On the issue of the responsibility of convicts for evading serving sentences not related to isolation from society

Full Text

На осужденных возлагается обязанность претерпевать определенные лишения и ограничения, свойственные уголовному наказанию, ввиду совершения ими противоправных деяний. В этой связи для обеспечения неукоснительного исполнения судебных решений в законодательстве Российской Федерации предусмотрены негативные правовые последствия для лиц, уклоняющихся либо от отбывания уголовного в целом, либо от соблюдения установленного порядка отбывания наказания. Юридическая ответственность за уклонение осужденных от отбывания уголовных наказаний представляет собой комплексный межотраслевой институт, субинституты которого различаются в зависимости от вида реализуемого наказания. Принимая во внимание структурные части Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее – УИК РФ), можно выделить три субинститута ответственности осужденных, уклоняющихся от отбывания уголовных наказаний: 
– ответственность осужденных, уклоняющихся от отбывания уголовных наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества;
– ответственность осужденных, уклоняющихся от отбывания уголовных наказаний, связанных с лишением свободы;
– ответственность осужденных, уклоняющихся от отбывания уголовных наказаний, применяемых в отношении военнослужащих. 
В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее – УК РФ) тоже есть нормы об ответственности (уголовной ответственности) за уклонение от отбывания наказания (ст. 313, 314). Однако ядро этого межотраслевого института составляют положения уголовно-исполнительного законодательства России. Связано это с тем, что система юридических норм уголовно-исполнительного законодательства непосредственно направлена на регулирование общественных отношений, которые возникают на стадии реализации приговора суда, а также устанавливает требования к поведению осужденных. В рамках настоящей статьи более подробно мы остановимся на рассмотрении субинститута ответственности осужденных за уклонение от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества, которые исполняются уголовно-исполнительными инспекциями (далее – УИИ): лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, обязательные работы, исправительные работы и ограничение свободы. В условиях отсутствия единой концепции в реализации положений обозначенного правового субинститута возникают диаметрально противоположные теоретические подходы, а также определенные затруднения в процессе правоприменительной деятельности, о чем уже неоднократно упоминалось в юридической литературе [1–5]. К тому же, по справедливому замечанию А. В. Бриллиантова [6], понятие «злостное уклонение» является оценочным, что влечет за собой противоречивую судебную практику при фактическом наличии зачастую одних и тех же рассматриваемых оснований для замены наказания более строгим. Осужденные к наказаниям, не связанным с изоляцией от общества, могут быть привлечены к следующим видам ответственности: уголовно-исполнительной, уголовной, административной и гражданско-правовой. При этом привлечение к ответственности возможно как за непосредственные нарушения установленного порядка отбывания наказания, так и за деяния, которые могут быть иным образом с ним связаны. Например, статья 58 УИК РФ не устанавливает уголовно-исполнительную ответственность осужденного за утрату и (или) порчу технических средств надзора и контроля. Но вместе с тем с осужденного может взыскиваться причиненный ущерб в соответствии с гражданским законодательством России. Другой пример связан с привлечением осужденного к ответственности по ч. 1 ст. 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) за неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника органа или учреждения уголовно-исполнительной системы (далее – УИС), а равно за воспрепятствование исполнению им служебных обязанностей. При этом предполагается, что подобные деяния не признаются нарушениями установленного порядка отбывания наказания, но отрицательно влияют на процесс его реализации. Так, из постановления Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 13 марта 2024 г. по делу № 5-27/2024 в отношении осужденного Д. начальником УИИ был составлен протокол №*** об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ. В ходе мониторинга поведения подконтрольных лиц у осужденного Д. было выявлено нарушение расписания присутствия электронного браслета. Таким образом, своими действиями Д. сделал невозможным контроль за соблюдением ограничений, установленных судом, в период нарушения расписания присутствия электронного браслета (отдаление от мобильного контрольного устройства более чем на 5 метров), тем самым воспрепятствовал сотрудникам УИС в выполнении своих служебных обязанностей по осуществлению контроля и надзора за осужденными к ограничению свободы. Нормы, определяющие, какие деяния признаются нарушениями установленного порядка отбывания наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества, содержатся в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации (ст. 30 УИК РФ, ч. 1 ст. 46 УИК РФ, ч. 1 ст. 58 УИК РФ). Следует подчеркнуть, что возможно выделить два уровня юридических последствий для осужденных, допускающих нарушения установленного порядка отбывания наказаний. Первый уровень связан с применением мер воздействия со стороны УИИ, которые в большей степени являются предостерегающими, так как в поведении лица присутствуют признаки нарушений предъявляемых к нему требований. Иными словами, сотрудник УИИ предлагает осужденному обеспечить соблюдение обязательных требований уголовно-исполнительного законодательства России. Кроме этого, осужденному повторно разъясняются последствия дальнейших нарушений. Такими мерами реагирования являются: вынесение предупреждения (ч. 1 ст. 29 УИК РФ) и (или) официального предостережения (ч. 2 ст. 58 УИК РФ), установление обязанности являться на регистрацию (ч. 2 ст. 46 УИК РФ), внесение в суд представления о дополнении ранее установленных осужденному ограничений (ч. 3 ст. 58 УИК РФ). После применения перечисленных мер воздействия сотрудник УИИ оценивает дальнейшее поведение осужденного, его отношение к назначенному наказанию и исполнению возложенных на него обязанностей. Отдельно стоит выделить меру реагирования в виде вынесения постановления о незачете в срок времени, в течение которого осужденный занимал запрещенные должности или занимался запрещенной деятельностью. Фактически данная мера стала единственной на сегодняшний день, активно применяемой к осужденным, отбывающим наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Рассматриваемая мера предусмотрена приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 20 мая 2009 г. № 142 «Об утверждении Инструкции по организации исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества». В то же время в статье 38 УИК РФ не конкретизируется ответственность осужденных за неисполнение требований приговора суда. Полагаем, что обозначенная мера не способна кардинально воздействовать на поведение осужденных и обеспечить неукоснительное исполнение ими приговора суда. Кроме этого, целесообразнее закрепить меры реагирования в УИК РФ, а не в подведомственных нормативных правовых актах. Следует признать, что не во всех случаях предусмотренные законодательством России уголовно-исполнительные механизмы воздействия на осужденного в полной мере отвечают предъявляемым требованиям. Поэтому второй уровень связан с применением наиболее серьезных по правовым последствиям мер реагирования, так как фактически исчерпаны все первоначальные предупреждающие меры воздействия, которые не дали положительных результатов. Осужденный продолжает допускать нарушения установленного порядка отбывания наказания, и у него формируется стойкая асоциальная направленность личности. В данном случае речь идет о замене неотбытой части наказания более строгим его видом и о привлечении лица к уголовной ответственности по признакам состава преступления, предусмотренного статьей 314 УК РФ. В научных источниках сложилось весьма спорное представление о правовой природе замены неотбытой части наказания более строгим его видом [7–10]. Не вдаваясь глубоко в дискуссию по этому вопросу, отметим, что данная мера, как и дополнение осужденному к ограничению свободы ранее установленных судом ограничений, являются особой разновидностью уголовно-исполнительной ответственности, так как ее применение возможно только на стадии исполнения приговора суда. Осужденный, допускающий нарушения, посягает на охраняемые законом интересы правосудия. При этом деяния осужденного могут быть направлены как на процесс собственно отбывания наказания, так и на его исполнение сотрудниками УИИ. В связи с этим возможно предложить следующую классификацию осужденных в зависимости от характера допущенных ими нарушений установленного порядка отбывания наказаний и от их количества:
– препятствующий исполнению наказаний путем совершения деяний, которые не являются нарушениями установленного порядка отбывания наказания, но негативно влияют на осуществление контроля или исполнение обязанностей сотрудниками УИИ;
– уклоняющийся от отбывания наказания – допускающий единичные нарушения установленного порядка отбывания наказания; 
– злостно уклоняющийся от отбывания наказания – систематически допускающий нарушения установленного порядка отбывания наказания;
– особо злостно уклоняющийся от отбывания наказания – допускающий наиболее тяжкие нарушения установленного порядка отбывания наказания, в том числе единичные, или осужденный, скрывшийся с места жительства.
Для признания осужденного злостно уклоняющимся от отбывания наказания, не связанного с изоляцией от общества, необходимо наличие соответствующих критериев, которые различаются в зависимости от вида наказания. Рассмотрим их более подробно. Во-первых, это соотношение качественных и количественных показателей. Так, качественным показателем является характеристика допущенного нарушения, например неявка в УИИ осужденного к исправительным работам. При этом уклонение от отбывания наказания может быть выражено как в активной (действие), так и пассивной (бездействие) форме. Количественный показатель отражает необходимое число допущенных нарушений, которые указывают на неоднократность. К примеру, при отбывании исправительных работ осужденный повторно, то есть второй раз, допустил прогул на работе. Вместе с тем в уголовно-исполнительном законодательстве России предусмотрены исключения, например п. «б» ч. 4 ст. 58 УИК РФ. Полагаем, что в данном случае учитывается тяжесть подобного нарушения, в связи с этим достаточно его однократного совершения. Во-вторых, временной показатель, в течение которого было допущено нарушение. Так, законодатель оговаривает, что при отбывании осужденным обязательных работ злостно уклоняющимся признается лицо, которое именно в течение месяца три раза нарушило трудовую дисциплину. Особым нарушением, которое предусмотрено практически во всех видах рассматриваемых нами наказаний, является то, что осужденный скрылся с места жительства и его местонахождение не установлено в течение 30 дней. В данном случае выделяется сочетание качественного и временного показателей допущенного нарушения. При этом стоит обратить внимание на разные формулировки обозначенного нарушения. Если с места проживания скрылся осужденный к обязательным работам, то оговаривается цель – уклонение от отбывания наказания. По исправительным работам и ограничению свободы цель не устанавливается (ч. 3 ст. 46 УИК РФ, п. «в» ч. 4 ст. 58 УИК РФ). Полагаем, что указание в конструкции нарушения на цель – уклонение от отбывания наказания – необходимо исключить, так как априори считаем, что лицо, которое скрылось с места жительства, не намерено его отбывать в установленном законом порядке. В-третьих, нарушения порядка отбывания наказания должны быть допущены без уважительных причин. В случае если имелись обстоятельства, препятствующие исполнению возложенных на осужденного обязанностей, деяние не признается нарушением. При этом в уголовно-исполнительном законодательстве России перечень достаточных и существенных оснований для признания причин уважительными не упоминается, следовательно, данная категория также является оценочной. Первичную оценку дает УИИ в результате проведения проверки по фактам допущенных осужденным нарушений, а окончательную, в случае направления представления, – суд. При этом неисполнение возложенных на осужденного обязанностей по уважительным причинам должно подтверждаться, как правило, документально. Приведем неоднозначный пример из судебной практики. Постановлением Холмогорского районного суда Архангельской области от 13 марта 2024 г. по делу № 4-16-1/2024 неявки осужденной для отбывания наказания в виде обязательных работ признаны уважительными в связи с ее занятостью, а именно прохождением стажировки при трудоустройстве на работу. Вместе с тем обязательные работы отбываются осужденным в свободное от основной работы время (ч. 1 ст. 49 УК РФ), в связи чем остается не совсем понятным, почему суд пришел к подобному выводу. В-четвертых, принятие со стороны УИИ мер воздействия на осужденного, среди которых выделяют вынесение предупреждения и (или) официального предостережения, установление обязанности являться для регистрации в УИИ. Подобные действия со стороны УИИ подтверждают наличие системности в действиях осужденного, уклоняющегося от отбывания наказания, но не во всех случаях их применение является возможным. Соответственно, если лицо скрылось с места жительства и его местонахождение не установлено, то вынести ему предупреждение объективно невозможно. Из вышесказанного следует, что обязательным признаком злостного уклонения, характерным для всех видов рассматриваемых нами наказаний, является отсутствие у осужденного уважительных причин допущенных им нарушений. В остальных случаях признаки злостного уклонения изменяются в зависимости от наказания, но в самом общем виде их можно представить следующим образом: соотношение качественного, количественного и временного показателя допущенного нарушения + отсутствие уважительных причин + применение УИИ соответствующих мер реагирования. Далее, анализ судебной практики по вопросу замены неотбытой части наказаний, не связанных с лишением свободы, более строгим его видом показал, что достаточно большое количество решений судов связано с отказами в удовлетворении представлений УИИ, несмотря на фактическое содержание в деяниях осужденного признаков злостного уклонения. Так, Ф. осужден приговором Советского районного суда г. Иванова по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 7 месяцам исправительных работ с удержанием 5 % из заработной платы в доход государства. Осужденный Ф. неоднократно допускал невыходы на исправительные работы, по вызову в УИИ не являлся, без разрешения УИИ сменил место работы, но суд пришел к выводу, что хотя в действиях осужденного формально имеются признаки нарушений порядка и условий отбывания исправительных работ, однако они не влекут в обязательном порядке замену назначенного приговором суда наказания, поскольку данных о нежелании осужденного Ф. работать и отбывать наказание в судебном заседании не установлено. А. осужден 11 января 2023 г. Нарьян-Марским городским судом Ненецкого автономного округа по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10 % заработной платы в доход государства. Осужденный к исправительным работам А. не являлся по вызову в УИИ, так как злоупотреблял спиртными напитками, не обращался по предписанию для трудоустройства, потому что его потерял, в связи с чем УИИ выносила ему предупреждение более двух раз. Однако в удовлетворении представления УИИ также было отказано судом.  Другой пример. По приговору Индустриального районного суда г. Перми от 28 марта 2023 г. гражданин Н. осужден по ч. 3 ст. 327 УК РФ к 300 часам обязательных работ. Осужденный Н. допустил невыходы на обязательные работы более двух раз в течение месяца без уважительных причин, но суд посчитал представление УИИ преждевременным и не нашел оснований для его удовлетворения, так как в настоящее время осужденный продолжает отбывать наказание, нарушений не допускает, а также намерен отбывать наказание и в дальнейшем. Поскольку замена неотбытой части наказания более строгим его видом является правом, а не обязанностью суда, складывается весьма неоднозначная ситуация, которая может негативным образом повлиять на предупреждение повторной преступности среди осужденных. Полагаем, что в случае если осужденный допускает нарушения, осознание противоправного поведения должно происходить во время вынесения ему сотрудником УИИ предупреждения и (или) официального предостережения и др. В ином случае предусмотренные законом меры реагирования теряют свое юридическое значение, то есть если лицо должных выводов для себя не сделало и продолжило уклоняться от отбывания наказания после применения соответствующих мер предупреждения, то в деяниях осужденного прослеживается стойкая криминальная направленность личности. Вместе с тем суд практически не принимает это во внимание, а оценивает поведение осужденного на момент рассмотрения соответствующего представления. Считаем, что при наличии признаков злостного уклонения от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества, необходимо исключить оценочную позицию судов. Замена наказания более строгим должна быть обязанностью, а не правом суда. 
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
1. Юридическая ответственность за уклонение осужденных от отбывания наказаний является межотраслевой, ее ядро составляют положения уголовно-исполнительного законодательства. Отдельным субинститутом выступает ответственность осужденных за уклонение от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Осужденные наряду с уголовно-исполнительной ответственностью (ст. 29 УИК РФ, ст. 46 УИК РФ, ст. 58 УИК РФ, ст. 59 УИК РФ) могут быть привлечены к уголовной (ст. 314 УК РФ), административной (ст. 19.3 КоАП РФ) и гражданско-правовой ответственности (ст. 1064 ГК РФ). При этом ответственность наступает за уклонение от отбывания уголовного наказания в целом, или за нарушение установленных уголовно-исполнительным законодательством России требований, или при совершении деяний, негативно влияющих на процесс исполнения наказания. Привлечение осужденного к ответственности реализуется с учетом вида назначенного наказания, личности осужденного, тяжести совершенного им нарушения. Замена неотбытой части наказания более строгим его видом и дополнение ранее установленных судом ограничений являются особой разновидностью уголовно-исполнительной ответственности.
2. Предлагается классификация осужденных в зависимости от количества и характера допущенный ими нарушений:
– препятствующий исполнению наказания;
– уклоняющийся от отбывания наказания; 
– злостно уклоняющийся от отбывания наказания;
– особо злостно уклоняющийся от отбывания.
3. Общим признаком злостного уклонения, характерным для всех видов наказаний, не связанных с изоляцией от общества, является отсутствие у осужденного уважительных причин допущенных им нарушений. В самом обобщенном виде совокупность признаков злостного уклонения можно представить как соотношение качественного, количественного и временного показателя допущенного нарушения + отсутствие уважительных причин + применение УИИ соответствующих мер реагирования.
4. При наличии совокупности признаков злостного уклонения замена наказания должна стать не правом, а обязанностью суда, что будет способствовать усилению превентивной функции уголовного наказания. 

About the authors

L. V. Karkhanina

Author for correspondence.
Email: ludakarhanina@mail.ru
Russian Federation

References

Supplementary files