On the theoretical model of the limits of law-enforcement discretion

Full Text

Пределы в юридической практике представляют собой достаточно применимое и используемое в тексте нормативных правовых актов понятие. Так, можно выделить пределы осуществления гражданских прав, пределы правосубъектности, пределы рассмотрения кассационной жалобы, пределы необходимой обороны. По справедливому мнению А. А. Березина, основное предназначение пределов выражается в том, что они «выступают легальными рамками, которые определяют границы возможного поведения субъекта правоотношений» [1, с. 11]. Пределы правоприменительного усмотрения выполняют важную роль по ограничению неоправданной свободы лица, ориентации субъектов права на социально полезное поведение. И. Н. Сенякин, А. Б. Степин и В. Д. Подмосковный считают, что «пределы судебного усмотрения, по сути, являются вопросом о пределах самой судебной власти … Они составляют основу взаимоотношений государства и личности в сфере судопроизводства» [2, с. 183]. По мнению А. А. Березина, пределы правоприменительного усмотрения представляют собой «установленные посредством особого правового инструментария границы, в рамках которых субъект правоприменения на основе комплексного анализа обстоятельств юридического дела уполномочен вынести оптимальное решение с точки зрения принципов законности, справедливости и целесообразности». Л. Н. Берг делает вывод о том, что «пределы судебного усмотрения – это рамки, установленные уполномоченными субъектами, с помощью правовых юридических средств, четко ограничивающие объем применения права» [3, с. 105]. По мнению других авторов, пределы судебного усмотрения – «это установленный легальными субъектами с помощью специальных правовых средств в нормативных правовых актах, иных формах права вид правовых ограничений, устанавливающий границы, в рамках которых суд имеет возможность волевого выбора для оптимального разрешения юридического вопроса» [4, с. 51]. С точки зрения Ю. Ф. Беспалова, пределы судейского усмотрения – «это требования, которым оно должно соответствовать, и границы, в рамках которых оно возможно» [5, с. 28]. Интересной представляется точка зрения А.А. Березина на соотношение понятий «пределы», «границы» и «ограничения» правоприменительного усмотрения. Так, по справедливому мнению автора, пределы правоприменительного усмотрения являются видом правовых ограничений [1, с. 66]. Границы правоприменительного усмотрения представляют собой допустимую норму поведения правоприменителя, т. е. этот вопрос связан с компетенцией должностных лиц и органов государственной власти, а пределы усмотрения характеризуются качественной и количественной определенностью правоприменительных решений. Следует также обратить внимание на отграничение правомочия правоприменителя на усмотрение и границы деятельности, связанные с выбором правоприменительного решения в конкретной жизненной ситуации. Применительно к правоприменительному усмотрению возможно выделение ряда составляющих. В рамках каждой из данной составляющих можно выделить критерии. Постоянная (статическая) составляющая является нормативной данностью, неизменной с точки зрения формирования определенного усмотрения избирательной комиссией. Данная составляющая с точки зрения относящихся к одной избирательной кампании ситуаций правоприменения характеризуется единообразием, устойчивостью. Критерии указанной составляющей представлены в виде: – закрепленных нормативно обязанностей, прав участвующих в избирательном процессе субъектов; – целей, задач, в силу необходимости достижения, решения которых нормы избирательного законодательства предусматривают право, обязанность, т. е. в виде назначения предусмотренного права, обязанности. Вариативная (ситуационная) составляющая включает особые критерии, которые содержатся в законе, предполагающие несколько вариантов решения. Видится обоснованным мнение, высказанное С. А. Велиевым. В отношении судебного усмотрения он указывает, что свобода данного усмотрения не является произвольной. Судья, вынося решение, ориентируется не на субъективные оценки, но руководствуется определенными общими началами, принципами, учитывает единообразные условия [6]. Исходя из анализа подходов ученых-правоведов к содержанию понятия пределов правоприменительного усмотрения, можно выделить три источника пределов правоприменительного усмотрения – правосознание правоприменителя, норма права и смешанный подход (источник – норма права и правосознание правоприменителя). По нашему мнению, источником правоприменительного усмотрения выступает норма права. Границы усмотрения определяются субъективными правами, дозволенным поведением, закрепленным в нормативных предписаниях. Подобные меры могут быть детально регламентированы как порядок и процедуры осуществления полномочий, состав полномочий, конкретная компетенция. В то же время они могут определяться и принципами деятельности, принципами права. Данной точки зрения придерживаются и Л. Н. Берг [3, с. 10], А. А. Березин [1, с. 8]. Ю. В. Грачева применительно к судебному усмотрению отмечает, что источником усмотрения может быть только уголовный закон. Только он наделяет суд некоторыми правомочиями по выбору решения в конкретном случае, устанавливая при этом пределы такого выбора [7]. Этот ученый-юрист признает под пределами правоприменительного усмотрения лишь закон и «… выявление тех приемов, средств и правил законодательной техники, которые наиболее действенно могут влиять на пределы судейского усмотрения» [8, с. 123]. Мы считаем, что данная позиция представляется оправданной, поскольку юридическая техника построения уголовно-правовой нормы оказывает важнейшее воздействие на содержание уголовно-правовых отношений и может выступать средством правового ограничения правоприменительного усмотрения. Л. А. Шарнина отмечает наличие синтетического и нормативного подходов к трактовке сущности пределов административного усмотрения в научных публикациях. Согласно первому, указанные пределы состоят в ограничениях, которые как предусмотрены нормативно, так и не зафиксированы в правовых актах и состоят в отражающих государственные интересы, интересы граждан, цели нормативной регламентации и правоприменения законов природы, формально-логических и моральных требований. В качестве необходимого условия признания обоснованности связанного с усмотрением решения выступает соответствие подобным требованиям. Второй подход предполагает, что пределы административного усмотрения представлены в виде предусмотренных нормативными источниками (нормативно-правовыми актами, международными договорами, правовыми позициями высших судов, разъяснениями органов, являющихся вышестоящими и др.) ограничений свободы выбора должностных лиц, органов власти [9]. Вместе с тем, на наш взгляд, не совсем оправданным является выделение синтетического подхода, поскольку общность характеристик описываемых явлений, влияющих на пределы правоприменительного усмотрения, является условной. Детальный анализ структуры, функций, сущности пределов правоприменительного усмотрения в публикациях исследователей фактически отсутствует. Преимущественно в соответствующих публикациях представлена характеристика разновидностей указанных пределов. В отношении возможных классификаций данных пределов предлагается выделение личностного, нормативистского и дуалистического подходов. Границы усмотрения, как полагают специалисты, придерживающиеся первого подхода, определяются в первую очередь неюридическими нормами, а не нормами права. Подобные пределы определяются правоприменителем на основе представлений в отношении таких критериев вынесения решений, как разумность, целесообразность и добросовестность [10]. При втором подходе пределы усмотрения рассматриваются в виде законодательных нормативных установлений, определяющих меру поведения государственных органов, являющегося дозволенным [3, с. 11]. Третий подход является интегративным. Его сторонники придерживаются следующего мнения – пределы усмотрения основываются на нормах законодательства и нравственности, морали одновременно [11, с. 19]. Отдельно некоторые ученые-правоведы исследуют источники правоприменительного усмотрения. Так, источниками пределов правоприменительного усмотрения выступают правовые нормы и правоположения судебной практики [12, с. 46]. Вместе с тем указанная классификация представляется неполной. Наиболее удачной представляется классификация источников пределов правоприменительного усмотрения на правовые и неправовые пределы правоприменительного усмотрения. Л. Н. Берг указывает на существование материально-правовых и процессуально-правовых пределов судебного усмотрения. Первые представлены принципами права, предписаниями, содержащимися в материальных нормах, положениями судебной практики и обстоятельствами дела [3, с. 112], вторые – сроками рассмотрения дела, содержанием требований, которые включает заявление потерпевшего, исковое заявление, обвинительный акт, обвинительное заключение и др., полномочиями суда, предусмотренными законом [3, с. 122–133]. Следует отметить практическую значимость указанной типологии, поскольку она позволяет полнее охарактеризовать сущность пределов правоприменительного усмотрения, их природу. Присущий подобному подходу позитивный аспект состоит в новом раскрытии присущих материально- и процедурно-процессуальным пределам судебного усмотрения особенностей. По мнению других авторов, целесообразно выделять правовые и социально-юридические ограничения как пределы правоприменительного усмотрения [13, с. 102]. О. В. Кораблина определяет пределы усмотрения как «социально-юридические ограничения свободных действий правоприменителя, в рамках которых он обязан вынести оптимальное решение по конкретному делу». При анализе пределов судебного усмотрения автор выделяет их связь с границами осуществления субъективных прав сторонами процесса [14, с. 51]. Характеризуя усмотрение в деятельности правоприменительного характера, Д. В. Бойко рассматривает вопросы, связанные с гарантиями законности правоприменения. При этом он отмечает значимость указанных гарантий в качестве предела правоприменительного усмотрения [15, с. 24]. Автор справедливо отмечает, что «общеправовые гарантии законности дискреционного правоприменения выступают гарантиями законности практически любого вида правовой деятельности, поэтому необходимо выделять специфические правовые средства, методы и процедуры, обеспечивающие соблюдение законности в рамках правоприменительного усмотрения» [15, с. 26]. Представляется не совсем удачной классификация К. П. Ермаковой. Выделяются нормативные пределы судебного усмотрения, специальные пределы судебного усмотрения, а также пределы судебного усмотрения при применении оценочных понятий [16, с. 52]. Целесообразно, на наш взгляд, данную классификацию рассматривать в рамках правовых пределов правоприменительного усмотрения, в данной классификации смешиваются основания, что приводит к нарушению правил формальной логики. Отдельно неправовые пределы правоприменительного усмотрения исследовала О. В. Кораблина, указывая на «требования нравственности (справедливость, равенство, разумность), наряду с религиозными нормами, ценностью общего блага, балансом интересов, общественным сознанием, культурой, традициями, обычаями составляют ограничения общего характера» – как на неправовые пределы усмотрения [13, с. 8]. В работах Ю. А. Тихомирова также затрагиваются вопросы, связанные с правовыми пределами правоприменительного усмотрения. В качестве ограничения административного усмотрения автор рассматривает только закон. Ю. А. Тихомиров критически оценивает принцип, предусматривающий, что все, что не запрещено законом, является дозволенным. Исследователь отмечает отсутствие возможности применения данного принципа к деятельности управленческого характера, связанной с применением разрешительного порядка при исполнении полномочий и определением в нормативно-правовом акте присущей административному органу исключительной компетенции [17, с. 77]. Проблемы в законодательстве, как указывает автор, также порождают деформацию административного усмотрения. Данные проблемы являются особо значимыми при государственном управлении, в отсутствие норм административно-процессуального характера, которые должны сопровождать нормы, являющиеся материально-административными, при недостаточно точном либо недостаточно полном определении полномочий органов и способов их реализации, являющихся допустимыми [17, с. 79]. По нашему мнению, пределы правоприменительного усмотрения можно определить как общие и специальные границы законного поведения должностного лица органа государственной власти по выбору в рамках дискреционных полномочий процессуальных решений и действий, которые определяются принципами права, целями нормативных правовых актов, положениями актов официального толкования органов государственной власти и судебной практики. Однако до настоящего времени отдельные направления судейского и административного усмотрения остаются вне поля зрения правоведов, одним из таких направлений является связь усмотрения с проблемой свободы правоприменителя. В современных условиях наметившаяся цифровая трансформация правосудия вызвала дальнейшее конструктивное обсуждение проблем судейского усмотрения. Наиболее полным исследованием правоприменительной практики является работа Н. Н. Вопленко и А. П. Рожнова [18]. Практика правоприменения, по замечанию данных авторов, связана с индивидуальным властным регулированием общественных отношений. В некоторых случаях опыт подобного регулирования в дополнение к правовым нормам представляет собой основу разрешения дел. Вопрос в отношении составляющих подобной практики является вопросом в отношении составляющих акта правоприменения. Структура практики правоприменения представлена составляющими опыта правоприменения, такими параметрами, как стабильность, глубина, авторитетность, обобщенность данного опыта, возможность использовать его в процессе разрешения дел. Содержание практик правоприменения представлено тем, что накоплено в процессе деятельности правоприменительного характера. Форма данной практики отражает способ и место фиксации практического опыта [18, с. 113]. Важной особенностью усмотрения как общетеоретической категории, на наш взгляд, является то, что одна из сторон, участвующих в правоприменительной деятельности, обладает государственно-властными полномочиями, а правоприменительные решения обладают признаком общеобязательности. Таким образом, мы в первую очередь рассматриваем усмотрение в правоприменительной деятельности органов публичной власти. В равной мере обязательность пределов распространяется на государственную власть и ее правовое выражение – властные полномочия, включая полномочия дискреционные. Выдающийся британский юрист ХVIII века лорд Мэнсфилд так писал об обоснованности усмотрения: «Усмотрение, в процессе осуществления судом правосудия, означает здравое усмотрение, руководимое правом. Оно должно управляться правилом, а не норовом; оно должно быть не произвольным, неопределенным и фантастичным, но законным и правильным» [19, с. 31]. А. Барак, вполне разделяя эту позицию, подчеркнул, что «любое осуществление усмотрения в контексте права, будь то со стороны законодательной, исполнительной или судебной власти, подчинено ограничениям, установленным для него законом. Усмотрение, осуществляемое в силу права, никогда не абсолютно. Даже если статутное провозглашение прямо устанавливает, что желаемое им усмотрение является абсолютным, это усмотрение толкуется как требующее от носителя власти действовать согласно определенным процедурам». Нравственно-правовые пределы правоприменительного усмотрения, по мнению отдельных ученых, заключаются в том, что усмотрение должно быть здравым, разумным, справедливым, мотивированным [11, с. 15]. Вместе с тем значительное число ученых не рассматривают нравственные пределы правоприменительного усмотрения, а обращают внимание только на правовые пределы усмотрения. По мнению К. П. Ермаковой, «нравственно-правовые пределы судебного усмотрения ограничивают деятельность суда при оценке им нравственных категорий, нашедших отражение в праве. Это понимание добра и зла, справедливости и несправедливости, чести и достоинства, совести и доблести. Среди нравственно-правовых пределов судебного усмотрения выделяются такие категории, как справедливость, добросовестность и разумность» [20, с. 16]. Не вызывает сомнений то обстоятельство, что данные нравственные категории имеют важное ограничительное значение и неразрывно связаны с субъектом правоприменения. Нравственно-правовые пределы неразрывно связаны с личностными характеристиками конкретного субъекта правоприменения. Нравственные основы личности формируются на основе совести и свободной воли. На основании изложенного делаем следующие выводы:

1. Одним из основных свойств права является определенность юридических норм, отсутствие такой определенности ведет к произволу. В юридической науке разработано значительное количество подходов к пониманию пределов правоприменительного усмотрения, классификаций пределов правоприменительного усмотрения, имеющих научную и практическую значимость.
2. Отсутствуют четкие правовые критерии принципов справедливости, добросовестности, разумности, что позволяет рассматривать правоприменителю юридическое дело на основе индивидуальных представлений о справедливости или несправедливости, добросовестности или недобросовестности, разумности или неразумности. Это в свою очередь с неизбежностью порождает ошибки и отрицательно влияет на экономическое развитие.
3. Усмотрение трактуется в виде имеющегося у наделенного соответствующими полномочиями лица правомочия выбирать решение, связанное с
правоприменением, и деятельности практического характера, которая осуществляется указанным лицом и состоит в реализации имеющихся полномочий.
4. Правоприменительное усмотрение имеет пределы и границы. Первые являются правовыми, вторые – функциональными и имеют вид правоограничений субъекта, осуществляющего усмотрение.
5. Правовые акты, реализующие административное усмотрение, представляют собой обобщение практики правоприменительной деятельности органов исполнительной власти, чаще всего представлены в подзаконных актах рекомендательного характера. С одной стороны, рекомендательный характер не предусматривает общеобязательности при их реализации, с другой – игнорирование в процессе деятельности может иметь негативные последствия в виде отмены принятого управленческого решения.

About the authors

Yu. V. Onosov

Author for correspondence.
Email: onosov_nn@mail.ru
Russian Federation

References

Supplementary files