Question of improving the legislative structure of the composition of the murder of a newborn child by a mother is still relevant

Full Text

С момента введения в Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. (далее – УК РФ) привилегированного состава – убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ), субъектом которого являются только женщины, прошло более 25 лет. За это время защищено немало диссертаций, предметом критического рассмотрения которых прямо или косвенно являлась данная статья уголовного закона. Однако на законодательном уровне ничего не изменилось. По-прежнему актуальными, вызывающими споры в теории и судебной практике, остаются взаимосвязанные вопросы законодательной регламентации данного состава преступления и квалификации этих преступлений. Эти преступления, относясь к привилегированным видам убийства, обладают достаточно высокой степенью общественной опасности, являются резонансными. Хотя согласно официальной статистике их показатели невелики, можно предположить, что они в определенной мере занижены в силу латентности данных преступлений [1, с. 4]. Эти и другие моменты объясняют, почему интерес к данному составу преступления в теории уголовного права не ослабевает и в настоящее время. Остановимся подробнее на некоторых проблемах, связанных с применением данной статьи уголовного закона. Для вменения любого привилегированного состава преступления принципиальное значение имеет законодательное определение оснований, которые существенным образом понижают степень общественной опасности содеянного. Исходя из буквального толкования ст. 106 УК РФ, к таковым относятся: 1) временной период совершения роженицей убийства новорожденного (во время родов или сразу после родов), 2) наличие психотравмирующей ситуации или 3) состояние психического расстройства женщины, не исключающего ее вменяемости; причем каждое из этих оснований имеет самостоятельное значение. Однако в теории уголовного права эта формулировка закона давно и справедливо критикуется [2, с. 67; 3, с. 136; 4, с. 111–115]. Выскажем авторскую позицию по этим и другим моментам, касающимся законодательной конструкции рассматриваемого состава преступления. Для целей ст. 106 УК РФ нельзя признавать основаниями, существенным образом понижающими степень общественной опасности содеянного, обстоятельства, которые не уменьшают степень вины женщины и не сопровождаются отклонениями в ее психике. Так, по поводу первого обстоятельства (во время или сразу после родов) полагаем, что роды женщины сами по себе не являются универсальным основанием для вменения привилегированного состава преступления (ст. 106 УК РФ). Ведь состояние беременности и родов обычно не вызывает такого рода изменения (отклонения) психики, под влиянием которых женщина совершает убийство своего новорожденного ребенка. По этому поводу Л. А. Кудаева, основываясь на проведенном ею социологическом опросе женщин, предлагает учитывать, что болевой порог у всех людей разный и некоторые женщины во время родов могут не испытывать сильных болевых ощущений и психофизических страданий [5, с. 135–136]. Следовательно, при отсутствии явно выраженных изменений в психике роженицы, непосредственно влияющих на совершенное ею убийство новорожденного, содеянное не может квалифицироваться по ст. 106 УК РФ. Небесспорным является и положение закона, устанавливающего в качестве самостоятельной причины для вменения ст. 106 УК РФ наличие психотравмирующей ситуации. Справедливости ради отметим, что большинство указанных выше авторов разделяют позицию закона. Между тем, на наш взгляд, не сама психотравмирующая ситуация как факт объективной действительности обусловливает вменение ст. 106 УК РФ (ведь многие женщины в аналогичной ситуации не совершают подобные преступления), а те отклонения в психике женщины (вплоть до психического расстройства, не исключающего ее вменяемости), которые возникают под влиянием этой ситуации. Среди существующего многообразия мнений нам наиболее импонирует позиция К. В. Дядюн, которая связывает применение ст. 106 УК РФ только с состоянием психического расстройства женщины, не исключающего ее вменяемости, вызванного влиянием родового процесса и связанных с ним обстоятельств [6, с. 14–19]. Состояние психического расстройства роженицы, не исключающего ее вменяемости, действительно является наиболее общим понятием, охватывающим собой все возможные варианты отклонений в психике женщины, степень и глубина которых может быть разной, главное, чтобы она (женщина) сохраняла контроль над своим поведением. Вместе с тем, по справедливому замечанию Л. А. Кудаевой, предложенная К. В. Дядюн формулировка нуждается в уточнении, поскольку психотравмирующую ситуацию могут спровоцировать не только роды, но и обстоятельства, не связанные с беременностью и родами (например, смерть близкого человека) [5, с. 136]. Исходя из сказанного выше, считаем, что ключевым условием вменения ст. 106 УК РФ являются изменения (отклонения) в психике женщины, которые происходят под влиянием особенностей протекания ее беременности и родов либо под влиянием иных внешних обстоятельств, способных травмировать психику женщины (психотравмирующих обстоятельств) при условии, что она (женщина) сохраняет контроль над своим поведением. Если таких данных нет, а умысел на убийство своего будущего ребенка у роженицы сформировался еще в период ее беременности, то есть заранее, то закономерно возникает практически важный вопрос: как момент возникновения умысла влияет на понимание степени вины и, соответственно, на квалификацию при совершении матерью убийства новорожденного ребенка? Уголовный закон не содержит прямого ответа на этот вопрос, а в теории он решается по-разному. Так, С. В. Тасаков, Л. А. Кудаева предлагают убийство с заранее обдуманным умыслом относить к привилегированному убийству, предусмотрев за него более строгое наказание [1, с. 12; 7, с. 13]. Противоположного мнения придерживаются Н. А. Лопашенко, А. П. Штанькова и др. В частности, по мнению Н. А. Лопашенко, норма, предусмотренная ст. 106 УК РФ, является несправедливой, поскольку заранее обдуманное и спланированное убийство матерью своего новорожденного ребенка нельзя относить к привилегированному составу [8, с. 451]. Развивая эту мысль, А. П. Штанькова предлагает ввести в диспозицию ст. 106 УК РФ термин «непредумышленное убийство» [9, с. 13]. Разделяя последнюю точку зрения, считаем, что ст. 106 УК РФ не может распространяться на тех женщин, у которых умысел на убийство своего будущего ребенка сформировался еще в период беременности, что противоречит сути привилегированного состава преступления. Особенно наглядно это проявляется в случаях убийства новорожденного женщинами, ведущими аморальный образ жизни, которым ребенок изначально был не нужен, они хладнокровно готовились к лишению его жизни, что и совершили сразу после родов. Не менее важным является вопрос определения начального момента жизни человека и его соотношения с термином «новорожденный ребенок». Начальный момент жизни связан с моментом рождения ребенка и на законодательном уровне определен как момент отделения плода от организма матери посредством родов (ст. 53 ФЗ от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). Однако эта формулировка закона нуждается в уточнении. Очевидно, что пока ребенок не подал признаков жизни, свидетельствующих о возможности его самостоятельного существования вне утробы матери, нельзя однозначно утверждать, что всегда рождается живой ребенок. С января 1993 г. в соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения отечественная медицина перешла на новые критерии живорождения и мертворождения. Поэтому начальный момент жизни связан с понятием живорождения, под которым понимается момент отделения плода от организма матери посредством родов… при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента) [10]. В отечественной медицине период новорожденности (или неонатальный период) определяется с момента рождения ребенка до 28 суток. Этот период считается кризисным для ребенка, поскольку связан с переходом от внутриутробного развития к адаптации в новых условиях. Таким образом, начальный момент жизни человека практически совпадает с начальным моментом периода новорожденности (неонатального периода). Поэтому в литературе поднимается вопрос о неточностях законодательной конструкции состава, предусмотренного ст. 106 УК РФ, когда речь идет об убийстве матерью новорожденного ребенка во время родов. Считается, что мать своими действиями (бездействием) может причинить смерть во время родов только плоду, который становится новорожденным ребенком уже после родов. В связи с этим Л. А. Кудаева предлагает из текста ст. 106 УК РФ исключить слова «новорожденного ребенка во время родов», предусмотрев одновременно на уровне самостоятельной статьи ответственность за умышленное повреждение или уничтожение матерью жизнеспособного плода на поздних сроках беременности (ст. 106.1), изложив ее в следующей редакции: «Умышленное существенное повреждение или уничтожение матерью одного, двух или более жизнеспособных плодов, находящихся в ее утробе и превышающих возраст 22 и более недели, в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, – наказывается…» [1, с. 12–14]. Подход этого автора, с одной стороны, выглядит логичным, но с другой – редакции предлагаемых ею статей 106 и 106.1 вызывают вопросы: в частности, как квалифицировать случаи, когда роженица в процессе родов совершает убийство ребенка, который не полностью вышел из организма матери? Иначе говоря, он еще не является новорожденным в смысле ст. 106 УК РФ, но уже не находится в утробе матери, как того требует предложенная ст. 106.1. То есть возникает определенный пробел. Более удачным видится решение этой проблемы путем исключения из диспозиции ст. 106 УК РФ термина «новорожденный» [4, с. 115; 11, с. 77]. По-прежнему пробелом на законодательном уровне остаются вопросы квалификации убийства двух или более новорожденных. Повышенная общественная опасность содеянного в этом случае очевидна, поскольку речь идет о посягательстве на две или более человеческие жизни. При отражении этого момента в составе детоубийства в качестве отягчающего обстоятельства за основу можно взять конструкцию состава преступления, предусмотренного ст. 107 (Убийство, совершенное в состоянии аффекта). Резюмируя сказанное выше, предлагаем ст. 106 УК РФ изложить в следующей редакции:
«1. Убийство матерью рождающегося ребенка во время родов или родившегося ребенка сразу после родов, сопровождавшихся отклонениями в психике женщины, не исключающими ее вменяемости, возникшими под влиянием родов или иных, связанных или не связанных с родами психотравмирующих обстоятельств, – наказывается…
2. То же деяние, совершенное в отношении двух или более новорожденных, – наказывается…»

About the authors

T. N. Nurkaeva

Author for correspondence.
Email: NurkaevaTN@yandex.ru
Russian Federation

References

Supplementary files