегии в исследовании идентичностей и практик консолидации современной молодежи

На наш взгляд, наилучшим образом, для исследования заявленной темы будет использование микс стратегии. Стратегия смешивания методов в современной социологической практике приобретает все большую актуальность. Это связано с двумя факторами: первый – накопленный большой объем методических знаний и практического опыта в использовании как количественной, так и качественной исследовательских стратегий, второй – цифровизация всех сфер жизни общества и появление огромных массивов данных, которые ставят перед социологами необходимость выявления как универсальных закономерностей функционирования разных социальных групп и сообществ, так и поиск новых объяснительных моделей современных социальных процессов.

В 90-е годы ХХ века возникает  тренд на использование в социологических исследованиях одновременно качественных и количественных методов. В 2000 годы среди методологов возникают активные дискуссии о возможностях и ограничениях стратегии смешивания методов в социологической практике. С 2007 года за рубежом выпускается специализированный журнал «The Journal of mixed methods research», на страницах которого обсуждаются такие вопросы, как особенности использования профессиональной терминологии, анализ факторов, влияющих на результаты исследований, проведенных в рамках стратегии смешивания методов, обсуждение особенностей проектирования, процедурных вопросов и интерпретации полученных данных.

В российском научном социологическом поле велись дискуссии о соответствии перевода на русский язык англоязычного названия данного типа исследований Mixed Methods Research. Обстоятельно и аргументировано об использовании такого варианта перевода как «стратегия смешивания методов» пишут в своей статье О.Б.Савинская, А.Г.Истомина, Т.И.Ларкина и К.Д. Круглова. (Савинская, Истомина, Ларкина, Круглова 2016) С точки зрения авторов, использование термина «смешивание» обусловлено рядом причин: 1) это более точный перевод слова «mixed»; 2) вариант «комплексный» объемней, чем англоязычный; «комбинированный» – скорее «поверхностное» объединение методов; 3) слово «смешивание» в русскоязычном варианте более точно обозначает и ситуацию объединения методов, и вариант их интеграции. В нашем исследовании в большей степени будем опираться на определение «стратегии смешивания методов», данное Дж. Кресвеллом, которое включает в себя следующие элементы: сбор и анализ как количественных, так и качественных данных; смешивание (интеграция/соединение) как параллельно, так и последовательно, делая акцент на значимости одного или двух методов; используя эти процедуры в одном исследовании или на разных этапах программы; применение данных процедур в рамках выбранного теоретического подхода; разработка авторского дизайна проблемной ситуации с использованием нескольких методов (Creswell 2011, p. 271).

Дальнейшая научная дискуссия о целях смешивания качественного и количественного подходов для решения конкретного исследовательского вопроса позволила А.Браймену на основе контент-анализа 232 статей за период с 1994 г. по 2003 г., посвященных совместному использованию количественных и качественных данных, выделить и охарактеризовать 16 вариантов целей (Bryman 2006). Для нашего исследования наиболее актуальными являются следующие: «полнота или возможность учесть более широкий пласт информации для выводов», «возможность выявить неожиданные результаты, повышение доверия к исследованию со стороны заинтересованных лиц», «повышение полезности данных для решения прикладных задач», «представление разнообразия мнений, собранных в качественной и количественной частях исследования» (Стратегии смешивания методов… 2016-2017).

Анализ уже реализованных практик применения стратегии смешивания методов позволил выделить «идеальные типы» («образцы») ее использования. Выделяется два авторских подхода к выбору подобного «образца». Первый – это четыре ключевых элемента Д. Кресвелла и В. Плано Кларка (Creswell, Plano Clark 2011): 1) особенности взаимодействия между качественным и количественным уровнем исследования: интерактивный (множество вариантов использования) и независимый (объединение полученных результатов или последовательное расположение на этапе написания отчета); 2) явная доминанта одного из подходов или гармоничное сочетание; 3) тайминг реализации: последовательный, параллельный или многофазный вариант; 4) четкое выделение и характеристика момента, с которого будет реализовано интегрирование данных: дизайн исследования, сбор данных, анализ или только интерпретация полученных результатов и написание собственно отчета.

Второй – подход Д. Моргана (Morgan 2014, p. 63-84), состоящий из трех стратегий: пересекающиеся результаты, дополнительное покрытие и последовательный вклад. Первая стратегия построена на проведении двух разных исследований. Ее особенностью является акцент на совпадающие результаты, которые по мнению автора повышают эффективность каждого из методов. Принципиальным недостатком является разный формат полученных данных и сложность сравнительного анализа, который требует от исследователя особой внимательности и профессиональной ответственности. Дополнительное покрытие предполагает использование двух и более социологических методов, которые наполняют и расширяют разработанные концепты. Также сохраняется проблема неоднородности полученных данных, сложности их гармоничной интерпретации в рамках написания аналитического отчета. Третья стратегия последовательного вклада, в которой два этапа идут друг за другом, что сразу увеличивает сроки реализации исследования, но при этом логика поиска ответа на исследовательский вопрос выстраивается более обоснованно. С точки зрения Д.Моргана, один из методов, как правило, приобретает статус основного.

В нашем исследовании наиболее приемлема именно последняя стратегия, предполагающая использование результатов, полученных с помощью качественного метода – глубинного интервью, на корректировку анкеты: изменение формулировки вопросов, а также сокращение или расширение содержательных блоков. В рамках подхода Д.Моргана это два возможных варианта реализации стратегии последовательного вклада:

• qual (качественный) – QUAN (количественный, основной), качественные данные влияют на основной количественный метод (формулировка вопросов, разработка шкал, формулировка гипотез и т.д.);
• QUAL (качественный, основной) – quan (количественный), основные качественные данные и дополняющие их количественные (например, распространённость выделенных новых социальных практик).

В рамках реализации стратегии смешивания методов выделяется целый ряд проблемных вопросов. Например, предложенные образцы носят обобщенный характер и не учитывают уникальные характеристики предмета исследования, также остается дискуссионным процесс адекватного встраивания разных форматов данных в обобщенный отчет (в том числе этическая проблема баланса используемой качественной и количественной терминологии).

В рамках нашего исследования применение стратегии смешивания методов содержит потенциал наилучшего использования возможностей как качественной, так и количественной методологии. Так, качественный этап исследования позволяет выйти на осмысление того, как изменялись идентичности молодых, включенных в те или иные общественные объединения, как предыдущий их опыт препятствовал/способствовал вхождению в различные просоциальные объединения, какова роль уже существующих социальных и культурных форм объединений молодежи в процессах формирования просоциального поведения.

Количественный этап социологического исследования идентичности и практик консолидации современной молодежи Самарского региона позволяет выделить и описать основные идентичности современной молодежи в сложившихся стрессовых условиях, а также различные практики ее консолидации, в том числе с помощью общественных объединений, для создания благоприятных региональных условий и возможностей самореализации для подрастающего поколения.

В этой связи необходимо разработать перечень критериев идентификации на личностном и групповом уровнях. Аналогичный подход использовался такими авторами, как Е.Н. Данилова и О.А. Оберемко, в их исследовании 2006 года о самоидентификации городского среднего класса (Данилова, Оберемко 2007). Ими были применены критерии «Я-идентификации» и «Мы-идентификации» представителей среднего класса исходя из параметров определения среднего класса. Основы данного подхода были сформированы и апробированы исследовательской группой под руководством В.А. Ядова (Ядов 1995). В предстоящем исследовании будет сформирован список критериев самоидентификации молодежи после проведения методологического семинара с участием представителей студенческой молодежи. Среди этих критериев будут выделены те, которые показывают степень ощущения молодежью общности с теми социальными группами, которые поддерживают социально одобряемые современные ценности и конструктивные способы их поддержания, в том числе объединяясь для этого в общественные, спортивные, творческие, волонтерские, научные и другие организации. В дальнейшем применение этого списка критериев идентификации в массовом опросе позволит показать их распространенность.

Помимо распространенности поддержки общественных молодежных объединений исследование позволить выяснить причины как наличия этой поддержки, так и ее отсутствия, барьеры, которые мешают консолидации молодежи.

Обсуждения и заключение.

Проведенный анализ показал, что стратегия смешивания методов выделяется по разным основаниям. В реализуемом в Самарской области проекте  «Идентичности и практики консолидации молодежи: региональный аспект» заявленная стратегия во временном аспекте реализуется последовательно. Качественный этап исследования позволяет выйти на траектории формирования идентичностей, их роль в формировании практик консолидации молодежи. Количественное исследование выявит критерии идентификации молодежи на личностном и групповом уровнях,  опыт ее участия в молодежных объединениях различной направленности.

С одной стороны, сочетание качественного и количественного подходов в одном исследовательском цикле усложняет задачу осмысления идентичностей и практик консолидации современных молодых, с другой – корректное совмещение оптики качественной и количественной методологий позволяет взглянуть на предмет исследования стереоскопически: увидеть протяженность, распространенность, глубину, пространственные контексты изучаемого вопроса.

Об авторах

Людмила Владимировна Вандышева

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Автор, ответственный за переписку.
Email: vandisheva.lv@ssau.ru
ORCID iD: 0000-0002-9894-491X

кандидат педагогических наук, доцент, доцент кафедры теории и технологии социальной работы

Россия, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, 34

Юлия Владимировна Васькина

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Email: vaskina18.05@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0586-839X

кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры социологии и культурологии

Россия, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, д. 34

Ольга Александровна Малаканова

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Email: malakanova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1607-0930

Кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры социологии и культурологии

Россия, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, 34

Светлана Юрьевна Митрофанова

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Email: mit_s@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-9571-9883

Доцент кафедры социологии и культурологии, доцент кафедры социологии региональных и политических процессов

Россия, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, д. 34

Анна Александровна Пустарнакова

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Email: aa.pustarnakova@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-5393-6249

Кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии и культурологии

Россия, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, 34

Список литературы

Дополнительные файлы