Neural investigators: utopia or future

Full Text

Цифровизация, стирая границы межу физической и цифровой реальностью, объединяя их в новые гибридные образования-среды [1], позволяет облегчить жизнь человека, освобождает его от физических и интеллектуальных нагрузок. К началу XXI века в производство и сервис повсеместно внедрена вычислительная техника для работы с информацией, выраженной в дискретной числовой форме [2, c. 25]. В последнее время расширяется объем внедрения так называемых сквозных цифровых технологий, которые комбинируют достижения различных наук и технологий для повышения эффективности их применения [3]. Среди таких технологий: искусственный интеллект, нейротехнологии, технологии виртуальной и дополненной реальности и т. д. Необходимо признать, что распространение сквозных технологий имеет под собой объективные основания, общие для России и зарубежных стран, среди них:
– многократно возросшая информационная нагрузка на мозг, высокая стрессовость и техногенность жизни городского жителя, которая требует повышенной выносливости и большей скорости физиологических реакций на раздражители. Человеческому мозгу все сложнее обрабатывать новые знания и осваивать новые социальные роли без симбиоза с техносферой;
– общее старение населения планеты. С начала XXI века сохраняется тенденция сокращения ожидаемой продолжительности жизни на десять лет, пандемия COVID-19 выявила уязвимость стареющего населения и подтвердила общую тенденцию.
– увеличение числа лиц, имеющих инвалидность. Также увеличивается число лиц, заболевших в молодом возрасте болезнями, которые приводят к инвалидности. Отчасти из-за старения населения увеличилась распространенность некоторых заболеваний.
В рамках настоящей статьи объектом исследования выступят группы нейротехнологий, которые могут быть использованы в целях улучшения качества труда практических работников в сфере юриспруденции, в частности, предметом нашего рассмотрения станет оптимизация труда работников следственных органов. Речь пойдет о нейротехнологиях, которые направлены как на развитие искусственного интеллекта (нейросети или нейросенсоры), так и на «биомедицинское улучшение человека», т. е. увеличение возможностей или качеств нормальных, здоровых людей, а также на создание человеко-машинного интеллекта. Нейроустройства, направленные на усовершенствование человека, могут быть сгруппированы на:
1) Неинвазивные нейротехнические устройства, когда электроды, взаимодействуя с нервной системой, используют только электрическую активность мозга, отражающую работу нейронов;
2) Малоинвазивные нейротехнические устройства взаимодействуют только с периферической нервной системой (структурами вне головного и спинного мозга);
3) Инвазивные нейротехнические устройства уже имплантируются в определенные области мозга. В последнем случае требуется хирургическое вмешательство для внедрения и извлечения такого устройства из тела человека.
Последняя категория нейротехнических устройств образует тесные связи с организмом и может существенно влиять на эмоциональные, двигательные и когнитивные характеристики человека [4], поэтому она отнесена Европейской группой по этике в науке и новых технологиях к устройствам, используемым в военных целях. Объединение физиологических возможностей человека и нейротехнологий уже привело к увеличению числа так называемых киборгов (людей, имеющих в теле электронные или механические компоненты) [4]) и в целом к формированию тенденции к киборгизации населения. В этой связи специалисты в сфере конституционного права на самом высоком уровне превентивно обсуждают проблемы защиты прав киборгов и людей, прав человека на психическую неприкосновенность, прав на общение с живыми людьми, а не роботами и т. д. Киборгизация как явление стала исследоваться с конца ХХ века и позднее сформировалась в междисциплинарное научное направление на стыке антропологии, нанотехнологий, медицины, философии и других наук [5]. Сегодня данное направление разрабатывается в университетах Бруклина, Торонто, Милана. В России этим направлением занимается институт философии РАН [3]. Важно отметить, что последние разработки нейротехнологов ориентированы не на компенсацию заболеваний или инвалидности, как некоторое время ранее, а на разработку улучшенной версии человека, человека со сверхспособностями [6, c. 46]. Уже сейчас стоит оценить правовые и этические риски в работе следователя, дознавателя с нейроимплантами, обеспечивающими их качественное превосходство в трудовой деятельности, поскольку обсуждаемые технологии распространяются чрезвычайно быстро. Несмотря на поступательное внедрение цифровых технологий в работу следственных органов, которые должны были бы сократить время расследования до минимума, следователи также ощущают физические перегрузки и моральное истощение, работают сверх нормы рабочего времени. По-прежнему на производительность труда следователя сильное влияние оказывают: 1) количество и характер преступлений, мало поддающихся прогнозированию; 2) строгая правовая регламентация сроков следственной деятельности; 3) личностные характеристики работника, способствующие или препятствующие его самоорганизации [7]. Выявленные проблемы в работе следователей и дознавателей уже многие годы решаются в основном экстенсивным способом, что не приводит к желаемым результатам. В рамках исследования Н. Б. Нечаевой было проведено анкетирование следователей, которые отметили нежелание осваивать цифровые технологии и использовать их в следственной практике, т. к. это занимает много времени и замедляет основную работу. Автор приходит к выводу, что следователи в целом не склонны к творческой активности и освоению новых компетенций и навыков, во многом не способны правильно спланировать свой рабочий день, что снижает эффективность расследования преступлений [8]. В рамках исследования, проводимого сотрудниками кафедры уголовного процесса и криминалистики Самарского университета, также было проведено анкетирование 64 сотрудников следственных органов, где почти 94 процента респондентов отметили, что им не хватает информационной компетентности для работы с компьютерной техникой, а для повышения квалификации им требуется прохождение специального обучения в сфере цифровых технологий. Более 30 процентов респондентов указали на отсутствие материально-технических условий для использования цифровых технологий при расследовании преступлений. Оптимизация временных затрат в работе следователей и дознавателей многим исследователям видится в использовании в работе этих должностных лиц сквозных цифровых технологий, среди которых искусственный интеллект и нейротехнологии. Высказанные в литературе позиции, не претендуя на исчерпывающую классификацию, можно объединить в следующие направления:
1) Профессия следователя не имеет будущего, поскольку в скором времени следователя заменят цифровая платформа, робот, искусственный интеллект. Данная позиция имеет в своей основе концепцию электронного правительства (E-Government), где с помощью цифровых технологий автоматизированы все функции государственного управления, в том числе и расследование преступлений [9; 10]. Гражданин при таком подходе рассматривается как потребитель публичных услуг. Сторонники данной позиции предвидят расширение видеофиксации правонарушений, развитие проектов «умный город» или «цифровой город», где по аналогии с уже существующей сейчас фиксацией административных правонарушений, будут фиксироваться на видеокамеры и преступления, что значительно упростит и автоматизирует процесс расследования преступлений, снизит сложность и значимость работы следователя или дознавателя [11; 12]. По мнению авторов, разделяющих позицию о вымирании профессии следователя, важным также является довод о вариативной работоспособности конкретного правоприменителя, как и всех остальных людей (биосоциальных существ), которая подвержена негативному влиянию широкого круга объективных и субъективных факторов. Компьютер или робот всегда выполняет работу одинаково хорошо, ему незнакомы болезни, плохое настроение или перегрузки. В этой связи делегирование некоторых рутинных полномочий искусственному интеллекту или компьютеру является оправданным [7];
2) Следователь как самостоятельный субъект расследования никогда не будет заменен роботом или искусственным интеллектом, а процесс расследования преступления автоматизирован. Причиной для такого вывода стал творческий, не поддающийся автоматизации характер самого расследования. Для качественного расследования преступления требуется эмоциональная компетентность следователя, которая позволяет выявлять и различать подлинные и мнимые интересы участников процесса, глубинные причины поведения человека [13]. Авторы данного направления, однако, допускают, что компьютерная программа сможет выступить в роли помощника должностного лица (дознавателя, следователя), принимающего решения по уголовному делу [14].
В научной литературе сейчас активно обсуждаются проблемы внедрения технологии искусственного интеллекта в работу следователей, а также вопросы правового и этического регулирования этого нововведения. Однако вопросы использования нейротехнологий как сквозных цифровых технологий не получили самостоятельного освещения. Следует согласиться с позицией профессора Л. А. Воскобитовой, которая полагает, что произвольная цифровизация уголовно-процессуальной деятельности недопустима, а исход судебного разбирательства – это не вопрос вероятностей, а реальная жизнь людей. Для рассмотрения уголовных дел по существу требуется эмоциональная компетентность правоприменителя [13]. В этой связи даже в самых смелых прогнозах цифровизация работы следователя и дознавателя ставится под сомнение. Однако возможное внедрение в тело человека нейротехнологий ставит обозначенные выше вопросы под новым углом зрения, поскольку правоприменитель с внедренным нейроимплантом (подобные имплантаты фирмы Synchron стали тестироваться на добровольцах в США с 2021 г., имплантируются в мозг через яремную вену) остается человеком с присущими ему эмоциональным интеллектом и социальным опытом. Правоприменитель с усовершенствованными способностями, благодаря нейроимплантам, продолжает осуществлять взаимодействие на уровне «человек – человек», однако улучшается его скорость и производительность труда в единицу времени. Правоприменитель, привлекая возможности нейросети, оптимизирует процесс поиска информации, которая является ориентирующей и доказательственной. Система, как и следователь, способна высчитывать и складывать взаимосвязи между преступлениями. Разница в том, что следователь находит информацию, основываясь на своей памяти и на своем опыте, а нейросеть строит связь исходя из заложенной в ней базы данных, которая имеет точность и более полное представление о преступлении. Нейросеть как помощник следователя должна реализовывать определенное направление его работы (как техническое, так и информационно-познавательное), заполнение процессуальных документов, поиск методических источников, определение связей между соучастниками, предэкспертное выявление подлога подписи и т. д. [15]. Нейросеть может быть адаптирована криминалистической наукой, которая уже располагает необходимым категориальным аппаратом. Следует разработать корректный набор данных и узкие гипотезы, по которым должно осуществляться функционирование интеллектуальной системы. Благодаря нейросетям будет усовершенствована работа с процессуальными документами, реализована функция автозаполнения документов. Использование в работе правоприменителей аудиоимплантов может улучшить слух и перевести речь допрашиваемых на разные языки; обонятельных имплантов – будет способствовать усилению переживания эмоций от запахов или предупреждения об опасностях (задымление, пожар, утечка газа); глазных модификаций – для улучшения зрения, увеличения масштаба изображения; других технологий – позволит осуществить непосредственное взаимодействие с компьютером и другой техникой. В обозримом будущем также ожидается переход к так называемому машиночитаемому праву, предполагающему переход к машиночитаемым справочникам правовых терминов, автоматизированному правоприменению и разработке нормативно-правовых актов на основе узких алгоритмов действий для правоприменителей. Данные нововведения, как представляется, принципиально изменят сферу правоприменения, потребуют от должностных лиц государственных органов работать с еще большим объемом нормативной информации в единицу времени, при этом снизится острота этических и социальных вопросов в процессе уголовно-процессуальной деятельности. В связи с вышеизложенным мы считаем перспективу киборгизации следователей реалистичной и предлагаем для обсуждения ряд этико-правовых вопросов, которые будут сопровождать процесс внедрения этих сквозных цифровых технологий в практическую сферу:
1) Киборгизация работника приведет к его физическому и интеллектуальному превосходству над обычными людьми с их естественными пределами, что создает условия для потенциальной дискриминации человека без цифровых улучшений. В силу ряда усилений за счет технологий киборги будут более востребованы на рынке труда [4];
2) При внедрении нейротехнологий в жизнь человека возникает проблема обеспечения безопасности граждан, использующих имплантаты, от кибератак, обеспечения сохранности персональных данных человека, корректной работы устройства (технические сбои), потери данных [16];
3) Существует недоверие населения к цифровым технологиям, порталам государственных услуг, роботам и т. д. Вопрос полноценного применения сквозных цифровых технологий в государственном управлении связан не столько с технической возможностью (технологическим прогрессом), сколько с низким уровнем общественного доверия к этим технологиям [17].
Сквозные цифровые технологии, которые дают возможности биологического улучшения человека, активно внедряются в различные сферы производства и потребления. Требуется создать для появившихся технологий правовое регулирование и осуществлять превентивное исследование рисков применения таких технологий. Использование неротехнологий представляется перспективным направлением и для решения трудовых вопросов представителей юридических профессий, в частности следователей, дознавателей, трудовая нагрузка на которых чрезмерна, что снижает качество расследования преступлений и ставит под сомнение достижение назначения уголовного судопроизводства в каждом конкретном деле. Вопросы появления в качестве сотрудников органов расследования нейроследователей и нейродознавателей должны быть системно исследованы научной общественностью, а риски такого процесса обсуждены и нивелированы. 

About the authors

L. A. Shestakova

Author for correspondence.
Email: lyuboshestakova@yandex.ru
Russian Federation

References

Supplementary files