Perception of extremism and terrorism by student youth of the Samara region

Full Text

Сегодня не существует ни одного государства в мире, которое бы не столкнулось с проявлениями экстремизма и терроризма. Масштабы и скорость распространения данных социальных явлений делают актуальным формирование в обществе, особенно среди молодежи, атмосферы нетерпимости к экстремистской деятельности, неприятия экстремистской идеологии. Органы государственного управления, общественные организации не могут не ответить на эти вызовы идеологии и практики экстремизма и терроризма. В рамках исполнения пунктов 4.3.1, 4.3.4 и 4.3.5 Комплексного плана противодействия идеологии терроризма в Российской Федерации на 2019–2023 годы (утв. Президентом Российской Федерации 28 декабря 2018 года № Пр-2665) Общественным советом при ГУ МВД России по Самарской области весной 2021 года было инициировано проведение социологического исследования «Студенческая молодежь Самарской области как объект и субъект воздействия идеологии экстремизма и терроризма» [1]. Объектом исследования выступили студенты 18 учебных заведений Самарской области (17 вузов и один колледж). В ходе исследования методом онлайн-анкетирования опрошено беспрецедентное количество студентов – 4815 человек. Средний возраст респондентов составил 19,6 года. Цель исследования – разработка рекомендаций по профилактике и противодействию терроризму и идеологии экстремизма, по оптимизации правового и патриотического воспитания в вузах Самарской области, а также выявление социальных групп студенческой молодежи, подверженных воздействию идеологии терроризма, для оказания им дальнейшей психолого-педагогической помощи. Почему именно студенческая молодежь стала объектом пристального внимания? При кажущейся очевидности ответа на данный вопрос остановимся на главных, по нашему мнению, аргументах. Во-первых, неумолимая статистика показывает, что именно молодежь является основной движущей силой экстремистских движений: средний возраст террориста – 27,9 года; до 70 % террористов – это люди в возрасте 18–29 лет; возраст террориста-смертника – 18–27 [2, с.188]. Во-вторых, внедрение экстремизма в молодежную среду в настоящее время приобрело угрожающие масштабы. По данным исследователей, на территории страны действуют более 210 неформальных молодежных объединений, в том числе экстремистской направленности, насчитывающих около 16 тыс. человек [3, с. 353]. В-третьих, экстремистские высказывания и призывы к действиям, попадающим под так называемые «экстремистские статьи» УК РФ, чаще всего распространяются через сеть Интернет. А как известно, именно молодые люди составляют основную массу пользователей социальных сетей, блогов и форумов. Так, Бедрик А. В., Зарбалиев В. З. в своей работе пишут: «Анализ посещаемости сайтов показывает, что из всех представленных идеологических направлений у молодежи наиболее велик интерес к праворадикальной идеологии. Некоторые сайты экстремистской направленности по числу посетителей могут конкурировать с сайтами официальных молодежных организаций, опирающихся на мощный административный ресурс» [4, с. 44]. В отечественной науке накоплен заметный пласт работ, на эмпирическом уровне исследующих молодежный экстремизм. Прежде всего это исследования Зубок Ю. А., Чупрова В. И., Давыдова Д. Г., Черных А. А. [5–8]. И, как показывает практика таких исследований, тема молодежного экстремизма обширна и многоаспектна. Данная статья фокусируется на конкретной исследовательской задаче – характеристика когнитивной составляющей отношения студентов к экстремизму. В частности, рассматривается уровень информированности студентов об экстремизме и терроризме. С практической точки зрения полученная информация позволяет выявить лакуны и слабые места в представлениях студентов об экстремизме и терроризме и сформировать на этой базе рекомендации для педагогических работников о том, по каким именно темам следует усилить информационно-просветительскую работу в вузах. Также в статье кратко рассмотрены результаты анализа поведенческой готовности студентов поддерживать экстремизм в Сети и готовности оказывать помощь сотрудникам правоохранительных органов при противодействии экстремизму как важных показателях отношения к экстремизму. Происхождение понятия «экстремизм» корнями уходит к французскому слову extremisme и латинскому слову extremis, что в переводе означает «крайний», «предельный», «критический». Но, как известно, перевод не может быть определением. В принципе любая девиация – выход за пределы нормы, и любое преступление, как частная форма девиации – это тоже крайняя степень антисоциального поведения. Однако, мы не относим всю преступность к экстремизму. Экстремизм – это приверженность в идеологии и политике к крайним позициям во взглядах и выбор таких же средств для достижения определенных целей. Не случайно в практике правоприменения экстремизм отождествляется с насильственным фактором. Понятие «экстремист» часто ассоциируется с лицом, которое отстаивает, пропагандирует и применяет насилие в противовес существующим нормам общества. Иногда так называют людей, которые пытаются навязать свою волю социуму с помощью силы, но не так, как правительство или конституционное большинство. Так, Конвенция Шанхайской организации сотрудничества по противодействию экстремизму от 09.06.2017 рассматривает экстремизм как «идеологию и практику, направленные на разрешение политических, социальных, расовых, национальных и религиозных конфликтов путем насильственных и иных антиконституционных действий» [9]. Это определение экстремизма положено в основу его трактовки в российском законодательстве, что нашло отражение в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утверждена Указом Президента Российской Федерации от 29 мая 2020 г.). В данном документе экстремистская идеология – это совокупность взглядов и идей, представляющих насильственные и иные противоправные действия как основное средство разрешения политических, расовых, национальных, религиозных и социальных конфликтов [10]. В целом в научной среде считается, что экстремизм – это продолжение и дальнейшее развитие радикализма, и экстремизм трактуется как крайняя форма радикализма в том его проявлении, которое касается использования крайних мер и методов борьбы, направленных на изменение существующей социально-политической ситуации [11]. Какое содержание вкладывают в это понятие студенты? Уровень информированности студентов о явлении экстремизма нельзя назвать высоким и даже достаточным. Термин «экстремизм» оказался сложным для их понимания. Адекватные ответы дали менее половины опрошенных – 44,1 %. Неверные трактовки экстремизму указали 44,7 % опрошенных, при этом еще 11,2 % (что более десятой части опрошенных) затруднились с определением. Это говорит, о том, что само явление экстремизма в сознании студентов размыто и не наполнено конкретным содержанием. Гораздо более понятным для студентов выступает терроризм как социальное явление. Терроризм, как известно, – это «особая форма, прежде всего, политического насилия… это совершение демонстративно деструктивных, разрушительных действий для того, чтобы вызвать страх, запугать своих противников или же все население, физически уничтожив их представителей или нанеся значительный материальный ущерб» [12, с. 139–140]. Федеральный закон «О противодействии терроризму» определяет терроризм как «идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий» [13]. При определении этого понятия студентами доля верных ответов превысила половину опрошенных – 51,6 %. Число затруднившихся с определением терроризма минимально – 2,6 %. Терроризм в сознании большинства тесно связан с насилием, устрашением и угрозами и физическим устранением своих противников. Однако даже в случае с «понятным» терроризмом студенты не всегда верно проводят связь между ним и экстремизмом, не воспринимают эти два явления как звенья одной цепи. Терроризм основывается на экстремистской идеологии и считается крайним проявлением экстремизма [10]. Но такое представление о терроризме как о крайней форме экстремизма не закреплено в сознании студентов: только каждый второй (49,2 %) считает терроризм ответвлением экстремизма. И только третья часть опрошенных (34,8 %) согласны с тем, что все террористические организации по умолчанию являются экстремистскими. Важно отметить, что у студентов возникают сложности не просто с толкованием термина «экстремизм», а со смысловой наполненностью этого явления – они не до конца различают, какие именно формы и конкретные примеры девиантного поведения следует считать экстремизмом, а какие – нет. С опорой на рекомендуемую Министерством науки и высшего образования РФ трактовку экстремизма как звена в цепи деструктивных деяний: радикализм – экстремизм – фанатизм – терроризм [14] – в ходе опроса осуществлялось тестирование на предмет понимания, к какому типу деяний следует отнести тот или иной пример девиации. Его результаты подтвердили вывод о том, что студенты испытывают трудности с пониманием экстремизма. Из данных видно, что:
1) лучше всего опрошенные студенты справились с идентификацией случаев терроризма;
2) в отношении же не столь явных насильственных действий доля сомневающихся в том, что это экстремизм, сильно возрастает;
3) выявлен целый ряд деяний, которые студенты затруднились отнести к какой-либо форме девиаций.
Безусловно, эта ситуация – следствие объективной многогранности самого явления, включающего разные поведенческие формы. Тем не менее результаты опроса помогают понять, на какие виды девиаций следует обратить внимание в плане усиления разъяснительной работы с молодежью. Эти данные со всей очевидностью указывают на необходимость углубления информационно-просветительской работы в студенческой среде, проведение регулярной диагностической и разъяснительной работы со студентами по вопросам сущности экстремизма и противодействия его проявлениям. Важной отправной точкой для успешного проведения информационно-пропагандистских мероприятий должно стать знание о том, что студенты адекватно понимают истоки нарастания экстремизма в обществе. Большинство исследователей и аналитиков сегодня сходятся во мнении, что причины данного явления не во внешнем влиянии (вернее, не только в нем), а прежде всего – во внутренних противоречиях и социальной напряженности в самом обществе [15; 16]. Опрошенные студенты, несмотря на сложности с пониманием термина «экстремизм», адекватно воспринимают его причины, видя их в первую очередь в обострении социальной напряженности в обществе, вызванной такими проблемами, как «выживание» на рынке труда, социальное неравенство, снижение авторитета правоохранительных органов и т. п.. Данная аналитическая информация указывает на то, что определенная часть респондентов, возможно, имеет потенциал недовольства, связанного с фактическим социальным неравенством, что также может способствовать возникновению и активизации экстремистских проявлений. События прошлого 2021 года актуализировали проблематику участия в массовых акциях и поведения во время посещения таких акций. Исследование показало, что в этом отношении для молодежи также многое неясно. Среди студентов наблюдается определенная дезориентация в плане допустимого и недозволенного поведения в ходе массовых акций. В частности:
– молодые люди не знают своих прав по взаимодействию с полицией,
– считают, что существует запрет на присутствие на митинге без документов, удостоверяющих личность,
– полагают, что на митинге недопустимо присутствие несовершеннолетнего в сопровождении взрослого.
Студенты дезориентированы, и в результате их представления о запретах избыточны (видят запреты там, где их нет). В частности, молодые люди не знают своих прав по взаимодействию с полицией в ходе массовых акций, считая, что с ней нельзя вступать в диалог или снимать ее действия на видео. Но при этом значительная часть опрошенных (42 %) полагают, что сопротивление полиции – а это характерный эталонный момент в отношении радикализма – допустимо в определенных ситуациях и не является преступлением. Таким образом, можно констатировать наличие лакун и даже противоречий («общаться с полицией нельзя, но сопротивляться ей можно») в том, что принято называть правовой грамотностью студентов в контексте участия в массовых мероприятиях. Отдельная важная тема – это экстремизм в сети Интернет. С одной стороны, студенты неплохо осведомлены о том, какие именно темы публикаций могут квалифицироваться как экстремистские. Возглавила своеобразный антирейтинг тема оправдания фашизма. Большинство студентов (66 %) полагают, что публикации на эту тему будут считаться экстремистскими. Чуть более половины опрошенных (52 %) уверены, что признаки экстремизма можно усмотреть в публикациях, оскорбляющих чувства верующих. Призывы к отделению части государства тоже являются экстремизмом – так считают 42,2 % Но в то же время у определенной части студенчества формируются искаженные представления о том, что под запрет попадают публикации, связанные с критикой власти или негативным отношением к социально-политической ситуации в стране. С точки зрения формирования гражданского общества нарастание таких настроений среди молодежи – тревожный симптом, свидетельствующий о формировании «послушного поколения». Опасность в том, что «послушность» может изображаться, а скрываемое за ней недовольство может способствовать возникновению и активизации экстремистских проявлений. Тревожным сигналом надо считать то, что для заметной части опрошенных критическое восприятие социальной действительности ассоциируется с экстремизмом. Негативное отношение к проводимой властью политике, равно как и ее критика, не должно вызывать опасения у молодежи. Если эти атрибуты свободы слова воспринимаются как «запретные», это может указывать на формирование тоталитарного сознания. Необходимо обратить внимание, что каждый пятый студент затруднился выделить экстремистские темы (20,1 %). Эта категория нерефлексивно относящихся к постам в соцсетях молодых людей может стать объектом манипуляций в сети. Для анализа отношения к экстремизму на поведенческом уровне в анкету был включен вопрос о готовности поддерживать экстремизм: «Представьте, что Вам предложили за хорошую оплату поддержать в соцсети экстремистскую организацию: ставить лайки на ее странице, делать репосты и размещать в своем аккаунте публикации о ней. Согласились бы Вы на такое сотрудничество?» Подавляющее большинство (80 %) негативно отреагировали на этот провокационный вопрос и заявили, что не согласились бы принять это предложение ни при каких условиях. Число тех, кто потенциально готов рассматривать такое предложение, невелико и составило 4,7 %. При этом у большей части из них (4,4 %) решение будет зависеть от уровня оплаты за эти услуги. Эти данные позволяют говорить о наличии у большинства студентов устойчивой установки на неприятие экстремизма на поведенческом уровне: студенты заявляют о своей неготовности содействовать экстремизму даже на выгодных для себя условиях. Тем не менее есть небольшая группа тех, кто не отказался бы от такого предложения (4,7 %). Не стоит успокаиваться тем, что доля таких студентов невелика. База экстремистских действий не обязательно должна быть широкой. Заинтересованная сила (интерес ее может быть и корыстным, и идеологическим) может просто использовать имеющийся конфронтационный контингент в своих целях. В связи с этим особый интерес представлял анализ социального портрета этой группы. В исследовании он был осуществлен с помощью метода расчета структурных коэффициентов. Социальный профиль этой потенциально «слабой», неустойчивой с точки зрения противостояния экстремизму группы студенческой молодежи представлен следующими характеристиками. Гендерный состав характеризуется доминированием мужчин. По уровню материальной обеспеченности среди них больше, чем в выборке, лиц с доходами ниже среднего, либо, напротив, с очень высокими доходами. Также среди них больше молодых людей с активной жизненной позицией (состоят в каких-либо формальных и неформальных организациях, принимают активное участие в университетских/факультетских мероприятиях). Они чаще общаются с друзьями онлайн или вообще не имеют близких друзей. И интересный нюанс – студенты этой группы чаще говорят о наличии у них опыта столкновения с экстремизмом в реальной жизни, т. е. они лучше осведомлены об экстремизме и его проявлениях. Заключительный аспект, освещаемый в рамках данной статьи, – готовность студенческой молодежи сотрудничать с полицией. В развитие темы противодействия экстремизму респондентам был задан вопрос о готовности оказывать помощь сотрудникам правоохранительных органов при противодействии экстремизму. В целом о своей готовности к сотрудничеству в той или иной степени заявил каждый второй опрошенный студент (51,2 %). Это позитивный показатель, учитывая не самый высокий уровень доверия правоохранительным органам в нашем обществе, проявляющийся в том числе и в противоречивом убеждении студентов о недопустимости вступления в диалог с полицией, но о допустимости оказывать ей сопротивление в определенных случаях (см. выше). Однако значительная часть – более четверти опрошенных (26,3 %) – колеблется и не знает, что ответить на данный вопрос. О своей неготовности сотрудничать заявил каждый пятый опрошенный (22,5 %). При этом в ходе анализа не было установлено зависимости готовности помогать правоохранительным органам от социально-демографических факторов. Единственный показатель, с которым коррелирует уровень готовности сотрудничать, – это отношение к экстремизму: чем выше уровень осуждения действий экстремистов, тем выше декларируемая готовность к сотрудничеству. Итак, исследование показало, несмотря на то, что тема экстремизма и его проявлений, что называется, «на слуху», у представителей студенчества существуют определенные пробелы в понимании природы и сущности этого опасного для функционирования общества явления. Поэтому приоритетной задачей являются разъяснение сущности экстремизма и террора, их общественной опасности и формирование объективных подходов к транслированию указанных идей учащимся учебных заведений. В ряду комплексных мер по формированию правовой культуры студенчества можно выделить следующие. Во-первых, необходимо значительное расширение правовой составляющей образования. Знание своих прав и свобод поможет студентам сформировать у себя чувство уважения к правам и свободам других людей, в том числе к их жизни, здоровью и достоинству. Также следует внедрять в учебные программы специальные курсы по противодействию религиозному и политическому экстремизму, таких как «Современные подходы к пониманию экстремизма», и модули, посвященные профилактике межэтнических и межрелигиозных конфликтов. Во-вторых, важно эффективное и широкомасштабное использование сети Интернет для целей профилактики. В частности, необходимо создание площадок (сайтов) для онлайновых обсуждений проблем, связанных с радикализмом, экстремизмом и терроризмом в разных формах их проявления. Также на этих площадках следует усилить контртеррористическую пропаганду, но психологически выстроенную, оперирующую правдивыми фактами и предлагающую альтернативные способы поведения. В-третьих, в воспитательной работе основной акцент должен быть сделан на формирование гражданско-патриотического самосознания. Студенческие конкурсы, кино- и музыкальные фестивали могут не только способствовать творческой самореализации молодежи, но и поддерживать жизненный оптимизм, что, в свою очередь, является существенным фактором противодействия радикальным идеологиям.

About the authors

A. V. Borodin

Arziani, Borodin and Partners Law Partnership, Chamber of Lawyers of the Samara region

Author for correspondence.
Email: urist033@yandex.ru
Russian Federation

I. A. Loginova

Samara National Research University

Email: okean559@yandex.ru
Russian Federation

V. V. Polyansky

Samara National Research University

Email: polansky.v@gmail.com
Russian Federation

References

Supplementary files