Procedural rights of a lawyer in criminal proceedings and means of ensuring them

Full Text

Проблемы обеспечения прав участников уголовного судопроизводства стали предметом многолетней дискуссии в науке уголовного процесса. Причинами столь активного и долгого обсуждения является множество спорных ситуаций – это пробелы и неточности в законодательстве, способы его истолкования, неоднозначность смыслового наполнения законодательных положений и возможности применять их в соответствии с выявленным смыслом, и многое иное.

Отметим научные работы, посвященные этой теме, и те результаты, которыми в настоящее время располагает наука уголовного процесса. Разработаны теоретические основы правообеспечения [1; 2], в том числе понятия «участник уголовного судопроизводства» и его правовой статус, «обеспечение прав», «средства обеспечения прав». В отечественной и зарубежной науке уголовного процесса выделяются законодательные и теоретические основы для отдельных средств правообеспечения [3–5], разрабатываются особенности их процессуального применения в отдельных стадиях [6], проводятся сравнительно-правовые исследования в части сопоставления процессуального положения и статуса участников [7; 8], изучается обеспечение отдельных прав участников уголовного судопроизводства [9], права на защиту, на получение квалифицированной юридической помощи [10], право не быть судимым дважды за одно преступление в процессуальном аспекте [11], права потерпевшего [12] и многое другое.

Результаты имеющихся научных разработок позволяют конструктивно решать многие практические и теоретические вопросы, эффективно защищая и охраняя отдельные права участников уголовного судопроизводства. В теоретическом аспекте вся сфера обеспечения прав участников уголовного судопроизводства стала весьма разнообразной по содержанию и позволяет говорить о сформировавшихся отдельных направлениях научных исследований, продвигающихся самостоятельно по пути поиска оптимальных средств и способов реализации, защиты, охраны, восстановления прав участников уголовного судопроизводства.

Однако не менее важно и то, что наука в этой сфере продолжает развиваться за счет выявления и формулирования новых проблем, которые чаще всего проявляются благодаря практике. Одному из таких проблемных аспектов посвящается данная работа.

Предмет нашего научного интереса – обеспечение процессуальных прав адвоката, оказывающего квалифицированную юридическую помощь в уголовном судопроизводстве.

Адвокат в уголовном судопроизводстве выполняет важную в правовом и социальном отношении миссию – оказывает квалифицированную юридическую помощь. Оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве и науке уголовного процесса является понятием привычным. К аспектам, обсуждаемым на научных площадках, относятся процедуры вступления адвоката в уголовное судопроизводство, содержание и совокупность полномочий защитников и способы их процессуальной реализации, степень и уровень доверия, как со стороны органов государственной власти и должностных лиц, так и со стороны доверителей [13–15], гарантии конфиденциальности общения адвоката с подзащитным и многие иные.

В последние несколько лет возникли новые ситуации, которые в правоприменительной плоскости привели к необходимости проведения не только целевых научных дискуссий, но и диктуют настоятельную потребность в масштабных комплексных монографических исследованиях по проблемам обеспечения выполнения адвокатом указанной миссии. Этот аспект актуализировался благодаря сформировавшейся и, подчеркнем, негативной тенденции в виде неправомерных ограничений процессуальных прав адвоката, выражающихся, в том числе, в отказе в доступе к участию в уголовном деле; в вызове адвоката-защитника на допрос в качестве свидетеля; в проведении в отношении адвоката таких следственных действий, как обыск помещения, и др. Помимо такого рода нарушений встречаются и менее выраженные, но существенные факты, отрицательно характеризующие процессуальное взаимодействие адвоката и следователя, дознавателя.

Из адвокатской практики можно привести случаи, когда «терялись» дополнения и замечания к протоколу следственных действий, защитнику предлагался нереально краткий срок для ознакомления с материалами уголовного дела, выдвигались требования неоднократного получения ордеров адвокатского образования для встреч с подзащитным, находящимся в следственном изоляторе, грубость в общении, многочасовые ожидания следственных действий и т. п. Добавим к этому перечню и отсутствие четко урегулированного законом свидетельского иммунитета сотрудников адвокатских образований, что влечет проблему привлечения их в качестве свидетелей и, как следствие, угрозу раскрытия информации конфиденциального характера.

Перечисленные ситуации приобрели характер масштабного явления и привели законодателя к необходимости принятия мер по обеспечению процессуальных прав адвокатов. В этом направлении отметим один, почти что единственный за последнее время, шаг – это введение нового участника – представителя Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации (ст. 450.1 УПК РФ). Применительно к этому участнику и его обеспечительным возможностям отметим следующее: полномочия представителя Адвокатской палаты ограничены. Он допускается к участию только в некоторых следственных действиях с весьма небольшим функционалом и кругом полномочий. Обеспечительная функция реализуется исключительно в указанном сегменте уголовно-процессуальной деятельности (производство отдельных следственных действий).

О проблемах, сопряженных с участием представителя Адвокатской палаты, возможных способах их решения в настоящее время имеется ряд научных разработок. Р. В. Хмыров в числе недостатков законодательного регулирования отмечает его непоследовательность и существенную противоречивость. Сопоставляя функцию представителя Адвокатской палаты и те возможности, которые приданы ему для ее реализации, Р. В. Хмыров пишет: «представителю Адвокатской палаты предписано обеспечивать неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну: в практическом аспекте это означает необходимость знать, какие именно предметы и документы могут содержать соответствующие категории сведений; чтобы это знать, нужно знакомиться с предметами и документами, обнаруженными при обыске (в ином следственном действии). В свою очередь, отмеченные обстоятельства влекут необходимость предъявления представителю этих объектов. Но ни одного из указанных прав УПК РФ не предусматривает по следующим причинам:

– реализовать эту функцию, очевидно, возможно путем воспрепятствования в ознакомлении следователя, иного должностного лица с предметами и документами, содержащими сведения, отнесенные к адвокатской тайне. Иными словами, представитель должен совершать какие-то активные действия: забрать эти объекты, запретить их осматривать, скрыть от должностных лиц и т. д.;

– в ч. 2 ст. 450.1 УПК РФ законодатель использовал глагол «присутствует», который однозначно свидетельствует только о такой форме участия, как наблюдение, что, очевидно, не позволяет активно вмешиваться в процесс производства следственных действий для воспрепятствования нарушениям адвокатской тайны» [16, с. 13].

Приведенные доводы и аргументы представляются заслуживающими внимания и учета при совершенствовании процессуального статуса представителя Адвокатской палаты.

Наряду с введением в уголовное судопроизводство представителя Адвокатской палаты отметим еще один шаг законодателя – это внесение изменений в формулировку ст. 49 УПК РФ, с заменой слова «допускаются» словом «участвуют» [17], что, однако, не решило всех затруднений со вступлением адвокатов в уголовное судопроизводство.

Соглашаясь с критической оценкой имеющегося средства правообеспечения для адвоката, дополнительно укажем, что отмеченные ранее затруднения возникают перед адвокатом на протяжении всего участия, а иногда и до вступления в уголовное судопроизводство. Поэтому указанные меры законодателя выступают важными, нужными и актуальными, но, во-первых, их явно недостаточно, а во-вторых, правообеспечительные средства должны иметь системный, а не фрагментарный характер. Потребность в разработке соответствующей системы обеспечения прав адвоката, оказывающего квалифицированную юридическую помощь, является весьма насущной, злободневной в силу многочисленных вопросов, не имеющих до настоящего времени научно обоснованных ответов.

Приведем некоторые вопросы, отражающие проблему обеспечения прав адвоката в уголовном судопроизводстве:

1. Является ли адвокат (в любом уголовно-процессуальном статусе) субъектом прав, в отношении которых уголовно-процессуальный закон предписывает необходимость их обеспечения?
2. Какие именно права адвоката нуждаются в обеспечении уголовно-процессуальными средствами?
3. Какие процессуальные средства могут быть использованы или применены в отношении адвоката для обеспечения его прав?

Разработка ответов на поставленные вопросы требует обращения к исходному положению уголовного судопроизводства, принципу «назначение уголовного судопроизводства» (ст. 6 УПК РФ). Его формулировка распространяется на лиц, потерпевших от преступления, привлекаемых к уголовной ответственности, а также лиц, в отношении которых могут быть предприняты правоограничительные меры личного характера. Как представляется, только третья из указанных категорий лиц может обсуждаться применительно к адвокату.

И тут же может быть задан следующий вопрос: могут ли уголовно-процессуальные средства правоограничения распространяться на адвоката?

Не менее важным является и следующий вопрос, имеющий, как представляется, фундаментальный характер: оказание квалифицированной юридической помощи – это право, обязанность или функция?

Ответы на поставленные вопросы могут быть даны с учетом следующих обстоятельств.

1. Аксиомой является высокая правовая и социальная ценность получения (здесь и далее курсив мой. – О. Г.) квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве. Из нее следует, что надлежащая обеспеченность ее оказания имеет столь же высокую значимость, поскольку если нет гарантий, то нет и квалифицированной помощи. Продолжая рассуждения, логически приходим к заключению, что обеспечение оказания квалифицированной юридической помощи является основой для обеспечения ее (помощи) получения.

Получение квалифицированной юридической помощи с терминологической точки зрения представляет интерес и определенную практическую значимость для определения подхода к законодательному определению соответствующих гарантий. Обращает на себя внимание следующий аспект: применительно к получению квалифицированной юридической помощи традиционно применяется формулировка «право на получение» [18, с. 27].

Можно взглянуть на этот аспект и так: если есть право на получение, то логично предположить, что есть и право на оказание квалифицированной юридической помощи. При этом в уголовном судопроизводстве к оказанию квалифицированной юридической помощи можно относиться и как к обязанности. Для этого существуют объективные предпосылки, в виде положений ч. 7 ст. 49 УПК РФ, в соответствии с которыми адвокат не может отказаться от принятой на себя защиты. Однако здесь можно высказать и контраргументы: осуществление защиты – только один из возможных способов оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве. И прямой запрет законодателем установлен только в его отношении. Соответственно, в иных случаях адвокат, оказывающий квалифицированную юридическую помощь, не ограничен в своих возможностях и вправе решать этот вопрос по своему усмотрению.

Дополнительным аргументом, подтверждающим возможность рассматривать оказание квалифицированной юридической помощи, как право, выступает формат организации уголовно-процессуальных правоотношений, при котором обязанности выстраиваются только между частными и должностными лицами либо государственными органами. Уголовно-процессуальные отношения «частное лицо – частное лицо» имеют скорее исключительный характер, и их содержание складывается своеобразно.

На этом основании мы считаем возможным сделать следующий вывод: оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве следует трактовать как право, а как обязанность только в случаях, прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законом.

Формулировка «право на оказание квалифицированной юридической помощи» активно используется в научных источниках и правоприменительной практике. Причем смысл этого выражения не однозначен. Например, «право на оказание квалифицированной юридической помощи, включающее в себя право на свидание с осужденным, принадлежит лицам, имеющим высшее юридическое образование, а при его отсутствии лицам, оказывающим юридическую помощь» [19]. В этом случае речь идет о субъекте, оказывающем юридическую помощь.

Об этом праве (оказание юридической помощи) и в указанном контексте пишут некоторые исследователи, рассматривая исключительную компетенцию адвокатов [14, с. 43]. Но имеется и другой смысл. Например: «разъяснить права привлекаемым к уголовной ответственности лицам (например, право на оказание квалифицированной юридической помощи защитником)» [20, с. 16]. Или еще: «конституционное право на оказание квалифицированной юридической помощи» [21, с. 18]. Очевидно, что в этих научных работах подменяется субъект и речь идет о лице, имеющем право на получение юридической помощи. Такого рода высказывания имеются и в официальных документах: «права на государственную защиту и оказание квалифицированной юридической помощи» [22].

На наш взгляд, приведенные формулировки имеют не только теоретический, но и вполне практический характер. Приведем ссылку на закон: «Целями настоящего Федерального закона являются: 1) создание условий для реализации установленного Конституцией Российской Федерации права граждан на получение квалифицированной юридической помощи» [23]. И, наконец, как наиболее весомый аргумент в этом вопросе, сошлемся на ч. 1 ст. 48 Конституции Российской Федерации: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи». Соответственно, заменять «получение» на «оказание» является неверным ни с правовой, ни с лингвистической (смысловой) точки зрения.

Считаем, что необходимо придерживаться терминологии, используемой в Конституции РФ и федеральном законодательстве. Применительно к участникам уголовного судопроизводства – это право на получение квалифицированной юридической помощи. К лицам, оказывающим такую помощь – это право на ее оказание.

С учетом того факта, что оказание квалифицированной юридической помощи может в отдельных случаях рассматриваться как обязанность, выскажем и следующее суждение.

Система обеспечения в настоящее время выстраивается в отношении прав участников уголовного судопроизводства. Однако не менее значимым видится обеспечение возможности исполнять свои процессуальные обязанности. И в этом отношении считаем необходимым выйти за рамки привычной концепции обеспечения прав и добавить еще одно важное направление – обеспечение необходимых условий для исполнения участниками уголовного судопроизводства своих процессуальных обязанностей.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ провозглашенному в ст. 48 Конституции Российской Федерации праву каждого на квалифицированную юридическую помощь соответствует обязанность «предоставить достаточные гарантии ее оказания» [24]. Логичным является предположить, что такого рода гарантией выступает право адвоката в уголовном судопроизводстве на оказание квалифицированной юридической помощи. И в таком контексте закономерным выглядит его взаимосвязь с правом на получение этой помощи.

Наличие права требует его гарантий. Учитывая, что в уголовном судопроизводстве оказание юридической помощи должно обеспечиваться уголовно-процессуальными гарантиями, полагаем, что адвокат должен располагать системными средствами, позволяющими ему реализовать, защитить и восстановить в случае необходимости свое право на оказание юридической помощи.

Подводя промежуточный итог, отметим: фундаментальное для уголовного судопроизводства право на получение квалифицированной юридической помощи может быть надлежаще гарантировано только при наличии столь же фундаментальных гарантий для права оказывать юридическую помощь.

2. Право адвоката оказывать квалифицированную юридическую помощь не рассматривается в качестве элемента статуса, который подлежит самостоятельному обеспечению. Причина в том, что оказание квалифицированной юридической помощи не существует само по себе, а проявляется в различных процессуальных возможностях, реализуемых адвокатом. Например, «адвокат в целях оказания квалифицированной юридической помощи вправе знакомиться с результатами инициированных по его заявлению контрольно-надзорных мероприятий, осуществленных уполномоченным органом» [25]; «федеральный законодатель различает, с одной стороны, свидания, которые предоставляются им в целях сохранения социально полезных связей с родственниками и иными лицами, и с другой – свидания с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи» [26].

Очевидно, что данные случаи свидетельствуют об обеспечении конкретных процессуальных прав адвоката, что в конечном итоге позволяет оказывать квалифицированную юридическую помощь. При этом речь идет о частных случаях проявления права на оказание квалифицированной юридической помощи. Учитывая, что обобщенным для всех уголовно-процессуальных прав выступает именно право на оказание квалифицированной юридической помощи, то и обеспечение его может складываться из элементов обеспечения составляющих его содержание процессуальных прав.

Однако адвокат располагает двумя группами прав – профессиональными и процессуальными. Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. [27] гласит: адвокат может создать свое адвокатское образование или войти в уже созданное, может быть избран в органы управления адвокатским сообществом, использовать иной потенциал своего положения. Соответственно, эти права составляют основу его профессионального положения и относятся к числу профессиональных (корпоративных). В то же время оказание квалифицированной юридической помощи – это профессиональная деятельность адвоката. Ее осуществление составляет суть адвокатской деятельности. Логичным будет предположить, что оказание квалифицированной юридической помощи – это основа профессионального правового статуса адвоката. Реализация профессионального статуса в той или иной сфере судопроизводства позволяет сформировать процессуальный (в том числе и в уголовном судопроизводстве) статус, т. е. определить совокупность процессуальных прав, обязанностей и ответственности адвоката.

Наш вывод о процессуальных и профессиональных правах адвоката в определенной степени подкрепляется мнением и иных ученых, усматривающих их взаимосвязь [28]. Соответственно, процессуальные права, обязанности и ответственность адвоката представляют собой основанный на его профессиональном статусе вторичный или производный уголовно-процессуальный статус. Подчеркнем, что на профессиональном статусе может быть основан и иной процессуальный статус адвоката, как участника гражданского, арбитражного и иного судопроизводства, а также и участника иной правовой деятельности: представление интересов доверителя в органах исполнительной власти, в нотариальной деятельности и др.

Процессуальный статус адвоката – специфическая совокупность процессуальных прав, обязанностей и ответственности, приобретаемая определенным лицом, обладающим профессиональным статусом. Получается, что право на оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве зависит не только от уголовно-процессуальных, но и профессиональных средств обеспечения.

Возвращаясь к ранее сформулированным вопросам, отметим, что неправомерное воздействие на любое право адвоката, направленное к защите прав доверителя, или реализуемое в сфере оказания квалифицированной юридической помощи, закономерно вызывает столь же неправомерное воздействие на права доверителя и его право на получение указанной помощи. Соответственно, выражать свое несогласие с ограничениями может не только адвокат, но и его доверитель. Поэтому в качестве одного из средств обеспечения права на оказание квалифицированной юридической помощи может вступать обжалование процессуальных действий (бездействия) или решений, ограничивающих права адвокатов, как самими адвокатами, так и их доверителями по основанию ограничения права на получение квалифицированной юридической помощи.

Отдельные предметы исследования составляют обязанность адвоката оказывать квалифицированную помощь путем защиты интересов подозреваемого, обвиняемого, а также ответственность за ненадлежащее оказание этой помощи. Как представляется, в этом отношении необходимо провести дополнительные научные изыскания в части разработки концепции уголовно-процессуального обеспечения исполнения процессуальных обязанностей в целом и обязанностей адвокатов в рамках оказания квалифицированной юридической помощи в частности.

Ответственность адвокатов представляет достаточно малоизученный сегмент уголовно-процессуальной науки. Как правило, ответственность адвоката выступает вне рамок уголовного судопроизводства даже в тех случаях, когда правонарушение связано с уголовным судопроизводством. На наш взгляд, это обстоятельство выглядит нелогично и нуждается в изучении.

Высказанные суждения позволяют сформировать следующие выводы.

1. Положение адвоката дает ему возможность обладать как профессиональным статусом, так и иным, связанным с непосредственной сферой деятельности, в том числе статусом участника уголовного судопроизводства.

Оказание квалифицированной юридической помощи является основой для осуществления адвокатом различных направлений деятельности, проявляясь в приобретении специфической совокупности отраслевых (например, уголовно-процессуальных) прав, обязанностей.

2. Оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве имеет сложную составную структуру, находится в неразрывной правовой и логической взаимосвязи с правом на получение этой помощи лицами, вовлекаемыми в сферу уголовного судопроизводства. Полагаем, что установление этой взаимосвязи позволяет систематизировать как средства обеспечения прав адвоката, так и его доверителя в уголовном судопроизводстве, выстроить целостный и эффективно функционирующий правовой механизм.
3. Как и любое право в сфере уголовного судопроизводства, право на оказание квалифицированной юридической помощи может подвергаться негативному воздействию (неправомерное ограничение, нарушение и др.). Соответственно, необходимы уголовно-процессуальные средства его обеспечения.
4. Обеспечение права на оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве может осуществляться только системой уголовно-процессуальных средств, направленных на обеспечение права на получение этой помощи.
5. Важными сегментами научного исследования выступают обязанность адвоката оказывать квалифицированную юридическую помощь путем защиты прав и интересов лица, против которого ведется уголовное преследование, и ответственность за ненадлежащее исполнение этой обязанности.

About the authors

Olga V. Gladysheva

Author for correspondence.
Email: volkolup@yandex.ru

Doctor of Laws, Professor, Head of the Department of Criminal Procedure

References

Supplementary files