Theoretical and applied problems of in vitro fertilization under the legislation of the Russian Federation and the Republic of Belarus

Full Text

Одним из важнейших конституционных прав человека является право иметь детей. Здесь дело не только в частном (личном) интересе (праве на деторождение), но и государственном: современные государства с учетом перспектив своего развития принимают комплекс мер, направленных на обеспечение своей демографической безопасности. Даже в чисто формальном аспекте можно отметить, что наличие народа – это неотъемлемый признак государства. Государство с большей численностью населения, особенно когда в его структуре больше детей и молодежи, имеет большие перспективы для развития. Важным средством обретения возможности иметь детей является экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). Впервые ребенок был рожден благодаря ЭКО в 1978 году в Великобритании. В последующем девочка, рожденная в 1978 году «из пробирки», став взрослой, родила естественным путем в 2004 году ребенка. То есть это не повлияло на детородную функцию женщины, хотя некоторые опасения по поводу развития таких людей высказываются, о чем будет сказано ниже. Заметим, что изучение методов вспомогательных репродуктивных технологий началось не в XX веке, как часто полагают, а в XIX веке. Исследователи упоминают доктора Walter Heape, профессора Кембриджского университета, сообщившего об удачных экспериментах по переносу эмбрионов от одного животного другому с последующим рождением жизнеспособного потомства [1].  Апробированная методика зачатия детей посредством такой вспомогательной репродуктивной технологии в дальнейшем получила распространение, положила начало для бурного развития «эпохи ЭКО», так как, к сожалению, многие супружеские пары не могут иметь детей. Насколько важна эта технология для человечества, можно судить по тому, что за отработанную и реализованную технологию искусственного оплодотворения in vitro британец Роберт Джеффри Эдвардс в 2010 году стал лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине. Под влиянием ускорения ритма научных исследований в области генной инженерии, трансплантологии, биомедицины высказываются мнения о том, что физическая «природа» человека не остается чем-то неизменным. Как замечает П. А. Гаджикурбанова, технологические достижения наполняют новым содержанием тезис о том, что «человек есть собственный проект», может быть понят вполне буквально [2, с. 164].  Сохраняются споры о моральном аспекте в сфере ЭКО. Все более преобладающей становится точка зрения, что ЭКО как результат достижений биомедицины является общественным благом; хотя и в меньшей степени, но звучат голоса о том, что наличие детей является своего рода долгом перед обществом, проводится контрагитация по поводу «движения» чайдлфри (семья без детей). Поддерживаем идею активного противостояния пропаганде такого образа жизни. В Российской Федерации бесплодием страдает каждая шестая женщина фертильного возраста, аналогичная ситуация сложилась и в Республике Беларусь. Эти цифры находятся в рамках тех средних величин, характерных для других государств, которые называет Всемирная организация здравоохранения. Более того, отмечается, что частота бесплодия в браке, достигающая 15 %, не характеризуется тенденцией к снижению [3, с. 3]. Однако некоторые исследователи называют еще большую цифру бесплодных браков – от 8 и до 29 % [4, с. 3]. По данным некоторых исследователей, к 2018 году в Российской Федерации насчитывалось около 5,5 миллиона семей, в которых не было детей. Согласимся, что это причиняет моральную травму супругам, близким родственникам [5, с. 9]. Среди причин бесплодия обычно называют состояние здоровья женщин. В качестве основных факторов бесплодия называют наличие у женщин эндокринной патологии – около 40 %, смешанный фактор бесплодия составляет 35 % [6, с. 24]. Хотя надо признать, что невозможность зачать ребенка часто обусловлена безразличным отношением и мужчин к своему здоровью. ЭКО предоставляет парам шанс преодолеть бесплодие. Как справедливо замечено, бесплодный брак имеет не только медицинские, но и социальные, а также общегосударственные проблемы [3, с. 3]. В Российской Федерации и Республике Беларусь действуют специальные акты, регулирующие отношения в рассматриваемой области. Среди них назовем Закон РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Порядок использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказания и ограничения к их применению, утвержденный приказом Министерства здравоохранения от 31 июля 2020 г. № 803н. В упомянутом Законе РФ решены ключевые вопросы осуществления вспомогательных репродуктивных технологий, а все детальные вопросы – в названном Порядке. В Республике Беларусь, помимо Закона «О здравоохранении», который также упоминает возможность применения названных технологий, действует Закон «О вспомогательных репродуктивных технологиях». В ст. 6 данного Закона указаны лица, которые могут воспользоваться вспомогательными репродуктивными технологиями (ВРТ). При этом экстракорпоральное оплодотворение и искусственная инсеминация не применяются в отношении пациентки, достигшей 50 лет. Актами российского и белорусского законодательства определены перечни медицинских показаний и противопоказаний для осуществления ЭКО: такой перечень утвержден приказом Министерства здравоохранения РФ от 31 июля 2020 г. №803н и постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 24 декабря 2012 г. № 124. Экстракорпоральное оплодотворение в Российской Федерации относится к услугам, подпадающим под обязательное медицинское страхование. Белорусским законодательством предусмотрена возможность получения кредита на льготных условиях для оплаты экстракорпорального оплодотворения, однако одна попытка ЭКО предоставляется бесплатно исключительно супружеским парам при наличии ряда условий, в том числе наличие возраста супруги не старше 40 лет. Российские специалисты в области медицины на основе проведенных исследований указывают на возраст как один из существенных факторов, влияющих на успешность ЭКО [7, с. 88]. Они ставят под сомнение целесообразность государственной поддержки программ ЭКО для пациенток старше 38 лет, обращая при этом внимание на необходимость дополнительного тщательного изучения этого вывода с медицинской и экономической точек зрения [7, с. 90]. Такого рода ограничения нельзя рассматривать как дискриминацию по возрасту (эйджизм), так как здесь законодатель ориентируется на естественные (возрастные) факторы. Конечно, ЭКО – это не панацея от бесплодия, но оно дает шанс обрести ребенка. По результатам проведенных специалистами в области медицины исследований эффективность экстракорпорального оплодотворения в естественном цикле составляет 15 % из всех женщин [3, с. 6]. Бесплодность в браке часто является причиной расставания супругов, она не способствует росту населения, появлению нового поколения. В контексте зафиксированного в законодательстве Российской Федерации и Республики Беларусь принципа добровольного информированного согласия на медицинское вмешательство логичным выглядит закрепление права пациента при применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) на выбор донора. Неотъемлемым условием для ЭКО является наличие письменного заявления пациентки (если пациентка состоит в браке, – также письменного согласия ее супруга). Полагаем, что отсутствие согласия супруга является непреодолимым препятствием для ЭКО. Потенциальные пары, претендующие на ЭКО, должны быть проинформированы о динамике заболеваний или отклонений в здоровье детей, родившихся в результате данной вспомогательной технологии. Такого рода исследования имеются, но все же их недостаточно, не всегда они оптимистические, как можно было представить. Например, проводились обследование новорожденных, изучение историй родов и медицинских карт детей, рожденных посредством ЭКО в г. Астрахани в 2018–2020 гг. Выявлено, что большинство таких детей были недоношенными, имели низкую массу тела, задержку развития, у некоторых имелись структурные изменения головного мозга, аномалии развития сердца. То есть эти дети имеют особенности развития, требующие постоянного и всестороннего медицинского наблюдения [8]. ЭКО имеет и некоторые негативные последствия для матерей, воспользовавшихся этой услугой. Они чаще тех матерей, которые родили естественным способом, отличаются тревожностью и импульсивностью, излишней опекой своих детей, тревожным отношением к посторонним, что обуславливает необходимость их психологической  коррекции [9, с. 69]. Владение полной информацией, по справедливому замечанию П. А. Гаджикурбановой, приобретает не только нравственную основу, но и имеет важное значение для оценки отдаленных последствий, чтобы исключить неприемлемые изменения сущности и облика человека [2, с. 166–167]. В процессе правоприменения возникают вопросы относительно права супругов решать судьбу эмбрионов. Общепризнанным является подход, согласно которому ЭКО нельзя использовать для выбора пола ребенка, его каких-либо физических характеристик. Это подчеркивает ценность общего блага, а не приоритет выбора отдельного субъекта. Объясняется это тем, что умышленный выбор пола будущего ребенка – путь к пагубной гендерной диспропорции. При регулировании отношений по поводу ЭКО необходим баланс частных и публичных интересов [10, с. 113]. «Евгенические аборты» допустимы лишь по медицинским показаниям, когда речь идет об аномалиях плода. Особенно все это актуально, когда супруги расторгли брак, но ранее согласовали процедуру ЭКО. Например, Московский городской суд рассматривал спор между супругами и медицинской организацией относительно юридической силы соглашения между супругами о сохранении эмбрионов при расторжении брака. Суд исходил из факта информированного согласия супругов, подтвердив права и обязанности всех сторон в отношении эмбрионов и при расторжении брака [11]. Иной пример. Эмбрион был заморожен, но до смерти супруга не был имплантирован женщине. В таком случае все зависит от соглашения сторон. Что касается возможного наследования детей, родившихся в результате ЭКО после смерти супруга, то здесь в законодательстве имеется, на наш взгляд, пробел. В соответствии со статьей 1116 ГК РФ к наследованию, в частности, могут призываться граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. Аналогичная норма содержится и в ГК Республики Беларусь. Согласно ст. 1037 ГК Республики Беларусь наследниками по завещанию и закону могут быть граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. Наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства (ст. 1154 ГК РФ и ст. 1071 ГК Республики Беларусь). Полагаем, что операция ЭКО должна быть осуществлена не позднее шестимесячного срока со дня открытия наследства. Только это должно давать безусловное право в перспективе на возможное наследование имущества таким ребенком. Новые возможности, касающиеся искусственного зачатия ребенка, влекут ряд иных вопросов, в частности, относительно «лишних» эмбрионов, можно ли их использовать для проведения опытов, кому принадлежит право принимать решение об этом. В контексте морального статуса человеческого эмбриона признано, что растить эмбрион более 14 дней и затем разрушать этически неприемлемо. Этого критерия придерживаются многие государственные и международные организации, он воспринят в литературе по биоэтике [12, с. 111; 13, с. 145]. Согласно ст. 55 Закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» граждане имеют право на криоконсервацию и хранение своих половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов за счет личных средств и иных средств, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Полагаем, что бесплатное хранение половых клеток лиц должно быть обеспечено сотрудникам правоохранительных органов, профессиональным военнослужащим и военнослужащим, выполняющим долг в «горячих точках», сотрудникам Министерства по чрезвычайным ситуациям и т. п. при условии, что у них пока нет детей. В остальных случаях может быть предусмотрено платное хранение биоматериала. Указанные лица могут распорядиться своими половыми клетками на случай возможной гибели. Наличие такого прижизненного завещания позволит исключить споры между членами семьи, родственниками, а также между ними и медицинскими учреждениями. В российской литературе утверждается, что пока человеческие эмбрионы не перенесены в организм матери, они находятся в совместной собственности родителей [14, с. 242]. Однако для такого вывода нет оснований, поскольку многое зависит именно от содержания соглашения с участием супругов, хотя зарубежная судебная практика на этот счет противоречива. Продуктивной является идея об уточнении законодательства с учетом новых реалий порядка использования половых клеток после расторжения брака, смерти супруга или признания его недееспособным, а также иного лица, согласившегося на ЭКО. Согласно Закону Республики Беларусь «О репродуктивных вспомогательных технологиях» в случае расторжения брака, признания его недействительным использование бывшими супругами невостребованных в результате применения вспомогательных репродуктивных технологий половых клеток друг друга запрещается (ст. 18). Однако в данном случае законодателю можно было бы закрепить возможность решения данного вопроса по усмотрению самих супругов путем выражения ими своей воли в соответствующем договоре. Указанным Законом запрещается также использование невостребованных в результате применения вспомогательных репродуктивных технологий половых клеток пациента, умершего или объявленного в судебном порядке умершим. Считаем, что в таком случае целесообразно решать данный вопрос в завещании. В связи с этим в законодательстве предлагаем предусмотреть, что в случае прекращения брачных отношений использование бывшими супругами невостребованных половых клеток не допускается, если иное не было предусмотрено договором между супругами или завещанием. С целью устранения данного пробела и учета складывающейся тенденции более широкого использования соматических прав (прав, связанных с распоряжением собственным телом) в ГК РФ и ГК Республики Беларусь предлагается предусмотреть, что наследниками по завещанию и закону могут быть граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя либо зачатые в соответствии с соглашением между женщиной и мужчиной об использовании его биоматериала для экстракорпорального оплодотворения в течение шести месяцев после его смерти и родившиеся живыми после открытия наследства. 

About the authors

D. G. Vasilevich

Author for correspondence.
Email: gregory5581@yandex.by
Belarus

References

Supplementary files