Evolution of ideological dominants of modern Russia

Full Text

Нами не раз отмечалось, что существующий конституционный строй России не допускает создания государственной или обязательной идеологии. Вместе с тем обсуждения государственной идеологии в политических, правовых и научных кругах не смолкают. Большинство участников дискуссий высказываются о необходимости государственной идеологии, зная о запрете таковой. Помня о неудачном советском опыте построения государства на основе одной идеологии, такое единодушие удивляет, тем более что содержательная сторона такой идеологической системы (конкретные идеи, ценности, цели, идеологические установки и т. д.) часто не называется. Следует предположить, что относительно конкретных параметров этой идеологии участники дискуссий прийти к согласию не смогут. Таким образом, по факту имеется общественный запрос на государственную идеологию [1, с. 24–33], но законодательство и фактическая расстановка политических сил не позволит сформировать устраивающую всех государственную идеологию. Вместе с тем нельзя назвать российскую ситуацию уникальной. Так, И. В. Стрельников справедливо отмечает, что классические идеологии переживают определенный кризис, вызванный, с одной стороны, «деструктуризацией классических идеологических систем», а с другой – разнообразием субъектов идеологического транслирования [2, с. 81–82]. Таким образом, идеология в классическом понимании становится нежизнеспособной в современном обществе. К этому результату привели различные факторы, напрямую связанные с изменением социально-экономических условий жизни общества. Впрочем, было бы удивительно, если бы за несколько столетий политическая жизнь не претерпела бы изменений и элементы политической системы остались бы статичными. Нами отмечалось, что на смену религиозной картине мира, объяснявшей все события и явления действительности, на определенном этапе пришла светская идеологическая система с теми же функциями и задачами. Возможно, мы находимся на переломном этапе, когда идеологическая система в привычном нам понимании утрачивает свое значение и формируется новая форма абстрактно-мировоззренческого осмысления действительности и видения будущего. Если перевести приведенные размышления в практическую и правовую плоскость, это будет означать, что за время функционирования политической и правовой системы накоплен значительный практический опыт, который приводит к исчерпанию потенциала основополагающих идей и принципов. Например, за время существования советского союза стал очевидным тупиковый путь движения в сторону коммунизма, а население не устроил и социализм; капитализм и либеральные принципы также утратили свою безусловную привлекательность ввиду существенного социального неравенства и социальной конфликтности. В связи с этим современные государства пытаются выстроить более универсальный характер государственности. Достижения в гуманитарных и общественных науках, информатизация, развитие юридической техники, политические технологии делают процесс управления государством и обществом профессиональным и регламентированным, поэтому места для идей остается немного. Например, «всеобщие, равные, прямые выборы при тайном голосовании» обретают свои конкретные параметры в избирательном законодательстве, организационных документах и программных средствах. Иного расширительного толкования названных характеристик нет и быть не может, следовательно, «идейность» и «принципиальность» нивелируется конкретными механизмами. Тем не менее нельзя списывать идеологическую сферу со счетов, и ее роль все еще важна, а идеологическая функция государства должна наполняться конкретными элементами и установками. Об источниках и механизме осуществления идеологической функции было сказано выше, и любые концепции, доктрины, стратегии и прочие подобные документы мы можем включить в состав «квазиидеологической системы» нашей страны. Вместе с тем не все идеологические положения имеют важное и основополагающее значение. В связи с этим предлагаем ввести в оборот понятие идеологической доминанты, т. е. наиболее выраженной и основополагающей идеологической установки, закрепленной в законодательстве либо официально признанной, определяющей направление идеологической деятельности государства. Прежде чем выделить конкретные доминанты государственной политики, нужно обратить внимание на смешанный и противоречивый характер идеологической деятельности Российского государства, связанный с коренными изменениями в общественно-политической жизни, которые мы переживаем и сейчас. Так, советское правительство отвергло полностью многовековую линию развития страны, сформировало и закрепило государственную идеологию нерелигиозного характера. А с момента распада СССР, наоборот, взят курс на деиделогизацию и в некотором смысле на десоветизацию, но реально проведены во многом «косметические» преобразования. На последних этапах существования СССР наблюдаются попытки совмещения «западной» и социалистической системы. Примером попытки «совместить несовместимое» можно назвать понятие «социалистического правового государства» [3, с. 9–28], разрабатываемого отдельными учеными. В 1990-е происходит также возвращение к дореволюционной истории, возвеличиванию событий и институтов периода Российской империи, возвращение важного места Церкви в жизни общества. Еще одним важным фактором следует назвать глубокое проникновение в государственную и общественную жизнь «западной» культуры, ценностей, идеалов, традиций, а также прямое проникновение проевропейских и проамериканских политических институтов в процесс управления государством (начиная от участия иностранцев в государственном управлении и до деятельности негосударственных фондов). Таким образом, в течение первого постсоветского десятилетия произошло наслоение и симбиоз различных идеологических направлений:
1. Просоветский взгляд. Он сохранился у значительного количества населения, в том числе у бывшей партийной верхушки, в части научной общественности, для которых распад СССР был нежелательным. Это население составило в последующем электорат вновь созданной Коммунистической партии Российской Федерации.
2. Прозападные силы. Были представлены как бывшими противниками советского государства, так и зарождающимся новым поколением, воспитываемым на новых ценностях. В политическую и общественную элиту вписались также отдельные возвратившиеся из-за рубежа бывшие советские граждане и т. п. Эти силы сплотились вокруг либеральных и праволиберальных партий.
3. Сторонники традиционной российской государственности. Здесь преобладают интересы Церкви и монархически настроенного электората, в том числе политической элиты и интеллигенции.
4. Бюрократия как «слой профессиональных управленцев» [4, с. 417], не имеющая определенных идеологических взглядов, но находящаяся в относительно замкнутой корпорации со своими интересами. Эта группа населения в новых политических условиях подстроилась под существующий государственный строй, сменив в своей риторике коммунистические идеалы на принципы концепции прав и свобод человека.
Смена ориентиров общественно-политического дискурса новой России проходила очень активно во всех сферах общества. Довольно быстро произошло переформатирование законодательства, установившего свободу слова и экономической деятельности. Возросшие политические, экономические и общественные связи с иностранными, прежде всего западными, корпорациями, сформировали определенную деловую среду в России. Религиозная свобода позволила возродить и расширить деятельность традиционных религиозных общин на территории России. Церковь получила доступ к первым лицам государства и региональным властям и стала официально привлекаться к государственным и общественным мероприятиям. Религиозные общины получили законодательные льготы и привилегии. В то же время бюрократия продолжила существовать по сложившимся правилам, преемственность форм и процедур сохранилась. Декларируемые права и свободы нередко упирались в рамки и ограничения служебных регламентов и утвержденных форм, что существенно обесценивало завоевания демократического мира. Следовательно, население неоднозначно приняло новую государственность, где декларируемые права и свободы не обеспечены реальными механизмами, а уровень жизни катастрофически упал. К началу 2000-х годов «очарование» либеральными ценностями остыло, так как полноценное гражданское общество не сформировалось, а механизмы общественного контроля не были действенными, чтобы обеспечить справедливость, безопасность и благосостояние граждан. Поэтому возникает запрос на сильную государственную власть, но с сохранением демократических институтов. В силу ряда причин, в том числе высокой стоимости энергоресурсов на внешних рынках, происходит довольно быстрый экономический рост. Резко снижается безработица, и растет благосостояние граждан. Политические предпочтения также смещаются к провластным партиям (в первую очередь, Единая Россия), а левые (Коммунистическая Партия России) и либеральные («Яблоко», «Союз Правых Сил») теряют свои позиции. Несмотря на запрет официальной идеологии, попытки создать некую систему политических ценностей властями предпринимались. Довольно широко разрабатывалась идея «суверенной демократии», предложенная видным политическим деятелем В. Ю. Сурковым еще в 2005 г. [5, с. 97–102]. Но дальше научной полемики эта идея не ушла, хотя в целом передавала суть политики того времени. По линии партии «Единая Россия» в 2005 году был создан Центр социально-консервативной политики (ЦСКП) «как антикризисный центр для выработки позиции партии парламентского большинства по ключевым вопросам социально-экономического развития страны», на базе которого шла разработка концепции «российского консерватизма». Центр социально-консервативной политики существует до сих пор и проводит различные мероприятия: форумы, круглые столы, образовательные проекты и т. п. Тем не менее сказать о его большой значимости в деле формирования идеологических предпочтений нельзя. Скорее он выступает как экспертный общественный совет и ничего более. В этот же период создаются и общественные движения, действующие в фарватере официальной государственной политики (например, общественная организация «Молодая Гвардия Единой России»). Задача этих движений – активное вовлечение людей разных возрастов и социальных групп в общественную жизнь и политические процессы, направление их энергии в созидательную деятельность. Тем самым достигается цель снижения протестного электората, формирование здорового консервативного общества и формирование ценностей у молодежи. Таким образом, к 2010 году главными участниками общественно-политической жизни становятся общественные институты, созданные прямо или косвенно с участием официальной власти. Легальные оппозиционные партии в большинстве своем занимают схожие позиции и не вступают в противостояние с властью. Отсутствие ярко выраженной оппозиции во властных структурах имело двоякое значение. С одной стороны, появилась стабильность политического курса без риска политического кризиса. С другой стороны нарушился принцип плюрализма, без которого либеральная идея теряет смысл. Это становится причиной появления т. н. «несистемной оппозиции», которая аккумулировала либерально и проевропейски настроенный электорат. Деятельность оппозиционных движений (легальных и нелегальных) стала носить радикальный и экстремистский характер, вскрывались многочисленные схемы участия иностранных сил в финансировании политических акций, а также непосредственном руководстве такими действиями. Усложняются и международные отношения, враждебность к России нарастает, со стороны западного мира поощряется русофобия в соседних странах под прикрытием демократических идей, устанавливаются марионеточные режимы, образованные в результате «цветных» революций. Это привело к прямому вовлечению России в международные конфликты. Так, в 2008 году спровоцировано нападение Грузии на непризнанные республики Абхазия и Южная Осетия, а в 2014 г. – гражданскую войну на Украине. После 2014 года явно оформляются неразрешимые противоречия российской государственности и американо-европейского миропорядка, постепенно приобретающие характер цивилизационного конфликта. Россия подвергается санкционному давлению, дискриминации и враждебным выпадам со стороны отдельных стран и международных организаций. Разногласия становятся неразрешимыми, и многолетние старания России по вступлению в европейскую семью теряют перспективу, а многочисленные уступки, ослабившие по факту суверенитет России, становятся вредными для страны. В том числе речь идет об идеологических, культурных и морально-нравственных аспектах, которые привели к дезорганизации российского общества, утрате национальной идентичности, формированию ложных (ничтожных) ценностей и приоритетов. Попытки совместить традиционные российские ценности, патриотизм и либеральную идею, предпринимавшиеся с начала 1990-х годов, потерпели крах, фактически сделав нежизнеспособной господствующую государственную идеологическую систему. Запрос как государства, так и общества на формирование суверенной государственной идеологии встал очень остро, но возникла и проблема сочетания идеологической работы с принципами, заложенными в Конституции РФ. Конституционные (и либеральные по сути) ценности концепции прав человека уже воспринимаются не как безусловные цели и ориентиры, а как ограничения проводимой государственной политики. Происходит и раскол в обществе между либерально настроенной «элитой» и остальным населением, поддерживающим официальный курс страны, что активно стало «подогреваться» иностранными институтами. Тем не менее тренд на смену идеологических доминант обозначился в направлении ухода от Европоцентризма в сторону уникальности российской цивилизации. Отдельные аспекты данного разворота нашли отражение в Конституции РФ по итогам внесенных поправок в 2020 г. В первую очередь в этих поправках усиливается значимость обеспечения государственного суверенитета, в том числе и устанавливается верховенство Конституции РФ по отношению к решениям международных органов. Определенное значение имеет и дополнение текста Конституции Российской Федерации статьей 67.1, в которой, в частности, указывается на полное международное правопреемство России от Союза ССР, исторически сложившееся государственное единство, почитание памяти защитников Отечества и воспитание патриотизма. В целом Россия здесь предстает в образе уникальной цивилизации, которая развивалась непрерывно, включая период существования Союза ССР, и не намерена растворяться в мировом сообществе с унифицированными ценностями и идеалами [6, с. 9–12]. В пункте 4 новой редакции статьи 68 Конституции РФ делается отсылка к культуре России, как «уникальному наследию ее многонационального народа», подчеркивается обязанность государства ее охранять. Внесенная в Конституцию РФ ст. 75.1 провозглашает создание условий для «устойчивого экономического роста страны и повышения благосостояния граждан, для взаимного доверия государства и общества, гарантируются защита достоинства граждан и уважение человека труда, обеспечиваются сбалансированность прав и обязанностей гражданина, социальное партнерство, экономическая, политическая и социальная солидарность». На основании изложенного можно сделать вывод, что с принятием поправок в 2020 г. концептуально и нормативно оформилась новая национальная идея Российского государства, которая обозначила следующие основные идеологические постулаты: а) гражданская идентификация граждан с самобытной российской цивилизацией и культурой; б) патриотизм и гордость граждан за историческое прошлое России; в) уважение человеческого достоинства и создание государством социальных гарантий для жизни и деятельности граждан; г) обеспечение суверенитета Российской Федерации. Сильное государство, основанное на названных выше принципах, видится как идеальный образ российского общества и формирует идейное единство граждан [7, с. 70–73]. Несмотря на это, российская экономика, политика, а также судьбы российской элиты оставались тесно связанными с Европой и Северной Америкой, сформировалось внутреннее противоречие между интересами конкретных лиц (граждан и компаний), целых отраслей экономики и интересами суверенного государства. Очевидно, что предприниматель, который получает прибыль, торгующий с Западом либо имеющий там имущество, не будет готов стать на патриотическую позицию, так как многим рискует. Да и сложившиеся за десятилетия хозяйственные и культурные связи с Западным миром обрывать слишком рискованно, это создает много неопределенностей, поэтому смена парадигмы развития не могла произойти одномоментно и безболезненно. Ключевым моментом, запустившим процесс укрепления суверенитета и самоидентичности русской цивилизации, следует считать начало специальной военной операции в феврале 2022 г. Правовая сторона события является предметом международного права, и напрямую оно уже не связано с происходящими внутриполитическими процессами. Прежде всего реакция западных стран и контролируемых ими международных институтов показала истинное отношение к нашей стране и народу, стремление унизить, нанести максимальный ущерб и фактически уничтожить Россию. Либерально настроенная элита и фактически зависимые от Запада лица уехали из страны либо устранились из общественной жизни, тем самым снизив значение приверженности европоцентризму в общественном сознании. Мы видим происходящую переоценку ценностей, смену парадигмы развития и освобождение от либерального догматизма. В этой связи, Указ Президента РФ от 09.11.2022 № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» уже воспринимается не так остро со стороны общественности и не считается посягательством на былую «святость» либеральных идей. Санкционное давление на Россию и ограничение ее международной субъектности провоцирует нашу страну разорвать обязательства, ограничивающие суверенитет. Этим вызваны выход из состава Совета Европы и Европейского суда по правам человека, Парламентской ассамблеи Совета Европы, приостановка договоров о сокращении стратегических наступательных вооружений, выход из «болонской» системы образования и т. п. В целом можно говорить об оздоровлении нашего гражданского общества, которое взяло на себя ответственность за судьбу страны и отказалось от навязанных ценностей и идеалов, показав искусственность западных ценностей, на основе которых все эти годы гражданское общество взращивалось. Пока еще рано оценивать итоги наметившегося перелома в идеологической сфере России, но появился исторический шанс приобрести реальную самостоятельность и национальную идею, не требующую нормативного закрепления и навязывания. Еще не окончен процесс формирования новых идеологических доминант современной России, но можно выделить несколько направлений их эволюции и трансформации.
1. Переход от концепции единства с Европой к идее уникальности русской цивилизации. Эта идея была уже выражена в статье 67.1. Конституции РФ, введенной в 2020 г., где часть 2 как раз и раскрывает цивилизационную сущность нашей страны: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство». На текущий момент эта тенденция продолжает нарастать с новой силой и получает общественное одобрение.
2. Развитие идеи традиционных ценностей [8, с. 72–76], которая охватывает многие стороны общественной жизни: культ семьи, защита детей, духовно-нравственное воспитание, патриотизм и т. п. Фактически государство, оставаясь светским, частично берет на себя функции духовно-нравственного воспитания, что несвойственно классической модели буржуазного государства с его безусловными свободами.
3. Продуцирование идеи «Многополярного мира». В многочисленных выступлениях высшего руководства страны критикуется гегемония англосаксонской системы и подчеркивается создание многополярного мира. Фактически это означает углубление политических и экономических связей со странами Востока и Азии, что в конечном итоге должно привести к дефрагментации мировой системы. Нужно сказать, что такая дефрагментация – закономерный и неизбежный процесс, а не утопия. Степень развития государственности и экономики т. н. развивающихся стран позволяет выстроить вполне эффективную самодостаточную систему и позволит вовлечь в нее беднейшие страны и континенты, повысить их уровень благосостояния.
Нужно сказать, что формирование идеологических доминант должно происходить с опорой на реальную ценность, объективность и значимость тех или иных мировоззренческих ориентиров для общества. Это не должны быть искусственно выдуманные или чуждые элементы, они обязаны приниматься большинством населения положительно. Долгое время у нас воспитывался культ денег, личного успеха и свобод человека. Безусловно, свобода мыслей и деятельности человека благоприятно влияет на государство и общество, но такая деятельность не всегда является созидательной, несущей безусловную пользу. Поэтому задача государства состоит в обеспечении сочетания возможности получения личной выгоды и общественной пользы. Идеологическая доминанта представляет собой наиболее выраженный на конкретном историческом этапе комплекс взглядов и идей, официально признаваемый государством. В отличие от идеологических установок, идеологическая доминанта менее формализованна и более абстрактна. Она не исчерпывается закреплением в законодательстве и шире по своему объему. Таким образом, говоря об идеологических доминантах, мы лишь обозначаем абстрактную модель, которая определяет ведущие идеологические предпочтения государства в целом на текущий момент и на перспективу. Смена идеологических доминант – это закономерный и естественный процесс, происходящий в общественном сознании и материализующийся в поведении и официальных актах органов власти и управления. Указание в статье 80 Конституции РФ, что Президент РФ определяет основные направления внутренней и внешней политики, не означает его монопольного права на формирование идеологических доминант, а скорее право на придание официального значения объективно существующим закономерностям.

About the authors

A. L. Bredikhin

Author for correspondence.
Email: axel_b@mail.ru
Russian Federation

References

Supplementary files