Terms in civil proceedings as a guarantee of protection of rights and interests in the claim proceedings

Full Text

Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее – ГПК РФ) определяет в качестве одной из задач гражданского судопроизводства своевременное рассмотрение и разрешение дела (ст. 2 ГПК РФ). Законодательного определения термина «своевременное рассмотрение и разрешение дела» ГПК РФ не содержит, но анализ отдельных статей (ст. ст. 6.1, 107, 154 ГПК РФ) позволяет прийти к выводу, что своевременным рассмотрением является судопроизводство, осуществленное в срок, установленный законом. Анализ отчета работы судов общей юрисдикции свидетельствует о том, что большая часть гражданских дел – 20 897 771 – рассмотрена в срок до полутора месяца, что составляет 90,1 % от общего количества дел искового производства (23 184 615), разрешенных судами общей юрисдикции в 2021 году. При этом всего было подано 4977 заявлений об ускорении рассмотрения дела в связи с нарушением права на рассмотрение гражданского дела в разумные сроки. Количество поданных в 2021 году заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на рассмотрение гражданского дела в разумные сроки составило 414 [1]. Приведенные статистические данные свидетельствуют о том, что большая часть гражданских дел рассматривается в срок и процессуальные сроки соблюдаются судами общей юрисдикции. В. Ф. Яковлев, выделяя признаки эффективного правосудия, к которым в том числе относятся качество судебных постановлений и их исполнимость, в первую очередь называл оперативность [2, с. 347]. Отчасти согласимся с приведенной позицией, но укажем, что оперативное разбирательство не в каждом случае может свидетельствовать об эффективной защите. В теории гражданского процессуального права всегда подчеркивается важное значение сроков для обеспечения полноценной и эффективной судебной защиты. Так, О. Ю. Сальникова указывает, что судебная система выступает инструментом для обеспечения защиты прав и свобод граждан и повысить к ней доверие граждан возможно путем рассмотрения гражданских дел своевременно [3, с. 105–106]. В свою очередь, С. А. Курочкин отмечает, что при оценке эффективности гражданского судопроизводства важным критерием выступают сроки судебного разбирательства, поскольку «представление судебной защиты несвоевременно свидетельствует о несправедливости и неэффективности гражданского судопроизводства» [4, с. 8]. На строгую необходимость соблюдения сроков рассмотрения и разрешения гражданских дел судами общей юрисдикции указывают и высшие судебные органы РФ. Так, в 2007 году Пленум Верховного Суда РФ определил, что предусмотренное ст. 46 Конституции РФ право на судебную защиту существенно нарушается ввиду несоблюдения сроков рассмотрения и разрешения дел (гражданских, уголовных, об административных правонарушениях) [5]. И далее Верховный Суд РФ указал на возможность привлечения судей к дисциплинарной ответственности (в том числе прекращение полномочий судьи) за волокиту, грубое или систематическое нарушение процессуальных сроков. Позднее, в 2013 году, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ определил, что соблюдение процессуальных сроков имеет важное значение для обеспечения определенности и стабильности не только материальных отношений, но также и процессуальных отношений, которые возникли в связи со спором [6]. В науке гражданского процессуального права существуют различные подходы ученых к определению процессуального срока. Так, Г. Л. Осокина указывает, что «процессуальный срок представляет собой период времени, установленный законом или судом для совершения определенных процессуальных действий» [7, с. 123]. В. В. Ярков отмечает, что процессуальные сроки определяют доступ к правосудию, его эффективность, а также степень заинтересованности в совершении тех или иных процессуальных действий [8, с. 58]. И далее ученый указывает, что стимулы и ограничения в процессе реализации процессуальных прав могут устанавливаться посредством процессуальных сроков, которые во многом определяют возможности и границы реализации конституционного права на судебную защиту. Б. С. Райкес определяет соблюдение процессуальных сроков как основополагающую гарантию права на справедливое судебное разбирательство, указывая, что эффективность судебной защиты связана с оперативностью и разумностью отправления правосудия [9, с. 20–23]. Д. А. Федяев указывает, что сроки структурируют деятельность субъектов процессуальных правоотношений во времени и обеспечивают своевременную реализацию ими предоставленных прав и исполнение обязанностей [10, с. 505–520]. Наиболее полную характеристику процессуальным срокам дала Е. В. Исаева, проанализировав мнения ученых и выделив различные определения сроков, в частности, как процессуальной гарантии для выполнения задачи своевременного разбирательства; средства ускорения судопроизводства; условия и предпосылки эффективного судопроизводства; средства обеспечения своевременной защиты прав; средства достижения процессуальной экономии; средства обеспечения оперативного осуществления процессуальных действий и пр. [11, с. 17–18]. Соглашаясь с указанным многоаспектным комплексным высказыванием относительно понятия и значения сроков, определим, что срок в гражданском судопроизводстве, будучи периодом времени для совершения определенного процессуального действия, установленным законом или судом, в первую очередь должен выступать гарантией получения своевременной судебной защиты заинтересованными субъектами. Справедливо мнение В. З. Гущина относительно того, что «для лиц, участвующих в деле, важен не только факт защиты их охраняемых прав и законных интересов, но и своевременность такой защиты» [12, с. 52–54], а «нарушение нормативных сроков может привести к утрате интереса в получении судебной защиты ввиду невозможности исполнения судебного решения, принятого в пользу истца, или по иным причинам» [13, с. 6–8]. В науке гражданского процессуального права существуют различные классификации гражданских процессуальных сроков, например, в зависимости от способа закрепления, адресата, порядка исчисления и пр. [14, с. 128]. Не вдаваясь в детальный анализ имеющихся классификаций, укажем, что для данного исследования практическое значение имеет классификация сроков по источнику установления. В рамках данной классификации сроков необходимо выделять сроки, установленные законом, и сроки, установленные судом. В ГПК РФ имеются различные сроки, закрепленные законодателем. Условно их можно разделить в зависимости от стадий гражданского судопроизводства в рамках первой инстанции, в частности, сроки, установленные для стадий возбуждения гражданского судопроизводства, подготовки дела к судебному разбирательству и судебного разбирательства. Для возбуждения гражданского судопроизводства установлен пятидневный срок, в течение которого судья должен принять заявление и возбудить производству по делу. Кроме того, в течение пяти дней судья при отсутствии предпосылок права на предъявление иска может отказать в принятии заявления (ст. 134 ГПК РФ), а при несоблюдении условий обращения в суд – возвратить (ст. 135 ГПК РФ) или оставить исковое заявление без движения (ст. 136 ГПК РФ). Относительно подготовки дела к судебному разбирательству в ГПК РФ не содержится указания на срок его проведения, т. е. в рамках данной стадии суд имеет неограниченную временную свободу для реализации отдельных процессуальных действий. В ст. 147 ГПК РФ лишь указано, что судья самостоятельно определяет сроки совершения процессуальных действий в рамках подготовки дела к судебному разбирательству. Судебное разбирательство по общему правилу должно осуществляться в срок, составляющий два месяца для районных судов и один месяц для мировых судей. При этом необходимо отметить, что указанные сроки (2 и 1 месяц) установлены для судебного разбирательства в целом, т. е. и для подготовки дела к разбирательству, и для проведения судебного заседания. Срок судебного заседания в гражданском процессуальном законодательстве не закреплен, что также предоставляет судьям определенную свободу для установления его продолжительности. Отметим, что применительно к судебному заседанию законодатель указал, что судебное решение принимается немедленно после разбирательства дела и объявляется в том же судебном заседании (ч. 1 ст. 199 ГПК РФ). В теории гражданского процессуального права мнения ученых о том, поведение каких субъектов гражданского судопроизводства оказывает непосредственное влияние на соблюдение сроков рассмотрения и разрешения гражданских дел, дифференцированы. Так, А. В. Юдин отмечает, что на эффективность гражданского судопроизводства влияние оказывает совокупность действий как суда, так и иных субъектов [15, с. 12–14]. М. С. Валентик, П. В. Шумов связывают разумность сроков судопроизводства именно с добросовестным выполнением участниками судопроизводства своих процессуальных обязанностей и исключением злоупотреблений в ходе реализации процессуальных прав [16, с. 19–24]. Л. Ф. Лесницкая преимущественное значение в соблюдении сроков отдает активной разумной роли суда, определяя ее как основополагающее начало гражданского судопроизводства [17, с. 611–627]. Приведенные позиции ученых не позволяют сформулировать единый подход к определению того, поведение каких субъектов гражданского судопроизводства (суда, лиц, участвующих в деле, лиц, содействующих осуществлению правосудия) действительно способствует соблюдению или нарушению срока судопроизводства. Для определения того, поведение каких субъектов гражданского судопроизводства имеет первостепенное влияние на соблюдение сроков судопроизводства, обратимся к содержанию ст. 6.1 ГПК РФ. В данной норме четко установлено, что при определении того, является ли срок разумным, необходимо в том числе учитывать поведение участников процесса, а также достаточность и эффективность действий суда. При этом законодатель делает акцент на том, что именно действия суда должны быть нацелены на своевременное рассмотрение дела. С учетом изложенного интересной представляется позиция М. А. Филатовой, которая связывает оптимальный срок судопроизводства с активной ролью суда, а также соотношением его полномочий с активными действиями сторон и далее указывает, что ответственность за исход судебного разбирательства должна быть распределена между судом и сторонами [18, с. 42–60]. Ученые предлагают различные способы и средства, направленные на обеспечение соблюдения сроков гражданского судопроизводства. Рассмотрим отдельные из них. С. А. Курочкин указывает, что необходимо использовать конструкцию «эффективный процессуальный срок», с помощью которой можно обеспечить эффективность судебного разбирательства. «Эффективный процессуальный срок –это временной интервал, минимально необходимый для совершения процессуального действия» [19, с. 8–12]. Позволим себе не согласиться с данной позицией, т. к. срок сам по себе не может быть эффективным. Эффективность предполагает получение максимального результата при минимальных затратах, т. е. применительно к гражданскому судопроизводству можно говорить об эффективности именно судопроизводства, т. е. совокупности деятельности суда и иных участников процесса. И следовательно, срок лишь определяет период времени, по истечении которого принимается итоговое судебное постановление, достигается цель гражданского судопроизводства, что свидетельствует об эффективности гражданского судопроизводства. Т. В. Соловьева указывает, что исключить злоупотребление процессуальными правами, направленное на затягивание сроков гражданского судопроизводства, возможно путем определения судом в рамках общего установленного законом срока продолжительности каждой стадии с учетом мнения участников гражданского судопроизводства при рассмотрении и разрешении конкретного гражданского дела [20, с. 5–8]. Приведенное предложение Т. В. Соловьевой оцениваем как положительное, поскольку только четкое определение срока каждой стадии позволит гарантировать получение судебной защиты своевременно. Однако, по нашему мнению, сроки проведения каждой стадии гражданского судопроизводства должны быть установлены в ГПК РФ, т. к. только в таком случае возможно будет привлечь участников судопроизводства к ответственности за нарушение сроков. Л. А. Красикова связывает возможность исключения нарушения процессуальных сроков с доказательственной деятельностью судьи, которая должна быть направлена на принятие мер по уточнению обстоятельств, которые имеют значение для дела, а также по определению юридических фактов, которые положены в основу заявленных требований истца и возражений ответчика [21, с. 325–330]. А. Д. Золотухин внес революционную идею, согласно которой судьи должны самостоятельно определять срок рассмотрения и разрешения гражданского дела с учетом его конкретных обстоятельств, а также правоприменительной практики [22, с. 89–98]. Данная позиция представляется интересной, но практически не осуществимой ввиду необходимости существования контроля за деятельностью судей, который, в том числе, должен осуществляться и за соблюдением сроков судопроизводства. В противном случае возможно допустить появление чрезмерного судейского усмотрения, что негативно скажется на эффективности гражданского судопроизводства в целом. В настоящее время можно говорить о нормативном закреплении только срока возбуждения гражданского судопроизводства, который составляет пять дней. Необходимо отметить, что срок оставления заявления без движения определяется судьей самостоятельно, что представляется нецелесообразным. Учитывая, что основания для оставления заявления без движения по своему характеру являются не сложными для устранения, логично в ст. 136 ГПК РФ установить максимальный срок для устранения недостатков заявления, равный пяти дням. Закрепление максимального срока оставления заявления без движения позволит исключить возможность осуществления недобросовестных действий как истцом, так и судом в отдельных случаях. Далее срок подготовки дела к судебному разбирательству и срок судебного заседания также должны быть нормативно закреплены в ГПК РФ. При обращении к ГПК РСФСР 1964 года необходимо обратить внимание на существовавший семидневный срок для подготовки дела к судебному разбирательству, с возможностью его продления до двадцати дней в исключительных сложных случаях. По мнению И. Н. Брант, «существовавший ранее 7-дневный срок подготовки дела к судебному разбирательству не всегда давал реальную возможность провести надлежащую подготовку по делу» [23, с. 2–5]. Отчасти согласимся с данной позицией, поскольку семь дней, отведенных для подготовки, не являются достаточным периодом. В целом же существовавшее нормативное закрепление срока подготовки в ГПК РСФСР 1964 года необходимо оценивать как положительное. Подводя итог, отметим, что назрела необходимость законодательного закрепления сроков проведения отдельных стадий гражданского судопроизводства. Полагаем, что для большинства гражданских дел оптимальный срок как стадии подготовки, так и судебного заседания должен быть «плавающим», но при этом должны быть определены его границы, то есть составлять минимум 15 дней и максимум 30 дней. Учитывая, что сроки могут устанавливаться только законом и судом, то именно активные действия суда, связанные с определением продолжительности совершения определенных процессуальных действий в рамках установленных законодателем сроков стадий гражданского судопроизводства, будут выступать гарантией своевременной защиты прав и интересов сторон. И для того, чтобы сроки рассмотрения и разрешения гражданских дел выступали действительной гарантией защиты прав и интересов заинтересованных субъектов, а также гарантией своевременного судебного разбирательства, необходимо предусмотреть в ГПК РФ обязанность судьи устанавливать график рассмотрения и разрешения каждого конкретного дела с учетом мнения сторон. В самом общем виде в таком графике должны быть выделены две основные стадии гражданского судопроизводства: подготовка дела и судебное разбирательство, а также определен срок и полный перечень процессуальных действий для каждой из обозначенных стадий. Кроме того, судья при mопределении конкретных сроков совершения отдельных процессуальных действий должен предупреждать стороны о возможности наступления ответственности за их несвоевременное совершение.

About the authors

N. N. Tkacheva

Author for correspondence.
Email: nntkachewa@yandex.ru
Russian Federation

References

Supplementary files